Девушка остановилась. Посмотрела на колечко, ещё не тронутое чёрными прожилками. Задумчиво покрутила его и наконец решительно поднялась на первую ступень. В дверях показался Янар. Ни суровости, ни напряжения. Увидев возлюбленную, он кинулся к ней с невероятной пылкостью. Обнял, подхватил на руки, закружил. Ивонет обуяло счастье, тревоги, что ещё секунду назад сковывали, отпустили ее. Она улыбнулась. Никогда она не видела Янара таким цельным, наполненным, а главное — счастливым. Ивонет даже забыла, что находится в чужом теле, так как его крепкие объятья чувствовала так остро и горячо. Их губы слились в безудержном поцелуе, что едва не заставил сердце выпорхнуть из груди.

— Янар… — простонала то ли Авели, то ли Ивонет, не облекая мысли в слова.

— Я скучал, разлука с тобой была для меня самым страшным испытанием. Авели, ты не поверишь, но всё получилось и я обуздал огонь. Знаю, что ты боялась за мою жизнь, но напрасно: мысли о тебе давали силы. Твоё незримое присутствие я чувствовал всегда.

— Янар…

— Все разговоры потом, — лукавая, хмельная улыбка вновь окрасила мужское лицо, сделав его обворожительным. Губы его стали ещё более нетерпеливыми и требовательными, как и жадные ладони, что буквально срывали слои воздушного платья. Потянули в стороны — и ткань на груди треснула, разошлась, оголяя молочную кожу. Страсть накрыла обоих. Авели прижалась плотнее, позволила подхватить себя под бедра, усадить на стол и трогать, ласкать, целовать, нашёптывать слова, что вгоняли в краску. Казалось, этому волшебству не будет конца — всё правильно, слишком правильно и идеально. Их тела и души созданы друг для друга, и это никому не изменить… Но внезапно ладони на её коже стали ощущаться слишком горячими и, кажется, запахло палёным.

Ивонет дёрнулась, вернее, Авели, но останавливать мужчину не стала. И только когда терпеть обжигающие ладони стало сложно, она издала короткий стон боли. Янар замер, хмельной взгляд с трудом сфокусировался на её лице. Хотел дотронуться, но увидел, что его руки раскалены докрасна. Он испугался, стремительно дёрнулся назад, пытаясь стряхнуть с рук огонь, что был готов вырваться наружу. Тщетно: руки стали ещё краснее. Безумным, непонимающим взглядом Янар оглядел дорожку из алых вен, по которым текла не кровь, а лава.

— Авели, что происходит?!

Страсть схлынула, словно её и не бывало, сменившись страхом. Мужчина с ужасом осознал, что его руки оставили ожоги на её белом теле, и он словно очнулся ото сна. Их взгляды встретились.

— Это было в твоём видении? Ты это от меня скрывала?

— Янар… — Авели потянулась к нему навстречу, но он метнулся в сторону:

— Не подходи! Я опасен!

— Только не для меня. — Она стремительно кинулась к нему на шею и горячо зашептала: — Я люблю тебя больше всего на свете, но это не помешает мне выполнить своё предназначение.

— Предназначение? Уходи, улетай скорее, я не могу контролировать силу! — отчаянно закричал мужчина и попытался отстраниться, но её руки сплелись крепко. И не важно, что искры от его ладоней попадали на белые крылья и подпаливали их, что боль пронзала тело. Ровным и спокойным голосом она произнесла:

— Когда придёт время, ты всё поймёшь и примешь. А пока знай, что ты ни в чём не виноват и что я всегда буду рядом…

Её губы коснулись его щеки, и огонь, что не смогло сдержать человеческое тело, хлынул в мир взрывом сотни небесных цветов.

Боль была скоротечной: всего мгновение — и она уже лишь дуновение ветерка, смотрит со стороны на бесчувственное мужское тело, осыпанное пеплом в центре разрушений и выжженной дотла земли.

Янар пришёл в себя довольно скоро. Ошалело осмотрелся по сторонам, и из его горла вырвался рёв, скорбный рёв раненного зверя. Скорбь о той, кого он любил больше жизни… Перепачканный сажей и грязью, он встал на колени и отчаянно зашарил руками в груде пепла, оставшейся от его прекрасной альвийки. Сдался, откинулся в сторону и разжал кулак.

На ладони чёрными прожилками пульсировало её кольцо.

Ивонет часто заморгала, обнаружив себя на коленях в том самом месте, где случилось непоправимое, — в эпицентре чёрной выжженной земли. Она ощущала опустошение и внутреннее разрушение. Каждая клеточка тела после увиденного страдала и заливалась скорбью. И умом она понимала, что это всё в далёком прошлом и что изменить ничего нельзя. Но сердце кровоточило. И в это мгновение она осознала, что её боль и её личное горе смехотворны и ничтожны. И не идут ни в какое сравнение с тем, что пережил Янар.

По глупости или прихоти судьбы, не важно. В тот момент он потерял всё, чтобы дорого и важно, и умер вместе с ней. С той, кого любил больше жизни.

Ивонет согнулась пополам, пряча горячие слёзы в ладонях и с трудом сдерживая рвущийся наружу крик.

— Ивонет?! Что ты тут… — Янар осёкся на полуслове, прожигая недобрым взглядом сквозь плотную повязку. Ноздри его начали раздуваться от гнева, а желваки на скулах — жить своей жизнью. Он стремительно пересёк разделявшее их пространство, грубо схватил её за шиворот, как нашкодившего кота, и заставил поднять на себя взгляд:

— Что ты видела? Что, бездна тебя побери, ты видела?!

Ивонет потянулась ладонями к его лицу, но он отшатнулся.

— Прости… я не хотела, меня позвала Авели. Мне очень жаль, Янар…

— Я же приказал ждать меня там! Приказал не ходить за мной! — рычал мужчина, сотрясая не только воздух, но и, кажется, землю под ногами. — Почему ты не можешь хоть раз послушать меня, Ивонет? Почему суёшь свой нос, куда не просят? Это моё прошлое, мои воспоминания, моё проклятие!

— Но ты не виноват! Авели сама сделала выбор, она знала, на что шла! Ради Линнея, ради любви!

Злой смех Янара заставил Ивонет шагнуть назад.

— Что ты можешь знать о любви, жалкая девчонка! Что ты можешь знать о том, о чём не имеешь понятия! Думаешь, один взгляд решает всё? Или жалость, а может быть, глупый танец или мимолётная ревность? — Он приблизился вплотную, схватил Ивонет за талию, притягивая к себе и заставляя вновь поднять голову: — Или украденный поцелуй определяет, любишь ты человека или нет?

Его губы стремительно нашли губы Ивонет и жёстко смяли, безжалостно, болезненно, властно. Словно наказывая за то, что посмела ослушаться. Посмела заглянуть в его расколотую душу и увидеть то, что он глубоко похоронил в себе. Словно дикий зверь, спущенный с цепи, Янар желал покарать Ивонет, заставить бояться, плакать или просто ненавидеть его. Чтобы перестала строить иллюзии и излучать отвратный золотой свет, когда внимала его словам, когда смотрела на него. Ведь он не заслуживает всего этого после того, что сделал. Только страх, презрение и ненависть. Знакомые чувства, сохраняющие разум в целостности.

— Ещё один промах с твоей стороны — и можешь катиться на все четыре стороны. Я никогда не смогу кого-то полюбить, а шлюха, даже в образе королевы, мне не нужна. Поверь, за пару медяков я смогу найти податливое женское тело на пару ночей, а большего мне и не надо.

Порыв угас, выталкивая безрассудность и оставляя холодную ярость. Янар отступил. Нервно провёл по волосам, лицу. Развернулся и подошёл к ящику, который, как оказалось, и был той самой вещью, заставившей его сюда свернуть. Ящик, что он достал из-под земли. Ивонет не знала, был этот тайник в его доме до пожара или он выкопал его позже. Но это уберегло немногочисленные вещи от разорения и потери.

Хоть его злые слова и стали болезненной пощёчиной, сбегать она не спешила. Неловко тронула губы, всё ещё ощущая привкус чужого горя, обняла себя руками и бесшумно подошла к Янару, который уже успел сбить тяжёлый навесной замок и открыть крышку.

В сундуке оказалось оружие. Много сверкающей стали, доспехи, лук со стрелами и одежда. И несколько увесистых мешочков, туго набитых золотыми монетами и драгоценными камнями. Небрежно отодвинув их в сторону, Янар вынул самое ценное: ножны с вложенным в них мечом с гардой в виде уродливого ящера. Аккуратно, с нежностью он провёл пальцами по блестящему широкому лезвию, словно приветствуя старого друга. Проверил на баланс и только после этого, удовлетворенно кивнув, избавился от того меча, что висел на поясе.