Рыжая повела Ивонет по боковой лестнице, ведущей на задний двор, где хранились под навесом пустые ящики и пузатые бочки. А ещё тут пристроился экипаж, запряженный парой лошадей.

— Туда, — рыжая указала Ивонет на карету.

Девушка нерешительно подошла и посмотрела в затемненное окошко, надеясь увидеть внутри альха. Но каков же был её ужас, когда изнутри показались два здоровенных мужика, остро пахнущие вином и потом, накинули на её голову мешок, заставив выронить корзину, и грубо запихали в карету.

— Ну что, королева Далирии, прокатимся за нашим вознаграждением?

Нанэ замерла в томительном предвкушении, с белилами в руках, придирчиво осматривая загорелое, веснушчатое лицо в отражении мутного стекла. Но угадать, стоит их наносить или нет, у нее не получалось. Хотя какая разница, он всё равно слеп. Но зато как хорош! Девушка закатила глаза, вспоминая острые черты лица, широкий разворот плеч, голос с хрипотцой, пропитанный соблазном, а главное — ауру, мощную, сильную, пробирающую до самой души и лишающую воли.

Кажется, в комнате стало жарче. Девушка отставила баночку в сторону, поправила пышную грудь, стесненную узким лифом серо-зеленого платья, и навострила уши.

Входная дверь скрипнула. Тяжелая поступь, не принадлежащая домочадцам, пересекла первый этаж и стала стремительно приближаться. Нанэ обуял трепет. Она покосилась на дверь и улеглась на кровать.

Когда дверь открылась, она томно потянулась. Мужчина на пороге замер, нахмурился, его лицо пересекла тень.

— Ивонет?

— Нет, господин, это я, Нанэ, — игриво протянула рыжая, не смущаясь голоса, в котором звенел холод и сталь.

— Где Ивонет?!

— Ваша спутница ушла. После того как вы отбыли, она поела и тут же покинула паб со своей крысой.

Нанэ поднялась и вплотную подошла к мужчине-воину, беззастенчиво рассматривая его. А то, что это был воин до мозга костей, не было сомнений: усталость и болезненная бледность не умаляли выправки, стойкости и твёрдости. Даже его поза и рука, нервно сжимающая эфес меча, говорили о том, что он закален боями. Да, давно она не видела столько мужественности и соблазна. Девичьи щеки зарделись. С острой смесью страха и вожделения ее ладонь легла на мужскую грудь поверх кожаного доспеха, который он успел где-то прикупить.

— Но вы не расстраивайтесь, я смогу доставить удовольствия не меньше. — Её пальчики поползли ниже, к тяжелому ремню. Но дотронуться ей не позволили: мужская рука стремительно нашла женскую шею.

— Господин, — обеспокоенно дернулась Нанэ и попыталась оторвать от себя цепкие пальцы.

— Хочешь поиграть с огнем?

— Господин, прошу…

— Тсс… — Янар приблизился к девушке вплотную, провёл носом по её щеке и глубоко вдохнул: — Красивая, но невероятно глупая.

— Если не желаете развлечься, отпустите, я просто уйду.

Надтреснутый смех, и пальцы сжались сильнее:

— Почему нет? Развлечься — это то, что мне сейчас нужно. Скажи, Нанэ, обнаженное тело дарит удовольствие?

— Да, господин, — прохрипела девушка, пытаясь вырваться.

— Но согласись, что оно не принесет яркого наслаждения, если не преисполнено боли.

— Что?! — прохрипела девушка, и краска покинула её лицо. Даже, казалось, веснушки выцвели, сделав Нанэ похожей на призрака. Она затрепыхалась сильнее, только теперь понимая, что горько ошиблась и не рассмотрела в калеке «зверя». Тот тип мужчин, которые не просто убивают, а наслаждаются этим. Что-то первобытное, страшное, темное, что сидит внутри до поры до времени.

Всеобъемлющая аура стала подавлять, захватывать темнотой, и Нанэ почувствовала жар. Она подумала, что сознание играет с ней злую шутку, ведь воздуха практически не осталось. Но нет: рука, что держала за горло, стала обжигать, и в замутненных карих глазах девушки стал отражаться уже не человек, а демон, рождённый огнем и жаром. Дым забивал легкие, крадя последние крупицы воздуха, и едкий аромат жженой плоти туманил мысли.

— Боль — как наркотик: она опьяняет похлеще крепкого питья, разрушает запреты, заставляет перейти грань. Вытаскивает из человека, прикрытого скорлупой условностей, все самое грязное и порочное, истинную сущность, делая его уязвимым. Вопрос лишь в цене. На что ты готова, Нанэ, чтобы поддаться искушению? — Мужчина почти коснулся её губ своими. — Кому-то хватает слова, кому-то — красивой обертки, а кто-то, лишь услышав звон серебряных монет, уже пылает от предвкушения. — Янар хмыкнул и резко разжал пальцы. Девушка упала на пол и натужно закашлялась, корчась от боли.

— Думаю, развлечений на сегодня достаточно. Где Ивонет?

— Господин…

Янар присел на корточки:

— Или говоришь правду, или отправляешься к праотцам. Два раза я не повторяю.

— Её забрал Кость со своей бандой.

— Зачем?

— Чтобы получить награду. Уже несколько дней гонцы короля Далирии распространяют весть о его пропавшей жене. Нашедшему и приведшему её в целости и сохранности будет выплачена огромная сумма.

— Но как они её узнали?

— Королеву-то? — Нанэ наконец смогла подняться и оправиться. А после, пренебрежительно хмыкнув, она достала из кармана смятый листок. — Её изображения практически на каждом углу. Бумаги они на это не пожалели.

Янар тоже выпрямился, проклиная беспечность и неосмотрительность Ивонет. Ладно он незрячий калека, но как она могла не заметить ни одной листовки?! Крепко выругавшись, Янар вновь обратился к девушке:

— Куда они её повезли?

Рыжая пожала плечами.

— Не знаю, может, к людям Минфрида. Они поселились в поместье графа Клауреля.

— Это кто?

— Владелец практически всех кораблей в Моравии и один из лучших друзей короля Эрика. А тот, в свою очередь, хороший друг Минфрида, готовый услужить в любом деле.

— Как давно они уехали? И долго ли ехать до поместья Клауреля? Можно ли как-то их догнать?

Рыжая нахмурилась и закусила губу. Она рассчитывала на часть прибыли — за то, что первой признала в девушке королеву и сдала её Кости. Но, покосившись на выход, который преграждала мощная фигура чужака, и тронув шею, на которой отчетливо ощущались не только следы удушения, но и ожог, обречённо вздохнула.

— Они отбыли меньше часа назад. Если ехать по старой дороге через лес, можно нагнать карету. Но та дорога совсем плохая, там и зрячий не проедет, а вы и подавно. Тем более ночью.

— Тогда мне придётся воспользоваться твоей помощью. Седлай коня.

Пыльный мешок с неё так и не сняли, поэтому девушке приходилось дышать через раз. Обзора тоже не было, как и возможности рассмотреть похитителей. Но одно она знала наверняка: её не причинят вреда, по крайней мере, пока не довезут до места. А из скупых фраз и перебранки мужчин она поняла, что её везут к местному графу, чтобы тот передал её Минфриду или его людям, не важно. Важно то, что ей нужно постараться сбежать. И как можно скорее.

Идей особо не было, да и страх так сильно сжимал сердце, что не давал мыслить здраво. Но действовать нужно было немедленно. Ивонет досчитала до пяти и, как только карету подкинуло на очередном ухабе, схватила за руку одного из мужчин.

Как она и ожидала, отвратные картины затопили сознание. Жестокость. Расправа над людьми. И кровь. Ее было столько, что можно было захлебнуться. Тело Ивонет выгнулось и забилось в конвульсиях, глаза закатились, из груди вырвался нечеловеческий крик боли и отчаяния, раздирающего душу.

Мужчины кинулись в стороны. Карета остановилась.

— Что с ней?!

— Может, блаженная? Ведь чего бежать, когда у тебя есть всё!

— Кривой, а ну, давай её на улицу! Может, ей душно? Скорее, а то, глядишь, откинется прямо тут.

— А я говорил, не нужно ей мешок на голову! Может, задохнулась?

— Какого альха ты мне сразу не сказал?!

— Так с тобой, Кость, опасно спорить.

— Это да, — хмыкнул здоровый бугай со шрамом на пол-лица, помогая приятелю вытаскивать девушку наружу.