Манназ в предвкушении потёр ладони и облизал пересохшие губы. Его глаза в этот момент излучали алчность и нетерпение. Невероятный подарок судьбы. А что самое важное – никто об этом не узнает. Он всё сделает тайно.

Айлех болезненно выдохнул, заставляя Манназа отвлечься от хаотично скачущих мыслей. Обернулся и чуть не налетел на Йена, который стоял истуканом.

– Ты всё еще здесь?

– Простите, учитель, – спешно поклонился Йен. – Я хотел спросить, можно ли завтра навестить Айлеха? Возможно, понадобится помощь… я бы мог услужить. Присмотреть за ним, если потребуется.

Не учуяв ничего подозрительного, Манназ благосклонно кивнул.

А Йен поспешил к выходу. Если еще пару минут назад он хотел пожаловаться Манназу о том, что Айлеха одолевают нехорошие мысли о побеге, и, тем самым, получить благословение учителя. Но после услышанного, Йен передумал.

Что бы ни задумал Манназ, для Айлеха это ничем хорошим не закончится. А значит, ему действительно нужно как можно скорее отсюда уплыть. И эта мысль была такой правильной, что Йен улыбнулся.

Пробуждение было непростым. Глаза, словно наполненные свинцом, не хотели открываться, мышцы болезненно потягивало. Но, сделав над собой титаническое усилие, Айлех всё же сбросил сонное оцепенение и сел на кровати. Некоторое время он осматривал просторную комнату. В углу – что-то типа алтаря с ликом Альхарда, высеченным из куска цельной породы. А над ним – знак веры, звезда с множественными лучами. С другого края – большой письменный стол, заваленный книгами, что не поместились в узкий шкаф. Колбы со всякой мерзостью и множество пузырьков с цветным содержимым. Пару подобных склянок Айлех видел у Ильги, она лечила ими вечную мигрень. Но главным украшением комнаты было большое зеркало, такое гладкое и чистое, что отражало чётко, без искажений.

Вообще Айлеха привлекла не диковинная вещь, а то, что в ней отразилось. Бледное, слегка осунувшееся лицо с потрескавшимися губами и потухшим взглядом. Словно из него вытянули все краски. И с растрепанными волосами, в которых белого с лазурным оттенком стало намного больше. Если раньше была всего одна прядь, которая удачно пряталась в хвосте под каштановыми цветом, то сейчас непонятная блёклость хаотично занимала треть головы. Айлех растерянно провёл пятернёй по волосам. Но ясности в мысли это не принесло.

– Айлех? Слава Альхарду, ты очнулся!

В комнату вошёл Йен, но, вместо приветствия или обычного блеяния, неаккуратно поставил поднос на тумбу, отчего миска с кашей чуть не перевернулась, и, с опаской оглядываясь на дверь, подошёл вплотную к Айлеху:

– Нельзя терять времени…

– Ты что, перемолился? – не понимая настроения Йена, скривился Айлех. Он схватил графин с водой и стал жадно пить. Стало немного легче. Но вот ночного горшка он не нашел, поэтому, шаря рукой по стене, босиком и в нижних штанах пошёл к выходу.

– Подожди, я должен кое-что сказать, это важно!

– Позже почитаешь проповеди… – нетерпеливо махнул рукой Айлех и вышел в коридор. Там ему встречались служители и мальчишки-послушники, но никто не спешил указывать ему на неподобающий вид: все провожали его молчаливыми и, как показалось Айлеху, злобными взглядами. Через некоторое время это начало раздражать.

– Чего вылупились?!

Айлех выбрался на улицу, отлил у ближайших кустов, чем вызвал бурю негодования у мужчин со святым писанием в руках, и, увидев вдалеке Манназа, «пляшущего» на лугу, направился туда. Но едва успел сделать пару шагов, как Йен выбежал следом и, неожиданно даже для себя самого, толкнул Айлеха в сторону, за кусты. Через мгновение, убедившись, что за ними никто не наблюдает, прыгнул следом.

Айлех поморщился, потер ушибленную ногу, но высказать возмущение не смог: вид перепуганного до смерти Йена остановил бурю негодования. Айлех только сейчас заметил, как он бледен, издерган и что в глазах его поселился нездоровый блеск, словно парня пожирала лихорадка.

– Йен…

– Тсс, пожалуйста, не шуми! Выслушай меня, не перебивай. У нас очень мало времени.

– Времени на что? – понизив голос до шёпота, поинтересовался Айлех, с опаской косясь на приятеля.

– Корабль отплывает совсем скоро, нам нужно бежать… – И, не дожидаясь, пока Айлех осмыслит его слова, поднял подол и достал из-под него свёрток. – Одевайся. Там синий балахон, который носят паломники. И вот документы. Если будут проверять, то ты… – Йен прищурился и прочитал: – Эльгус Фрединг из Сарда.

Айлех растерянно взял в руки старый пожелтевший листок пергамента:

– Ничего не понимаю.

– Прошу, Айлех, если тебя хватятся, всё пропало!

Хоть Айлеха и душили вопросы и сомнения, а еще больше тревожило неестественное поведение Йена, он не стал больше терять времени. Ограничился коротким кивком и начал быстро натягивать на себя балахон. Документы он спрятал во внутренний карман. Йен, кажется, выдохнул с облегчением и вытер испарину со лба.

– Накинь капюшон, сгорбься и хромай на правую ногу. – Айлех хмыкнул, но парня послушал. – И при любом приветствии отвечай хрипло «Слава великому!» Понял?

– Слава великому! Стой, а как же Илбрек?

– Он уже на корабле.

– Уверен?

– Да, я сам его посадил. Он тебя уже ждёт.

Айлеха отпустило напряжение, и, кажется, за всё время, проведённое на острове, он впервые с облегчением выдохнул. Позже, когда он будет далеко от этого проклятого места, он подумает, почему Йен решился предать всё, что ему дорого. А сейчас… сейчас нужно брать ноги в руки и бежать. Жаль, что он еще слаб и не может призвать подгоняющий в спину ветер. Но и не нужно, он и так скоро окажется дома. Жаль только книгу про Изначальных, что навечно осталась в склепе.

Йен первым выглянул из кустов с противоположной стороны и, убедившись, что поблизости никого нет, потянул Айлеха за собой. Липкий удушливый страх подгонял делать всё быстрее, но суета и расторопность могли ненароком их выдать. Йен обмирал при приближении старших братьев или послушников, но старался невозмутимо идти вперед, на каменистый пляж, где маленькая шлюпка перевозила на корабль провизию и паломников, по шесть человек. Устроившись в хвосте вереницы людей, он обеспокоенно оглядывался. Айлех сжал его предплечье и тихо прошептал:

– Дыши ровнее.

Йен кивнул и, когда очередь дошла до них, отрешённо поприветствовал матросов, осенив их божественным знаком, и вместе с документами, что протянул Айлех, подал еще одну бумажку. Матрос с приплюснутым носом и раскосыми глазами удовлетворённо кивнул и махнул товарищам, а те помогли Айлеху забраться в шлюпку. А потом, под удивлённые взгляды некоторых паломников, и самому Йену.

– Божественные дела на благо Ордена, – смущенно бросил он не в меру любопытным и начал молиться, заставляя и остальных верующих последовать его примеру и выкинуть из головы ненужные вопросы.

Айлех, переполненный трепетом, взобрался на корабль, до сих пор не веря, что это происходит с ним наяву и соленый бриз, готовый наполнить паруса, действительно касается его лица и треплет волосы. Он вдохнул полной грудью и, не сдержав порыв, обнял Йена, а после смущенно отступил и похлопал приятеля по спине:

– Спасибо. И не бойся, я о тебе позабочусь. Мир большой, но, когда рядом есть друзья, в нём совсем не страшно. Сначала доберёмся до Срединных земель, где я должен забрать Иолу, а после направимся туда, куда нам захочется.

– Я мечтал побывать в Таврии, – печально обронил Йен, наблюдая, как матросы забегали по палубе, готовясь отплытию.

– В Таврии? А что там?

– Там живёт моя семья, но я её почти не помню. Я был слишком мал, когда меня призвали к служению.

– Хорошо, будет тебе Таврия, – широко улыбнулся Айлех, ища взглядом среди множества людей своего великана. – Как думаешь, где Илбрек?

– Илбрек?

– Да, мне нужно с ним переговорить. – Айлех только сейчас осознал, что за всё время, проведённое на острове, он почти не видел старого друга. Хотя Илбрек и сам стал неуловимым призраком: то в молитвах, то в услужении, то еще сотни дел… – Может, он в каюте? Я спущусь и поищу его, а ты не теряйся.