— Нет, мля! Только ни это! — эмоционально выказав своё отношение к происходящему непотребству, я на пределе скорости рванул вперёд, несмотря на не особо хорошее состояние организма и едва успел вытянуть сосуд из развороченного тюка с ватой.

Отойдя на несколько метров, я почувствовал жар за спиной, и мысленно поблагодарил сон, заставивший меня очнуться. — Да уж, если бы не вещее предупреждение Рыжей, то я бы не только хорошенько обгорел, но и наверняка неплохо обуглился.

Удалившись на достаточное расстояние от пылающего факела, я подобрал рукоять сломанной сабли, и вскрыв сургуч, начал лакать безумно ароматное, тёплое вино прямиком из кувшина.

При этом я чувствовал, как с каждым глотком в измученное тело вливается поток жизненной энергии, будто нетерпеливо ожидавшей, когда её пропустят через приоткрывшуюся брешь.

Страшная жажда вкупе с желанием набрать как можно больше энергии, заставили пить терпко-сладкое вино до тех пор, пока сознание не рявкнуло на опьянённое процессом подсознание, требуя остановиться. В результате, когда я, опомнившись, отлепился от широкого горлышка, осознал, что выпил не меньше литра.

— Грёбаный алкаш! — выпалил я зло и тут же почувствовал, что несмотря на всё произошедшее со мной накануне, после выпитого, чувствую себя более-менее нормально.

Оценив траекторию уходящего вверх по трибунам луча, я отнёс кувшин к стене и плотно закупорил горлышко свёрнутым куском шёлковой ткани. После этого вернулся к месту вчерашней схватки и внезапно почувствовал на себе чей-то злой взгляд.

Его источник обнаружился сразу. Оказалось, что распотрошённая тварь не умерла и теперь выпучив фасеточные глаза, внимательно наблюдает за моими перемещениями. Когда я подошёл ближе она попыталась инстинктивно ползти в мою сторону, но корявые лапы, вместо чётких движений лишь спазматически задёргались, при этом царапая плиту, сплошь залитую давно засохшей, чёрной кровью.

Подобрав винтовки, я проверил оставшийся боезапас, и обнаружил что патронов у меня осталось всего семь штук. Затем я нашёл кавказский кинжал и попытался влить в него силу, но сразу обломился. Осмотр клинка показал, что после последнего использования он покрылся трещинами и в местах сварки слоёв дамасской стали, по какой-то причине частично расслоился.

Конечно, как холодное оружие его ещё можно было использовать, но как концентратор силы, он перестал функционировать. Обнаруженные дефекты не вдохновляли, и я тут же попробовал слить энергию в одну из собранных накануне кавалерийских шашек. Однако ни одна из них на это не сгодилась по каким-то необъяснимым причинам.

В конец разочаровавшись, я начал заряжать винтовку и внезапно почувствовал, как в свинцовую пулю влилась сконцентрированная в пальцах энергия. После этого пулю окутал серый туман. Весьма удивившись, я попытался проделать подобное с ещё несколькими патронами, но накопившейся энергии хватило только на два заряда.

Решив попробовать потом, я снарядил одну из винтовок, четырьмя обычными патронами и надел на неё четырёхгранный, игольчатый штык. Во второй карабин я вставил три патрона получивших частичку силы. Разумеется, пробовать прямо сейчас эффективность странного заряда я не собирался, и поэтому закинув винтовки за плечо, начал обходить арену по кругу с целью проверить так и неисследованные кучи, и наконец взобраться по осыпавшейся стене и посмотреть, что творится снаружи.

Содержимое большой кучи, находящейся недалеко от центра арены, не удивило. Там нашлась груда рогатых, воловьих черепов и иссушенные шкуры. Видимо когда-то давно в аномалию свалилось целое стадо парнокопытных, голов так в пятьдесят не меньше.

А вот последняя куча наоборот удивила. Непонятно какому столетию принадлежали воины, свалившиеся сюда в полном доспехе с лошадями, но обилие выпуклых кирас, элементов воронёных доспехов и клёпанных шлемов, очень удивило.

А ещё я нашёл с дюжину старинных пистолей в седельных кобурах, колесцовые ружья, сломанные пики и нечто похожее на тяжёлые рапиры или шпаги. Но самое главное, что заставило меня изумиться и замереть на месте, был лежавший на виду, отливающий чернотой, широкий палаш, восьмидесяти сантиметров в длину, с рукоятью прикрытой защитной гардой.

Несмотря на то что этот клинок всего пару раз промелькнул в моих бредовых видениях, я его сразу узнал и от этого факта оцепенел.

— Что за нах?! — воскликнул я и не поверив глазам, напялил монокуляр, а затем посмотрел на палаш через всевидящее око.

После этого клинок не исчез и даже более того, на его поверхности проявились серебряные руны, смутно похожие на те что я видел на элементах пентаграмм, раскиданных по всей арене.

А взявшись за рукоять палаша, я сразу почувствовал, что это точно моя вещь. Энергия переливалась в клинок свободно, при этом концентрируясь на лезвии и никак не проявляясь визуально.

То, что эта вещь здесь не останется я понял сразу. Порывшись в антикварных железках, обнаружил невзрачные ножны и широкий пояс с перевязью. Так что уже через пару минут я как мог подогнал всё под себя и направился к осыпавшейся части стены.

Забравшись по развалившимся камням кладки на нижнюю трибуну, я замер и осмотрелся. Отсюда арена казалась ещё внушительнее. К тому же теперь можно было примерно оценить сколько тут могло одновременно собраться зрителей. Получилось, что сюда точно влезет от восьми до десяти тысяч. Для явно античного сооружения это была довольно таки внушительная цифра.

Поднявшись по трибунам как по лестнице, я наконец взошёл на широкую кромку с кое где виднеющимися остатками статуй, и удивлённо замер. С этой точки, занесённый песком город выглядел поистине гигантским. Несмотря на то что сейчас над поверхностью торчали только плоские крыши самых больших строений, комплексы непонятных сооружений и высокие одиночные башни, отдалённо похожие на минареты, было видно, что ровные улицы расходятся от арены не абы как, а строго по заранее составленному архитекторами плану.

Звёздообразная крепость находилась далеко за пределами города, примерно по центру круга из стенок бутылки. Но несмотря на это я, повертев колёсиком монокуляра, сумел разглядеть прямые лучи бастионов, чей вид немного контрастировал с остальной городской застройкой. А ещё я рассмотрел несколько старинных, бронзовых пушек и случайно увидел некое невиданное ранее насекомое, прыгающая словно толстая блоха, со стены на стену метров на двадцать-тридцать, не меньше.

Повернувшись в другую сторону, я увидел обнесённый стеной дворец, явно восточного вида, находящийся ближе к стеклянной поверхности бутылки. Наикрасивейшие мозаики украшали стены, а перламутровые купола, хоть и немного облупились, но по-прежнему блестели на солнце, разумеется в тех местах где покрытие осталось целым.

Несмотря на сложившуюся ситуацию и весьма шаткое положение, попавшего в ловушку человека, скрытый исследователь мигом вылез из меня наружу. Я осознавал, что скорее всего на сознание подействовал вылаканный алкоголь, однако совладать с желанием облазить здесь каждый уголок, и разгадать загадку появления этой аномалии, оказалось весьма трудно.

Примерно оценив высоту песчаных наносов и сравнив их с уровнем покрытой плитами арены, я вывел что город засыпан на высоту в два-три этажа не меньше. Пока я любовался виднеющимися тут и там элементами архитектуры, концентрированный солнечный луч соскользнул с трибун арены и пошёл гулять по песку, при этом пересекая одну из самых широких улиц, вдоль которой из песка торчали головы гигантских статуй.

И в тот момент, когда луч готов был наехать на крышу дома, поверхность песка взорвалась фонтаном, и наружу выскочило знакомое мне насекомое, чьи размеры никак не уступали той последней твари, с которой мне пришлось накануне повозиться.

Свернувшись в колесо, тварь недовольно заверещала, и откатившись метров на пятьдесят вглубь города, начала быстро зарываться в песок. Увиденное мне не понравилось, и я принялся следить за солнечным лучом. И всего за каких-то пятнадцать минут, подобная ситуация повторилась трижды. Это дало мне понять, что улицы города буквально превращены в живое минное поле, а арена на которой я сейчас нахожусь, не смотря ни на что, вполне возможно одно из самых безопасных в аномалии мест.