Лалтхи уже пришла в себя и стала стрелять в сторону камуфляжных, ранив ещё одного. Тот рухнул как подкошенный, что-то крича, но вместо помощи получил еще одну пулю от своего, который на мгновение задержался, забирая у него оружие и сумку. Выжившие камуфляжные и их ящеры рванулись вниз по склону к протекавшему там ручью. Андрей направил беспилотник за ними, одновременно приказав Ильичу отправить ещё один за отрядом Ордена.

В спину убегавшим стреляли, кажется, опять искательница. Один из них рухнул раненым и был добит без всякой жалости. Его товарищи, похоже, что больше заботились о том, чтобы не позволить Орденским узнать кто они, а, может, опасались пыток, кто его знает, как тут относятся к пленным. Оказавшись у ручья камуфляжные вбежали в него и рванули по его руслу вверх, проявляя при этом необычную прыть, явно выдававшую немалый опыт этого дела. Драпали камуфляжные весьма бодро при этом выходить из ручья не собирались, видимо, опасаясь что их выследят с помощь местного аналога собак.

Дальше наблюдать за ними Андрею было не интересно и он, глянув на искательницу, в шоке рассматривавшую расплющенные пули, отключился и отправился спать. Ну то есть, как отправился, попытался лечь спать, но адреналин в крови не давал уснуть. Проворочавшись около получаса Андрей, кажется окончательно проснулся и занялся чтением отчетов Ильич о местных.

За прошедшее время Ильич собрал немалый объем данных о здешних государствах. Если конечно их так можно было назвать. Основной формой организации людей в этом обществе был род. Каждый род, а их здесь было несколько сотен состоял из семей. Они бывали простые и аристократические. Несколько родов живущих на одной территории объединялись в племена, служившие аналогом государств. Последние управлялись советом, в который входили главы всех родов, представитель безродных (а их часто было больше чем родовитых), главы местной стражи, армии, Церкви и Ордена. Последние три организации были на всём материке едины и не особо зависели от племён. Каждое племя имело своего главу и представителя в совете племён, в который также входили главнокомандующий армии, высший иерарх Церкви и представитель Ордена. Так было не всегда, до недавнего времени независимость армии была пустой формальностью, но после нападения западян она стала влиятельнейшей организацией.

Каждый член рода имел уникальное имя за присвоение которого нёс ответственность специальный человек. Совершеннолетние мужчины кроме того имели номера, присваивающийся по запутанной схеме. Номер означал положение в роде, имевшее огромное значение в жизни человека. Особенно значимым был номер при наследовании, а наследовали здесь не только собственность, но и жён с детьми.

Происходило это так: если один из мужчин рода умирал или оказывался изгнан, его жена становилась женой следующего по наследственной лестнице и тот был обязан позаботится о ней и детях. Женщина могла отказаться и уйти, но тогда она становилась безродной, а дети оставались в новой семье. Например, недавно три жены и 14 детей арестованного и уже изгнанного аристократа Тха’Шьола, уличённого в связях с западянами, перешли к его двоюродному брату Тха'Йойршу. При том, что жениться можно было только один раз, двух жён с детьми неудачливый шпион унаследовал от своих покойных родственников. Новый муж этих женщин и отец детей командовал фортом Йтьц и логично отправил десятерых мальчиков в офицерское училище, которое окончил сам, а девочек принял в свою крайне увеличившуюся семью.

По данным Ильича вся эта дичь происходила по двум причинам: во-первых, крайне патриархальной организации общества, а во-вторых, из-за огромной смертности среди мужчин, доля которых в этом обществе была тяжелее женской. Дом делился на мужскую и женскую половины, мужская половина состояла из мастерской, склада, магазина и т. д. в зависимости от рода занятий хозяина и крохотной каморки, где он жил. Мужчина был обязан поддерживать определенный уровень жизни своей семье. Если у него этого не получалось его изгоняли, имущество и семья переходили более успешному. Это приводило к тому, что женщины практически всегда за жизнь имели двух и более мужей, а мужчины редко проживали дольше 57 лет. Холостые мужчины здесь были крайней редкостью. Почти всегда это были безродные вдовцы или уж совсем редко просто бедняки. Статус безродных отличался от родовитых тем, что в случае их смерти чаще всего некому было позаботиться о семье, поэтому женщины почитали за удачу выйти замуж за родовитого.

Армия имела единое командование на всем континенте. Её устройство мало чем отличалось от земной. Каждой десяткой командовал десятник. Пятью десятниками — пятидесятник. Над ними стоял сотник, а над десятью сотниками — тысячник. При этом сотники в тысяче нумеровались. Чем меньше был номер, тем старше по служебной лестнице стоял сотник. Тысячи так же объединялись в бригады, под командованием пятитысячника.

Самой странной организацией здесь был Орден. Единицей ордена был Круг, представители каждого из них, объединялись в Круг-кругов, из него избирали малый опять-же Круг, который всем этим и руководил. Орден был разновидностью рода. Глава круга был отцом для всех его членов. Из-за этого, власть его над ними была почти безгранична, ну по крайней мере на словах. Орден не имел религиозной основы, а его идеология была крайне запутана, строго говоря, что вообще удерживало вместе столь разношерстную компанию Андрею было абсолютно не ясно.

Пока Андрей разбирался со всем этим, наступило условное утро. Надо было вставать. Контейнеры были освобождены, теперь их требовалось поднять обратно на орбиту, чтобы собрать в сцепки, которые потом надо будет стыковать к кораблю. Обычно дело это было нетрудным, однако тут обнаружилось, что контейнеры были заполнены жидким Аргоном, который по приказу Рамиреса машины очищали из местной атмосферы. Обнаружив Это Андрей грубо растолкал напарника.

— Слышь, какого хера, ты делаешь? У нас что топливо лишнее есть, а? — говоря это Андрей тыкал пальцем в монитор, на который вывел сведения о состоянии контейнеров.

— Да не душни ты… Чего те нада-то — зевая спросил Рамирес.

— Я говорю, какого хера ты аргон, воруешь?!

— У кого это ворую, он тут общий. Здесь, можно подумать, есть закон, запрещающий его сбор и транспортировку. Знаешь сколько за левый аргон барыги на Тетре дадут? Вернемся королями ходить будем — Хуан Мария искренне не понимал, что он такого сделал.

— Ты вообще больной, тут цивилизация есть. Их тут и так геноцидят кто во что горазд, а ты ещё и ресурсы воруешь.

— Да пошел ты, правдолюб хренов!

— Я с капитаном поговорю.

— Да я уж говорил, вообще, как не родной, двадцать процентов просит. Говорит покрывать это дело за так не будет — расстроенно сказал Рамирес.

У Андрея отпала челюсть. Да уж, что, что а то что американцы обожают воровать чужие ресурсы, новостью не как назвать было нельзя, но вот то что этим занялся кто-то из своих наводило его на невеселые мысли.

Дальнейший путь до лагеря проходил в настороженном молчании. Сам лагерь только так назывался, это была небольшая крепость, стоявшая на уступе шириной в две с половиной тысячи шагов. Правильный квадрат высоких зданий, построенных из огромных каменных глыб. Окна их смотрели только в обширный двор. Крыши были плоскими, по краю их были поставлены ровные куски гранита. Со стороны двора на них вели две широкие каменные лестницы. Никто точно не знал, кто и когда построил эту крепость, Орден обнаружил её еще до вторжения западян и восстановил, организовав здесь постоянное присутствие небольшого гарнизона. Сейчас крепость имела массивные двойные ворота, окованные железом и ров, вода в который попадала из полноводного ручья. В углах крепости стояли высокие металлические мачты, поверхность их обгорела и была словно чем-то изъедена.

Отряд встретил комендант по имени Шыйх, сухой старик лет пятидесяти. По его начальственному виду можно было смело сказать, что раньше он был не меньше чем тысячником. Молча выслушав рассказ о бое, осмотрев тела, он хмыкнул и принес уже знакомый Лалтхи карабин с торчавшим вбок магазином.