А потом в полной тишине раздались звуки, словно что-то с силой выталкивало воздух из трубы, всё вокруг стало с грохотом разрываться, и наступила темнота.

Гипобиоз — состояние значительного замедления обмена веществ, позволяет сохранить раненного без ухудшения состояния для дальнейшего оказания помощи.

К месту падения отряд Ордена добрался лишь, через три с половиной часа, когда трескотня выстрелов, уже давно стихла. Бой продолжался около трех четвертей часа и окончился почти так же резко, как и начался, оставив лишь мертвую тишину. Ещё шагов за сто ниже по склону, один из разведчиков, высланных вперед сообщил, что нашел что-то важное. Это была проплешина в лесу. Вцентре её располагалась яма, а по краю был вал, в котором смешались разщёпленные стволы деревьев, выдранные кусты и ошметки трупов людей, ящеров и тягловых птиц. Вьйн всего через пару минут палкой вытащил из этого страшного месива обрывок тёмно-зелёного плаща, покрытого коричневыми и салатовыми разводами.

— Это те же, что напали на нас на подъеме — с какой-то злобной радостью сказала Лалтхи — здесь была десятка плюс минимум пять ящеров, впереди ещё много их дружков. Не волнуйтесь бояться здесь уже некого. Как бы то ни было, надо осмотреть поле боя.

— Что их убило — спросил Вьйн.

— Очевидно большой взрыв, ну или несколько маленьких — ответила искательница — скорее второе, словно бы у них внутри, что-то взрывалось.

— А это что-то, здесь ещё есть? — затравлено спросила леди Щалк.

— Нет — спокойно ответила Лалтхи.

Они двинулись дальше и, миновав ещё один такой же разрыв, вышли к полю боя. То, что пришло с неба, не было похоже на птицу, скорее на огромную гротескную рыбу с изогнутыми крыльями и двумя крестообразными хвостами на которых располагались собранные в причудливые группы бледно светящиеся кольца. Сделана она была из странного матово-голубого материала. Сейчас он был грязен и местами обгорел, но изначально более всего напоминал по цвету небо. Однако среди однородной голубизны присутствовали прозрачные вкрапления, очень похожие на те, что они видели на сгоревшем глазу. Эта летающая рыба, падая, выворотила целую просеку и пропахала глубокую канаву в земле. Лалтхи чувствовало, что сквозь вкрапления на теле рыбины на неё смотрит всё тот же самый мертвый, взгляд, но он готовился к бою.

— Не подходить, убрать оружие — закричала искательница — не делать резких движений, оно не довольно, сейчас решает жить нам или умереть.

По широкой дуге она стала огибать летающую рыбу в сторону её головы. Немного помедлив, и остальные, вытянувшись цепью, последовали за ней. Длинной рыба была шагов сто, а то и все сто пятьдесят. На половине расстояния в её боку была отодвинута в сторону массивная дверь, из которой свешивалось тело человека в странных доспехах с нашлепками на плечах, к его руке была пристегнута необычного вида винтовка, из матово-серого материала сейчас бессильно свисавшая вниз. Тот, кто скрывался в этих доспехах, был мертв.

Мертв был и второй обитатель небесной рыбы, он лежал шагах в десяти от рыбьего тела. На нем были такие же доспехи, как и на его товарище, пытавшемся выбраться наружу. Шлем его имел глухое зеркальное забрало без единой щелочки. Он лежал навзничь в луже крови, к правой руке было пристегнуто, такое же странное ружьё, какое было у другого воина. По следам на земле было видно, что его тело оттащили в сторону от того места где он погиб. В нескольких местах, у тела небесной рыбы, были воронки, кажется от разрывов гранат. Глядя на все это, одновременно у искательницы, Вьйна и ещё кого-то вырвалось одно слово

— Древние!…

Почти четверть часа, они не смели сделать и шага, молча разглядывая эту сцену, а затем Вьйн, спрыгнул с птицы и пошел к лесу. Лалтхи не нужно было поворачиваться, чтобы узнать, что его заинтересовало. Враги очень дорого заплатили за жизни древних. Среди прошитого пулями бурелома лежало не менее сорока тел, укрытых все теми же плащами в разводах. Она спешилась и двинулась за Вьйном, который на удивление легко передвигался по поваленным стволам, словно бы, что-то направленно ища и, наконец, раздался победный крик. Одев полотняные перчатки, он поднимал над головой винтовку длинной почти в три шага. Несколько впереди скобы располагалась тренога. Длинный магазин шириной в две ладони торчал вбок, а над ним размещался прицел в виде небольшой подзорной трубы. Винтовка была, так тяжела, что даже здоровяк Вьйн, поднимал её двумя руками.

— Западенская стенобойка! — выдохнул подошедший сзади седовласый стражник.

— Их из этого убили — громко сказал Вьйн — я тут, кажется, еще такую видел.

— Тут три, и две выше по склону. Там-же полтора десятка трупов — сказала искательница.

— Сильные же они войны! — подал голос молчаливый погонщик ящеров — сменять пять десятков на двоих. Тем паче, я так понимаю, они были больны или ранены…. Ох не хотел бы я такой победы.

— Семь с половиной десятков несколько ящеров — уточнила Лалтхи — восьмеро со стенобойками и, похоже, один одаренный, сильный.

— Круто же их потрепало — вновь подал голос седовласый стражник — Учитель, а где остальные.

— Ушли выше по склону, на них очень хорошее сокрытие. На этих тоже, но его создавал погибший одаренный и оно слабеет, только поэтому, я могу что-то, чувствовать, и то, лишь, будучи совсем рядом. Там внутри кто-то живой, ему плохо, очень плохо, надо помочь.

— А эта штука? Ну, которая решает — неуверенно протянул Вьйн.

— Мы враги её врагов, если постараемся помочь, то, может, и союзниками станем. Помните, что сказал глаз? — вновь подал голос седовласый стражник, он подошёл к своей птице и отстегнул сумку с аптечкой.

Лалтхи также молча направилась к открытой двери. Стражник опередил её, подойдя к свисавшему телу древнего, под ним на земле натекла изрядная кровавая лужа. Он уже собирался дернуть его за руки, как из тела летающей рыбы выдвинулись ступени, очевидно приглашавшие войти. Стражник с Лалтхи поднялись по ним и оказались у тела древнего. Они попытались вытащить его, но тот был самым настоящим великаном, выше Вьйна, хоть и уже в плечах. Минуту спустя к ним на помощь подошли стражники и вынесли тело наружу. Его положили навзничь рядом с тем, что лежал на земле, он, кстати, хоть и был ростом выше среднего, но не шёл ни в какое сравнение со своим товарищем. Лицо великана также скрывалось за глухим забралом зеркального стекла.

— Как Вас зовут? — обратилась Лалтхи к седовласому стражнику.

— Рлаш, учитель.

— Храбрый Рлаш — официально обратилась к нему Лалтхи — господин Вьйн, прошу вас пойдем-те внутрь, раненому нужна помощь.

Пройдя в дверь, они оказались в узкой комнате. Стены её были гладкими, но на них было множество толи дверец, толи ещё чего-то, на которых были нарисованы символы, а местами какие-то картинки, на самой высокой из них была изображена фигура человека всё в тех же доспехах. В нескольких местах были окошки из тёмного стекла испещрённые какими-то странными символами и картинками. В сторону хвоста и головы рыбы вели двери.

— Нам туда — искательница указала в сторону головы.

Она подошла к идеально гладкой двери и толкнула её, но та не поддалась. На ней не было никаких признаков ручки или замка. Напрасно Лалтхи ощупывала дверь, напрасно искала с боков от неё, способа открыть она не нашла. Она чувствовала нейтральное внимание, сейчас оно не собиралось их убивать, но и впускать внутрь тоже не собиралось.

— Мы пришли с миром! — Вьйн поднял вверх пустые руки, демонстрируя свои намерения.

— Там раненый мы хотим помочь — заговорила Лалтхи — впусти нас, он же может погибнуть. Слушай мы союзники — враги твоих врагов, мы хотим помочь, пожалуйста, впусти нас! — но дверь не поддавалась. Вместо этого в воздухе появилась светящаяся стрела, указывающая на выход. Искательница чувствовала, что им предлагают убираться — Оно нас не впустит, требует уходить — упавшим голосом проговорила она.