Франциск Так было темно Что ничего я разглядеть не мог, И он стоял с опущенным забралом. Барадас Сомнений нет, то был Мопра. Как мог Он догадаться? Если выдаст нас — Погибли мы. Немедленно отправься Искать его; убийство, воровство — Все в ход пусти, чтоб возвратить депешу, Не то палач тебе наградой будет. Франциск
Я честь спасу — поправлю неудачу. (Уходит.) Орлеанский Барадас До времени не бойтесь; Мопра в моих руках — я справлюсь с ним, И Францией мы завтра завладеем. ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ СЦЕНА ПЕРВАЯ Сады Лувра. Герцог Орлеанский, Барадас, придворные и прочие. Орлеанский Скажите, граф, как переносит брат Кончину кардинала? Барадас Он грустит, О государстве думая, и рад, Когда порой о Юлии мечтает. Входит Людовик с другими придворными; все снимают шляпы. Герцог Орлеанский бросается к нему навстречу. Орлеанский Я наконец могу обняться с братом! Людовик Твоей любви я верю; Ришелье Один в ней сомневался и тебя Со мною разлучал. Увы, он умер! Кто королевством станет управлять? Барадас Вы сами, государь; он слишком долго Вас затмевал и лишь стране служил, О короле нисколько не заботясь… Людовик Ты прав — он был хороший дипломат; Но вот и все. Признаться, между нами. В учености его я сомневаюсь! Он ничего во многом и не смыслил. Барадас Я и теперь без смеха не могу Одну охоту вспомнить. Людовик Да, умора! Когда простого ястреба он принял За сокола. Забавная ошибка. (Крестится.) Ах, бедные мы грешники — смеемся, Когда великий муж, служитель церкви И верный наш слуга, окончил дни. Барадас Я не могу скрывать притворно радость: Он больше вас не будет прикрывать Своей зловещей тенью. Людовик Право, грустно На свете жить. (Смотрит на небо.) Барадас Людовик (нетерпеливо) Нет, к охоте. Давно такой погоды не стояло. А Ришелье скончался, и нельзя До похорон охотою заняться. Да, грустно жить на свете; мадригал Вчера я сочинил о скуке жизни. Ты не поешь! Как жаль — учиться надо; Вот Ришелье великий был мыслитель, А вовсе уха не имел. Ах, боже, Как с государством буду я справляться! Кругом раздоры, войны, Ришелье Почти весь мир в свои опутал сети, Как рыбарь мифологии, Протей; Что без него теперь я стану делать? Незаменим великий человек! Барадас Так говорила ваша мать о нём И умерла в изгнаньи. Людовик Это правда, Я мать свою любил, и он её Не пощадил. Барадас Он умер, что же делать! Ведь реки не текут назад: весна Сменяет зиму; если б ваша милость Упала на меня, и я бы мог В лучах величья вашего сиять, Как Ришелье. Людовик Ты хвастаешь, любезный, А все признаться надо — иногда Он слишком был жесток. Орлеанский Сравняться с ним В жестокости один бы мог Нерон. Барадас Подобно Капитолью — власть его Воздвигнулась на черепах людских. Людовик Любезный граф, один я череп знаю, Который бы украсил это зданье, Когда б он жив остался. На тебя Он сильно стал коситься. Барадас (встревожившись) Я уверен, Что вы меня сумели б защитить. Людовик Так думаешь? Ты, может быть, и прав, Однако он имел особый дар Всегда уговорить и всем вертел По-своему; все без него вернее… Меня зовут повсюду справедливым И оправдать сумею это имя… Хоть умер Ришелье (Отводит его в сторону.)
Людовик Скажу тебе, Что не могу я глупую девчонку Из сердца вырвать; лучше есть ее, Добрее есть, а все она одна Мой занимает ум. Я не Тарквиний И не люблю открытого соблазна, Что церковь справедливо осуждает, А все приятно время коротать С хорошенькою женщиной, когда Находит грусть и сердце давит скука. Так много дел, что королю не грех Искать порой невинных развлечений; Вот и все, что я ищу… ее мне сильно Недостает; мне в душу западал Её веселый смех и чудный голос. |
