Вокруг меня тяжелое молчанье,
Тяжелый мрак и мрак в душе моей.
Все спит кругом. Какой-то странный голос
Звучит во мне и про былое шепчет.
Передо мной, обрызганные кровью,
Таинственные призраки встают,
Но не отвечу я за эту кровь
Перед судом грядущих поколений:
Мои враги — враги страны родной.
Других я не имел. Ее детей
Я не щадил, как Брут родного сына
Не пощадил, чтоб родину спасти.
Я их прощал — министр простить не мог;
И там, где он, не ведая пощады,
Их отдавал на жертву палачу,
Служитель алтарей за них молился
И посылал свое благословенье…
Чтоб облегчить взволнованную душу,
Хотел бы я заняться философией…
Но с думами тяжелыми моими
Она идет вразлад. Она сходна
С той лестницей, что увидал Иаков:
На ней стояли ангелы, и к небу
Она вела — но это был лишь сон…
Читать я не хочу — другие мысли
Преследуют меня; душа полна
Тревожных ожиданий, но недолго
Томиться мне, и близок час расчета!