В апреле 1410 года все лидеры антибургундской коалиции тайно встретились в Жьене, обнесенном стеной городе на берегу Луары на границе Берри и Орлеанне. Председательствовал на встрече герцог Беррийский. Присутствовали также герцоги Карл Орлеанский, Иоанн V Бретонский, графы Клермонский, Арманьяк, Алансонский и Шарль д'Альбре. Прибыли также братья казненного Жана де Монтегю, архиепископ Санса и епископ Парижа. Свиты этих роскошных персон вряд ли можно было скрыть в таком маленьком городке, как Жьен, и новости о собрании быстро просочились наружу. Карл Наваррский и брат королевы Людвиг Баварский, оба теперь союзники герцога Бургундского, явились туда без приглашения, чтобы узнать, что затевается. Но их не пустили в зал, где проходило собрание принцев. Герцог Беррийский с трудом добивался согласия собравшихся. Наконец, 15 апреля 1410 года принцы заключили военный союз с целью вырвать власть из рук герцога Бургундского. Они договорились собрать армию, состоящую как минимум из 5.000 латников и 4.000 пехотинцев, а при необходимости и больше. Три дня спустя, 18 апреля, Карл Орлеанский, уже вдовец после смерти Изабеллы Французской годом ранее, был обручен с семнадцатилетней Бонной Арманьяк, старшей дочерью графа Бернара. Брак, который должен был быть отпразднован в августе, скрепил союз домов Арманьяков и Орлеанов, и стал основой того, что вскоре назовут арманьякской партией[321].

Не все в Жьене были довольны этими договоренностями. Даже те, кто приложил свои печати к договору, сделали это по целому ряду причин, которые однажды станут источником разногласий. Герцог Бретонский никогда не был по-настоящему привержен делу орлеанистов и присоединился к созданной Лиге, потому что Иоанн Беррийский убедил его, что если герцогу Бургундскому будет позволено укрепить свою власть в Париже, то он воспользуется этим, чтобы сместить его с герцогского трона и посадить на его место графа Пентьевра. Более того, хотя все подписавшие документ стороны были согласны с применением силы, они расходились во мнениях относительно ее целей. Среди них были такие, как герцог Беррийский, чьей главной задачей было заставить Иоанна Бесстрашного разделить с ними власть; и другие, такие как Бернар Арманьяк и графы Клермонский и Алансонский, которые были больше заинтересованы в отмщении за обиду, нанесенную Орлеанскому дому на улице Вьей-дю-Тампль, и были полны решимости полностью отстранить герцога Бургундского от власти. Герцог Бурбонский отказался от участия в собрании. Он был очень осторожным человеком, пережившим гражданские войны 1350-х и 1360-х годов. Когда сын неофициально пообещал другим принцам поддержку, герцог отрекся от него. "Вы глупцы, — сказал он эмиссару Карла Орлеанского, который приехал за ним в его замок Монбризон под горами Форез, — вы не можете себе представить, что такое начать гражданскую войну. Такие вещи быстро начинаются, но медленно лечатся". Кроме того, добавил он, война обходится дорого, а члены Лиги не могут себе этого позволить. Шарль д'Альбре присутствовал на собрании в Жьене, но отказался присоединиться к Лиге. Причины его отказа не зафиксированы. Он, конечно, сочувствовал недовольству орлеанских принцев, но как главный государственный деятель и южанин, не имевший собственной поддержки в Париже, он имел все основания проявлять осторожность. Позднее оба аристократа смирились и поддержали Лигу. Но ни один из них не задавал в ней тона[322].

Первоначальный план лигеров состоял в том, чтобы собрать свою армию в Пуатье к 12 июня и двинуться на Париж. На самом деле сбор денег и войск занял больше времени, и они собрались только в начале июля. К тому времени ситуация изменилась. Иоанн Бесстрашный вызвал в Париж крупные силы из своих владений в Бургундии и Артуа и обратился за поддержкой к своим союзникам в Нидерландах. К июлю он собрал вокруг столицы или на подходе к ней около 6.000 латников и 3.000 лучников. Ему также удалось отколоть от Лиги Иоанна V Бретонского, заключив с ним договор о ненападении и урегулировав претензии своего подопечного Оливье, графа Пентьевра. В результате Иоанн V Бретонский не явился в Пуатье, не прислав ни войск, ни отговорок. Это стало тяжелым ударом для Лиги, поскольку вместе с Бернаром Арманьяком Иоанн V мог оказать ей самую сильную военную поддержку. Остальные принцы согласились срочно усилить свои контингенты и открыть кампанию в Туре 15 августа. Шесть недель продолжался лихорадочный сбор средств и вербовка, пока Карл VI обращался к лигерам с повторными приказами, продиктованными герцогом Бургундским, сложить оружие или быть причисленными к предателям.

18 августа 1410 года в зале дворца Иоанна Беррийского в Пуатье состоялась напряженная встреча между эмиссарами правительства в Париже и лидерами Лиги. Представителем правительства был Гийом де Тиньонвиль, который к этому времени уже заключил мир с герцогом Бургундским. Перед ним предстали все сторонники Лиги: герцог Беррийский, графы Арманьяк, Алансонский и Клермонский, два других графа и двадцать шесть видных светских дворян в дополнение к грозному контингенту прелатов во главе с архиепископами Руана и Буржа. Гийом де Тиньонвиль призвал их сложить оружие и предложил герцогу Беррийскому вернуться на свое привычное место в королевском Совете. По его словам, применение силы против короля было беспрецедентным поступком, который может только привлечь иностранных наемников и привести к разграблению и разрушению Франции. Даже если лигеры победят, они вскоре окажутся в плену у своих же солдат. Все это было здравым рассуждением. Но Тиньонвиль старался зря. Многолетний канцлер Иоанна Беррийского, Гийом де Буафратье, архиепископ Буржский, ответил ему речью, полной придворных нотаций. Герцог Беррийский, сказал он, пришлет более взвешенный ответ из Тура. После отъезда королевских эмиссаров принцы обнародовали манифест, в котором попытались опровергнуть широко распространенное мнение о том, что они стремятся только к захвату власти. Это вовсе не так, заявили они. Они намеревались идти на Париж, чтобы обсудить с Карлом VI реформу государства. Но парижане в это не поверили и готовились защищать свой город. Все ворота левобережных кварталов были замурованы, кроме трех. На стенах и воротах были расставлены стражники. В Сене были затоплены корабли. Прибыли союзники Иоанна Бесстрашного с новыми войсками из Нидерландов. По всей Франции был объявлен арьер-бан (arrière-ban, сбор феодального ополчения). Согласно хронисту Монстреле, который утверждал, что располагает точными цифрами, Иоанн Бесстрашный набрал 15.000 латников и 17.000 арбалетчиков и пехотинцев для защиты столицы. Истинная цифра могла быть вдвое меньше[323].

Принцы Лиги собрались со своими войсками в Туре в конце августа 1410 года. Оттуда они отправились в Шартр и обнародовали еще один манифест, адресованный главным городам, прелатам и дворянам Франции. В этом документе речь шла о том, чтобы перехватить инициативу у герцога Бургундского. Принцы изложили все бедствия государства: нецелевое использование королевских доходов, крах правосудия, греховность королевского двора и властолюбие герцога Бургундского. Они заявили о своей приверженности к реформам и намерении "спасти" короля и Дофина. Достоверных сведений о численности их войск нет, но она вполне могла быть даже больше, чем у армии, которую собрал герцог Бургундский. Бернар Арманьяк явился с примерно 4.000 южан. Некоторые принцы, как говорили, привели еще больше. Герцог Бурбонский, один из самых мудрых и опытных руководителей среди высшей знати, умер в возрасте семидесяти трех лет двумя неделями ранее, что позволило его буйному и импульсивному наследнику Иоанну, графу Клермонскому, привлечь на сторону Лиги все ресурсы своей семьи. Герцог Бретонский неуверенно колебался между двумя лагерями. Он сказал Бернару Арманьяку, который приехал к нему в Нант, что Иоанн Бесстрашный хоть и оклеветал его, но в остальном не причинил ему никакого вреда. В итоге он поддержал обе стороны. Его брат, восемнадцатилетний Артур, граф Ришмон, привел отряд бретонцев в армию Лиги, якобы в качестве своего личного предприятия. Другой бретонский контингент был послан сражаться на стороне герцога Бургундского под командованием третьего брата герцога, Жиля. Коннетабль был еще одним человеком, который старался поддерживать отношения с обеими сторонами. До недавнего времени он заседал вместе с герцогом Бургундским в королевском Совете в Париже. В конце концов, его убедили присоединиться к армии Лиги в Шартре, но он продолжал поддерживать контакты с бургундцами в Париже. Что касается остальных принцев, то их отношения уже становились напряженными, поскольку надвигающаяся схватка начала обнажать их разногласия. Граф Арманьяк, самый способный полководец в армии принцев, но бестактный и напористый, уже начал раздражать других лигеров[324].