В Уэльсе 1406 год ознаменовал поворот к лучшему после шести лет, в течение которых Глендауэр и его сторонники были близки к тому, чтобы разрушить структуру английского правительства в княжестве. В апреле принц Генрих был назначен лейтенантом своего отца во всем Уэльсе с вице-королевскими полномочиями. К этому времени англичане уже укрепили замок Карнарвон в проливе Менай и завершили повторную оккупацию острова Англси. Две тысячи человек с острова Англси подчинились офицерам короля в Бомарисе в ноябре. К концу года подчинилась большая часть Флинтшира на севере, Гламоргана и Гауэра на юге и Кардиганшира на западе. Восстание в Уэльсе продолжалось еще три года. Сам Глендауэр все еще был способен на впечатляющие военные подвиги, такие как освобождение Аберистуита осенью 1407 года. Но к этому времени его люди еще удерживали только западные нагорья Карнарвоншира, Мерионетшира и северного Кардиганшира, а также крепости Харлех и Аберистуит. В течение года обе крепости пали, и английская власть была восстановлена во всем западном Уэльсе. Эдмунд Мортимер погиб при осаде Харлеха, а большинство членов семьи Глендауэра попали в плен, когда крепость пала. Что касается самого Глендауэра, то он ушел в горы и стал беглецом. Его последнее записанное приключение, вероятно, следует отнести к 1409 году. Это был короткий и неудачный набег на Уэлшпул, в результате которого было казнено большинство его оставшихся в живых лейтенантов[279].
Под защитой перемирия, заключенного после ухода герцога Орлеанского из Бурга, гасконская граница затихла. Единственной значительной военной операцией против англичан на юго-западе Франции была осада Лурда. Зимой 1405–06 годов французы построили бастиды перед пиренейской крепостью и приступили к длительному процессу истощения ее голодом. Примерно в феврале 1407 года французские сенешали Тулузы и Каркассона начали тесную осаду, используя часть войск, недавно вернувшихся с осады Бурга. Без надежды на помощь из Бордо Лурд был обречен. Гарнизон вскоре начал страдать от серьезных лишений и дезертирства. Жан де Беарн, который провел всю осаду в своем особняке в Бордо, отказался позволить гарнизону сдаться. Тем не менее, 31 июля 1407 года, когда еще оставались последние бочки с медовухой и водой, его сын, командовавший обороной, заключил с осаждающими соглашение о капитуляции. Он согласился сдать Лурд в обмен на свободный проход для гарнизона и право вывезти накопленную отцом добычу плюс денежную выплату, которая должна была быть определена арбитражем. Выбранные арбитры, король Наварры и виконт Кастельбон, были верными сторонниками Франции, а также родственниками Жана де Беарна. Это весьма необычное соглашение привело к выплате гарнизону 32.500 экю в течение нескольких месяцев и еще 7.050 экю его капитану за оставленные запасы и снаряжение. Общинам Лангедока пришлось изыскать эти суммы сверх 100.000 ливров, потраченных на осаду. Это был один из самых дорогих договоров с англо-гасконским гарнизоном за многие годы. Лурд открыл ворота перед французами примерно в марте 1408 года. Его гарнизон в течение многих лет представлял серьезную проблему для населения Бигорра, а также для купцов и путешественников, пользовавшихся западными перевалами в Пиренеях. Но к моменту сдачи ценность Лурда для англичан была чисто символической. Он не вносил никакого вклада ни в оборону, ни в доходы герцогства. Однако его падение было символичным в другом смысле, который, возможно, невозможно было предвидеть. Это была последняя значительная военная операция против английских интересов на юго-западе в течение десятилетия. Еще до побед Генриха V уверенность в том, что английское герцогство все-таки уцелеет, начала возвращать перебежчиков и укреплять политическую поддержку правительства в Бордо[280].
В ноябре 1406 года, когда осада Бурга только начиналась, Карл VI издал из Парижа величественный манифест, составленный одним из лучших классических латинистов Франции, который, вероятно, предназначался для распространения среди других монархов Европы. Французский король проанализировал неутешительную историю попыток Франции поддержать внутренних врагов Генриха IV и выразил свое удивление пассивностью, с которой английский народ в 1399 году стоял в стороне, пока его короля свергали, а затем безропотно подчинился тираническому правительству его убийцы[281]. Однако в то время, когда было написано это письмо, французское правительство уже отказалось от своего давнего отказа признать Генриха IV королем Англии или вести переговоры с его министрами на любой другой основе, кроме практически утратившего силу договора с Ричардом II. В какой-то степени это было связано с растущей озабоченностью французских принцев своими внутренними неурядицами. Но это также было вызвано более реалистичной оценкой стратегических реалий. Французам не удалось сместить новую династию в Гиени, и они не нашли способа эффективного вмешательства на Британских островах.
Море было единственным театром, на котором французы могли вести продолжительную кампанию против самой Англии. Но с ростом эффективности английской системы береговой охраны набеги на прибрежные поселения, которые в XIV веке давали такую легкую добычу, становились все более опасными. Вдоль южного побережья Англии были построены стационарные оборонительные сооружения, в частности, в Саутгемптоне и Дартмуте. Информация о скоплениях вооруженных кораблей во французских портах постоянно передавалась в Кале послами, путешественниками и шпионами. В течение летних месяцев эскадры реквизированных кораблей, набитых латниками и лучниками, крейсировали в Ла-Манше и Северном море под командованием адмиралов или их лейтенантов. Вдоль берега дозорные, сигнальщики и посыльные заблаговременно предупреждали о приближении вражеских кораблей и сообщали о высадке десанта, быстро доставляя к месту мощные сухопутные и морские силы. Перехватить рейдеры в море или предотвратить их высадку было практически невозможно. Но рейдеры были чрезвычайно уязвимы во время трудоемкого и длительного процесса высадки с кораблей в полном вооружении, переправы вброд на берег и последующего возвращения обратно, часто под огнем вражеских лучников. Стоя на якоре вблизи берега или на берегу, корабли рисковали оказаться в ловушке гораздо более сильных военно-морских сил, как только распространялась весть об их местонахождении.
В 1405 году Жан де Рье провел около трех месяцев на берегу Уэльса, но потерял большую часть своих кораблей и с трудом вернулся во Францию. Шарль де Савуази и Перо Ниньо везде были вынуждены отзывать своих людей почти сразу после высадки, в результате чего они не нанесли серьезного ущерба, за исключением Сент-Айвс и Пула. Следующий год был почти полностью бесплодным. После зимовки в Сене их эскадра из галер и гребных баланжье, состоявшая теперь из восьми судов, в течение пяти месяцев крейсировала у английского побережья летом 1406 года. Тридцать лет спустя их подвиги были провозглашены знаменосцем Перо Ниньо как чудо храбрости и мастерства в El Victorial, малой классике рыцарской литературы. Но на самом деле это была история разочарований и неудач. Их единственным успехом был набег на Джерси, где защитники были менее бдительны, который был организован совместно с каперами из Сен-Мало. Он принес в общей сложности 8.000 франков в виде patis, которые были разделены между всеми участниками, — не слишком большая прибыль за столько усилий и затрат. "Я обследовал все побережье Корнуолла и часть побережья Северного моря, — сказал кастильский капитан своим людям, направляясь домой, — и обнаружил, что жители повсюду начеку и готовы собраться на защиту своей страны. Ни одна высадка теперь не может быть предпринята и ни один плацдарм не может быть удержан без очень большого флота и большой армии".
