Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Очевидно, что начиная с лета 1403 года герцог Орлеанский последовательно добивался своего по важнейшим вопросам, которые до сих пор разделяли королевский Совет. Как всегда, самым надежным индикатором баланса сил было состояние отношений Франции с авиньонским Папой. В ночь на 11 марта, после пяти лет, в течение которых он был блокирован своими противниками в папском дворце в Авиньоне, Бенедикту XIII удалось бежать, хорошо замаскировавшись, и добраться до замка графов Прованса в Шаторенаре. Его побег был организован арагонским послом при содействии Роберта де Бракмона, представителя Людовика Орлеанского в папском городе. Защищенный большим гарнизоном, на территории, которая все еще признавала его, Бенедикт XIII теперь мог безнаказанно бросать вызов своим врагам. В Париже Людовик быстро начал развивать свою победу. 15 мая в присутствии короля в отеле Сен-Поль собрался собор французской церкви. Он был созван перед бегством Бенедикта XIII, чтобы одобрить политику отказа от признания обоих Пап, которую герцоги Бургундский и Беррийский проводили в течение последнего десятилетия. Но к моменту открытия собора Людовик Орлеанский явно контролировал ситуацию. Он прибыл, вооружившись различными заявлениями, которые его агенты добыли у Бенедикта XIII, в которых упрямый старик обещал исправить свои самодержавные порядки, передать весь вопрос папского престолонаследия на рассмотрение собора всей Латинской церкви в течение года и тем временем уменьшить бремя папских налогов для французской церкви. Папа не имел ни малейшего намерения выполнять эти обязательства, если бы мог этого избежать. Однако они произвели желаемое впечатление на собор в Париже. 28 мая Людовик вызвал к себе в отель Сен-Поль тщательно отобранную делегацию епископов, лояльных ему и Бенедикту XIII. Они передали ему список тех, кто выступал за восстановление послушания авиньонскому Папе. Составляли ли имена в списке большинство делегатов собора, мы никогда не узнаем. Людовик сразу же отнес список своему брату, который восстанавливал силы после сиесты в прохладной темноте дворцовой часовни. Карл VI согласился признать Бенедикта XIII Папой. Зная переменчивый нрав короля, Людовик взял с алтаря распятие и призвал брата подкрепить свое решение клятвой на нем. Из свиты Людовика был вызван нотариус, чтобы зафиксировать это событие. Процедура завершилась пением Te Deum под руководством самого короля. С герцогами Беррийским и Бургундским даже не посоветовались. Когда вечером они узнали о случившемся, то были потрясены и сделали все возможное, чтобы переубедить короля. Но Карл был VI непоколебим. Решение было провозглашено со ступеней Нотр-Дам 30 мая 1403 года[127].

* * *

Приход к власти в Париже герцога Орлеанского быстро повлиял на и без того напряженные отношения Франции с Англией. В конце марта 1403 года Людовик написал еще одно заведомо оскорбительное письмо Генриху IV и послал своего герольда через Ла-Манш, чтобы доставить его. Людовик обвинил английского короля в узурпации короны Ричарда II, а также в преднамеренной жестокости и нечестности по отношению к вдове Ричарда II. Он публично опроверг предположение, высказанное в последнем письме Генриха IV, что герцог сам был одним из главных сообщников узурпатора. По его словам, он никогда не собирался поддерживать государственный переворот, а лишь хотел помочь Генриху IV вернуть наследие его отца. Через месяц Генрих IV написал ответное письмо с упреком за то, что Людовик написал свое письмо в недостойной королевского принца манере. Затем последовало последовательное опровержение по пунктам, в котором он не упускал возможности припомнить их прошлый союз, раскрывая новые подробности их сердечных отношений после своего воцарения. Это была не столько переписка, сколько обмен манифестами. Письмо Генриха IV было доставлено герцогу Орлеанскому герольдом Ланкастера в Куси 30 мая 1403 года. Вскоре после этого, в июне, в Париже начали планировать отказ от действующего перемирия и возобновление войны с Англией. Французское правительство планировало одновременные кампании против английских владений в Кале и Гаскони весной следующего года. На каждом фронте в течение пяти месяцев должны были быть развернуты три тысячи латников и тысяча арбалетчиков, а также мобильный резерв из 300 всадников в Нормандии и Пикардии для отражения английских набегов на побережье. Кроме того, у Кале должны были быть развернуты крупные военно-морские силы, чтобы отрезать город от поставок и подкреплений из Англии. Парусный флот должен был собран путем реквизиции и переоборудования торговых судов во французских атлантических провинциях. Кроме того, предполагалось получить в аренду по меньшей мере тридцать военных галер, десять из которых король Кастилии должен был предоставить в соответствии с действующим военно-морским договором с Францией. Людовик Орлеанский направил письма многим немецким князьям и дворянам, призывая их предоставить войска для участия в кампании[128].

Пока все это происходило в Париже, английский и французский послы встретились в Лелингеме для очередного раунда переговоров о подтверждении и соблюдении перемирия. Конференция началась со ставшего обычным в таких случаях недоброжелательного обмена мнениями. Генри Боуэт, епископ Батский, выступавший от имени английской делегации, поднял вопрос о прошлогоднем вызове герцога Орлеанского и его недавнем мартовском письме. Что все это означало? Писать такие вещи вряд ли соответствует перемирию, для обсуждения которого они прибыли в Лелингем. Кто был главным в Париже? Действовал ли герцог Орлеанский от своего имени? Или по поручению короля? Или королевского Совета? До получения ответа на эти вопросы, скрепленного печатью короля или королевских принцев, англичане не были готовы приступить к конкретны переговорам. Французскую делегацию возглавляли опытный, но резкий Жан де Анже и президент Счетной палаты Жан де Монтегю, епископ Шартрский. Они были крайне осторожны. "Позиция французского короля, или, по крайней мере, позиция его Совета, — ответил Жан де Анже, — заключалась в том, что перемирие 1396 года остается в силе и оно не будет нарушено". С этим были согласны все королевские принцы. Англичане попросили разъяснений. Французы сказали, что не могут сказать больше из-за неспособности короля, который в начале месяца снова впал в беспамятство. Они считают, что более полный ответ они смогут получить в следующем году или раньше, если король поправится. Блеф Боуэта был оправдан. Он не ушел с переговоров, так как сохранение перемирия было слишком важно для английского короля. 27 июня 1403 года обе стороны согласились переиздать перемирие 1396 года и заключили новые соглашения о рассмотрении претензий, возникших в результате боевых действий на море. Еще месяц прошел в ссорах по поводу неоплаченного выкупа Иоанна II, не возвращенного приданого Изабеллы Французской, компенсации за захваченные в море суда и товары, освобождения пленных, захваченных в ходе боевых действий, извечного вопроса о применении перемирия к Шотландии и дипломатического крючкотворства Жана де Анже, с помощью которого французы, как считали их английские коллеги, пытались затянуть разбирательство всякий раз, когда казалось, что оно приближается к какому-то завершению. Ни один из этих вопросов не был решен[129].

Правда заключалась в том, что французские послы в Лелингеме держали в уме более масштабные планы, разрабатываемые в Париже. В кулуарах конференции епископ Шартрский и его коллеги были заняты подготовкой проекта военного бюджета. Они оценили предполагаемые военные и морские операции против Англии не менее чем в 1.212.500 ливров. Это была огромная сумма. Но это был не предел амбиций герцога Орлеанского. Он также планировал провести осенью и зимой крупную кампанию в Северной Италии под своим командованием. Его тесть Джан Галеаццо Висконти внезапно умер в расцвете сил в сентябре 1402 года, оставив свои владения вдове в качестве регента их несовершеннолетнего сына. Людовик опасался за будущее Миланского герцогства и своего графства Асти, которым угрожал внутренний распад и нападение извне со стороны Флоренции, папства и германского короля Рупрехта, ставших жертвами двадцатилетней завоевательной экспансии Джан Галеаццо[130].

вернуться

127

Побег: Alpartil, Chron. Actit., 139–40; Chron. R. St-Denis, iii, 70–4; Valois (1896–1902), iii, 329. Совет: BN Fr. 14371, fols 141–141vo (вызов, 28 февраля 1403 г.); Inv. AC Toulouse, i, 102 (запрет в тот же день на проповедь против выхода из послушания); Chron. R. St-Denis, iii, 62–4, 86–102; Vet. Script., vii, 677 and Thes. Nov. Anecd., ii, 1273; Ord., viii, 593–6.

вернуться

128

Обмен мнениями с Генрихом: Monstrelet, Chron., i, 52–66; AN X1A 8602, fols 174vo. Plans: *Rey, ii, 623–4; Jouvenel, Hist., 156; Reichstagsakten, v, no. 295 [9].

вернуться

129

Le Bis, 'Dossier', nos 39 [1–2], 40–3, 45; Foed., viii, 305–10, 310–11, 315–16, 318–19.

вернуться

130

Бюджет: *Rey, ii, 623–4 (во франках, используется как синоним ливров). Italy: Jarry, 293.

33
{"b":"832611","o":1}