Ворота Бюси, иногда называемые воротами Сен-Жермен, был укрепленным местом в старой стене Филиппа II Августа, защищенным подъемным мостом и фланкированным двумя массивными башнями. Ворота находились на территории современного 6-го округа Парижа, где улица Сент-Андре-дез-Арт пересекается с улицей Дофин. В 1418 году ворота открывали выход на большое открытое пространство, где возле близлежащего аббатства Сен-Жермен-де-Пре взимали плату за въезд в город и находился позорный столб. Около двух часов ночи 29 мая подъемный мост был опущен, а ворота открыты стражей, чтобы впустить несколько сотен солдат под командованием бургиньонского капитана Понтуаза Жана де Вилье де Л'Иль-Адана. Он несколько дней замышлял переворот с группой своих друзей и родственников в городе. Заговорщики нашли множество сторонников среди парижан, раздраженных упрямством графа Арманьяка и поведением его войск. Провал переговоров в Ла-Томбе предвещал новый раунд конфискаций, специальных налогов и принудительных займов. Более богатые горожане и духовенство, которые годами не высовывались из страха перед новым восстанием кабошьенов, начали чувствовать на себе, что правительство графа Арманьяка еще хуже. Заговорщики установили контакт с Перрине ле Клерком, молодым человеком, которого недавно избили на улице люди арманьякского советника. Его отец, богатый торговец железом владевший лавками на Новом мосту, был смотрителем ворот Сен-Жермен и местным капитаном стражи. Перрине с полудюжиной компаньонов тайно посетил Жана де Вилье в Понтуазе и предложил украсть ключи у своего отца и открыть ворота. Жан де Вилье командовал в Понтуазе большим отрядом в гарнизоне. Для пополнения своих рядов он привлек еще двух капитанов из бургиньонских гарнизонов на Сене: Клозе де Бовуара, сеньора де Шастелю, и Ги Ле Во де Бара. Они назначили ночь с 28 на 29 мая для реализации заговора, когда Перрине и его друзья должны были нести караульную службу у ворот[701].

Войдя в открытые ворота, бургиньоны стремительно пронеслись по тихим улицам левого берега, пересекли остров Сите и оказались на площади у Шатле, где их уже ждали сотни вооруженных парижан. Они разделились на несколько групп и разошлись по городу с криками: "К оружию!" "Бургундия и мир!" и "Да здравствует король и герцог Бургундский!". По всему городу тысячи людей просыпались и выходили на улицы, надевая кресты Святого Андрея на старинные кирасы и беря в руки ржавые мечи или грубые деревянные дубины. Гарнизон Парижа, похоже, был рассеян по своим жилищам и не смог вовремя сосредоточиться, чтобы остановить их. Бургиньоны направились прямо к отелю Сен-Поль в сопровождении отряда профессиональных солдат и шумной толпы горожан. Король был наспех одет своими приближенными и введен в одну из аудиенц-залов, чтобы принять их. Он почти не понимал, что происходит. Узнав, что они прибыли по поручению герцога Бургундского, король со спокойным радушием осведомился о здоровье своего кузена Бургундского и спросил, почему тот так долго не приезжал к нему. Однако в суматохе бургиньонам не удалось завладеть Дофином. Это была роковая ошибка. В условиях, когда Карл VI был уже не более чем тенью короля, молодой принц представлял собой будущее и единственную перспективу арманьяков на политическое выживание. Дофин жил неподалеку, в особняке на улице Пети-и-Мюссе. Таннеги дю Шатель, единственный из арманьяков, сохранивший присутствие духа, помчался к жилищу Дофина. Подняв полуголого мальчика с кровати, он накрыл его простыней и незаметно вынес из задней двери дома через дворцовые сады. Маленькая группа выбралась на улицу и дошла до Бастилии. Оттуда Таннеги послал гонца к капитану Сен-Дени с приказом срочно прибыть со всеми своими людьми.

Но было уже поздно. К моменту прибытия солдат горожане уже овладели улицами. Большая часть населения Парижа, включая женщин и детей, священников и монахов, не спала и слонялась по городу. В течение следующих нескольких часов группы вооруженных людей направились к особнякам ведущих арманьякских капитанов, советников и чиновников. Епископа Парижа Жерара де Монтегю пощадили, поскольку он был самым ярым сторонником проекта мирного договора. Ему удалось вызволить из рук толпы Рено де Шартра и кардинала Филластра, указав на то, что они тоже были "за". Но толпа ворвалась в дом канцлера Анри де Марле и арестовала его. Рамоне де ла Герр, виконт Нарбонский, архиепископ Турский, аббат Сен-Дени и пять епископов были схвачены в своих домах и отправлены в городские тюрьмы. Наваррский колледж, где обучалось так много сторонников орлеанистов в администрации, был разграблен толпой, а большинство его студентов отправлены в тюрьмы. К ним присоединились видные члены Университета, прославившиеся своими проповедями против герцога Бургундского или Жана Пети. Жан де Вилье ворвался в спальню семнадцатилетнего сына герцога Бурбонского, Карла, в Бурбонском отеле и потребовал, чтобы тот ответил, к какой партии он хочет принадлежать. У юноши хватило ума ответить, что он готов поддерживать ту же партию, что и король, и его отвели в безопасное место в отель Сен-Поль. Другим удалось бежать из города до того, как за ними пришла толпа. Жан Жувенель, который в качестве председателя Суда по финансовым вопросам был главной мишенью восставших, был предупрежден своим другом-бургиньоном. Он нашел лодочника, который доставил его в пригородное аббатство Сен-Виктор как раз в тот момент, когда начались беспорядки, а затем он прошагал двадцать миль до Корбея.

Вскоре неистовство толпы утихло. Мародерство было прекращено. Был организован упорядоченный поквартирный обыск, чтобы разыскать видных арманьяков, которые все еще оставались на свободе. Главным из них был сам граф Арманьяк. Его особняк на улице Сент-Оноре к северу от Лувра был одним из первых захвачен толпой. Но графу удалось скрыться, пока толпа бесчинствовала в его покоях. Он укрылся в соседнем доме каменщика и пообещал хозяину все деньги, какие только мог пожелать, если тот спасет его. Каменщик спрятал его в своем подвале. Затем, испугавшись мести толпы, он выдал его Жану де Вилье. Бургиньоны нашли Бернара прячущимся в углублении каменной кладки, в грязной одежде и с потрепанным крестом Святого Андрея. Его связали, положили на коня Ги де Бара и под охраной отвезли в Шатле, преследуемого разъяренной толпой, жаждущей его крови[702].

Из-за стен Бастилии Таннеги дю Шатель и Дофин могли слышать рев толпы по всей столице, а затем шумные уличные гулянья, шествия со скандированием бургиньонских лозунгов и колокольным звоном, которыми парижане праздновали падение правительства коннетабля. В Бастилии также была горстка арманьякских министров и чиновников, небольшой постоянный гарнизон крепости и около 300 человек из гарнизона Сен-Дени. Главной задачей Таннеги было избежать блокады крепости и не допустить попадания Дофина в руки бургиньонов. Поэтому ближе к полудню 29 мая он покинул Бастилию, оставив Дофина у ворот на проселочной дороге вместе с большей частью войск, и отошел к укрепленному мосту Шарантон к югу от Венсена. Отсюда он отправил отряды людей для охраны главных арманьякских городов в регионе — Мо, Корбей и Мелён. Дофин был отправлен под конвоем в Мелён, который был самой сильной крепостью из трех. Сам Таннеги остался в Шарантоне, где к нему вскоре присоединился маршал Пьер де Рье. Он привел с собой около 700 человек, которые действовали против бургуньонских гарнизонов в долине Марны. Всего в распоряжении Таннеги и Пьера де Рье было около 1.000 солдат. Вместе эти два капитана разработали план силового захвата Парижа.

Это был "отчаянный план", по словам арагонского наемника, который был с ними и позже записал эти события для короля Арагона. В ночь на 31 мая Пьер де Рье должен был под покровом темноты провести 300 своих людей пешком через Венсенский лес, чтобы подкрепить небольшой гарнизон, удерживающий Бастилию. На следующий день на рассвете эти люди должны были прорваться и захватить ворота Сен-Антуан и впустить в город еще 400 человек, которые должны были ждать снаружи под командованием самого Таннеги. Остальные войска были брошены на удержание моста в Шарантоне и обеспечение путей отступления. Первые этапы шли точно по плану. Ворота Сент-Антуан были успешно захвачены, а подъемный мост опущен, чтобы впустить людей, ожидавших снаружи. Затем все пошло наперекосяк. Горожане ожидали попытки арманьяков вернуться в город через Бастилию. Они вывели короля из отеля Сен-Поль и провели бесчувственного монарха по улицам к Лувру. Поперек улицы Сент-Антуан была возведена череда баррикад защищаемых парижанами. Ближайшая из них была разрушена артиллерийским огнем с высоких стен Бастилии. Затем арманьяки начали продвигаться по улице с развевающимися знаменами и криками "Да здравствует король и коннетабль Арманьяк!". Они захватили следующую баррикаду и перебили ее защитников. Следующая за ней баррикада была защитниками оставлена. Солдаты продвигались к центру города. Но, как известно, сражаться на узких улицах средневековых городов было нелегко. Захватчикам удалось пробиться до ворот Боде, в старой стене XI века в том месте, где улица Франсуа-Мирон сейчас пересекается с улицей Мост Луи-Филиппа. Здесь они столкнулись с парижской стражей, поддержанной бургиньонами и огромной толпой горожан. Зажатые между линиями домов, захватчики не смогли задействовать и малой части своих сил. Произошло короткое сражение. Арманьяки были отброшены назад и в беспорядке отступили к Бастилии. К тому времени, когда они добрались крепости, они потеряли почти половину своих людей. Оставшиеся в живых бежали за город и скрылись в Шарантоне. Когда весть о неудаче Таннеги достигла Мелёна, Дофина спешно вывезли из замка и под конвоем отправили на юг, в Бурж. Вскоре после этого, 4 июня, арманьякские капитаны оставили укрепленный мост в Шарантоне и вывели все свои войска из Парижа, включая гарнизоны Бастилии и Сен-Клу. Таннеги дю Шатель и его соратники добрались до Мелёна. Там, за ужином в крепости, они сетовали на переменчивость судьбы. Они хорошо зарабатывали и неплохо жили на службе у графа Арманьяка. Но, сейчас вывернув наизнанку свои кошельки, они обнаружили, что у них на всех было всего шесть серебряных бланков[703].