Первые плоды этой политики были собраны в Верхней Нормандии, исключительно уязвимом регионе, который теперь находился на переднем крае борьбы с английским врагом. Большинство высшей знати Нормандии придерживалось твердых арманьякских симпатий, в то время как бургиньоны в целом были главенствующей партией в городах. Представителем герцога здесь был его советник Роже де Бреоте, которого он назначил губернатором Нормандии. Но главным действующим лицом был племянник Роже, Ги Ле-Бютеллье, амбициозный, но обремененный долгами дворянин из Па-де-Ко, который был назначен "послом, агентом и специальным представителем" королевы. Дьепп выгнал королевских чиновников и назначил его своим капитаном. Кодбек последовал его примеру. Обнесенный стеной город Гурне на северо-востоке провинции пригласил капитана-бургиньона из Бове. Но самой серьезной потерей стал Руан, столица провинции и второй город королевства. Руанцы никогда добровольно не принимали арманьякский гарнизон, навязанный им Дофином в июле предыдущего года, и они становились все более беспокойными после того, как королева создала свое собственное правительство. В дополнение к давнему неприятию королевских налогов, в Руане появилась реальная обеспокоенность тем, что парижское правительство не способно защитить их от англичан. Они жили в ежедневном страхе перед нападением, говорили их представители Филиппу, графу Шароле. Они не доверяли ни королю, ни Дофину, видя, как те "подвели всех остальных".
В новом году королевский Совет в Париже назначил лейтенанта в Верхней Нормандии, Роберта де Бракмона. Роберт был профессиональным военным, тесно связанным с Орлеанским домом, и в настоящее время был адмиралом Франции. Будучи коренным нормандцем, в молодости он заработал репутацию и состояние в Испании, где дослужился до звания адмирала Кастилии. Бракмон был послан с войском занять Руан и взять на себя оборону трех нормандских владений к северу от Сены и уцелевшего французского анклава в Онфлёре. Но когда он прибыл в Руан, горожане захлопнули ворота перед его носом. Бракмон занял укрепленный монастырь Сент-Катрин, который возвышался над городом к востоку от стен. Жители, опасаясь штурма, вызвали Ги Ле-Бютеллье из Дьеппа для защиты. Он прибыл с отрядом бургиньонов 12 января 1418 года. Ги овладел городом и с помощью горожан осадил бретонский гарнизон в цитадели, и стал бить из артиллерии по ее стенам. После пяти дней этого испытания капитан цитадели Жан де Аркур сдался. Вскоре после этого Роберт де Бракмон оставил монастырь Сент-Катрин горожанам и отступил[686].
Захват Руана и большей части Верхней Нормандии бургиньонами Иоанна Бесстрашного вызвала душевные терзания в Париже. В то же время это поставило самого герцога перед настоящей дилеммой. Именно его офицеры, а не капитаны и лейтенанты парижского правительства, теперь противостояли англичанам на реке Эр и в низовьях Сены. Они должны были защищать местное население от захватчика. Впервые обе стороны гражданской войны во Франции больше боялись англичан, чем друг друга. Чтобы не потерпеть поражение от английского короля по отдельности, им нужно было найти способ сотрудничества. Первым предложил переговоры герцог Бургундский. Это предложение было воспринято арманьякскими советниками в Париже с явным неудовольствием. Но когда обе стороны вгляделись в открывшуюся бездну, они, наконец, достигли точки, когда альтернативы не осталось. В конце января 1418 года они договорились встретиться где-нибудь возле Монтеро, крепости у слияния Сены и Йонны к юго-востоку от Парижа, которую в настоящее время удерживали войска графа Арманьяка. Были приняты предварительные меры для совместного контрнаступления против англичан, исходя из предположения, что соглашение все же будет достигнуто. От имени короля были подготовлены указы, в которых провинциальным бальи и сенешалям по всей Франции предписывалось созвать всех владельцев фьефов и по четыре человека от каждого прихода. Им надлежало явиться в Шартр 1 мая во всеоружии, чтобы противостоять общему врагу. Эти планы предполагали, что мирная конференция состоится в феврале или марте, что оставит достаточно времени для того, чтобы войска явились на сбор в назначенный день, а чиновники запустили громоздкий механизм сбора налогов, чтобы выплатить им жалование. Но вскоре график начал срываться. Много времени было потеряно, пока представители сторон спорили о формате конференции и составе делегатов. Предварительные вопросы были решены только 27 марта 1418 года. Было решено, что конференция откроется в середине апреля в зданиях заброшенного бенедиктинского монастыря Ла-Томб на берегу Сены к юго-востоку от Парижа, на полпути между арманьякским гарнизоном в Монтеро и бургиньонским гарнизоном в Бре-сюр-Сен. Каждая сторона ограничивалась свитой из ста человек без доспехов, кроме перчаток и кожаных нагрудников, и без оружия, кроме мечей и кинжалов. Жорж де Ла Тремуй, влиятельный барон из Пуату, одинаково плохо ладивший с обеими сторонами, получил задание охранять конференцию и поддерживать мир в монастыре. Найти подходящего посредника для председательства оказалось чрезвычайно сложно. В конечном итоге выбор пал на Иоанна V, герцога Бретонского, союзника герцога Бургундского, но, вероятно, наиболее близкого к нейтралитету человеку, которого только можно было найти среди принцев[687].
За несколько недель до открытия конференции арманьяки пытались улучшить свое положение на переговорах, укрепляя свою власть в Иль-де-Франс. 2 февраля 1418 года Карл VI был доставлен из своих покоев во дворце в Сен-Дени, чтобы принять Орифламму из рук аббата. На следующий день коннетабль выступил в поход против бургиньонского гарнизона Санлиса во главе примерно 4.000 человек, взяв с собой короля и большинство главных военачальников[688]. Cанлис стал сосредоточием страстей, разделявших Францию. По мере приближения армии коннетабля городская олигархия собралась, чтобы решить, что делать. Горожане были настроены решительно бургиньонски. Но зажиточные патриции, купцы и юристы считали, что не может быть и речи об отказе принять короля лично. Они отправили делегацию к королю и графу Арманьяку и заявили, что смогут договориться о сдаче города, если бургиньонскому гарнизону предложат безопасно покинуть его, а жители получат коллективное прощение за то, что вообще его приняли. Эти условия были приняты. Однако бургиньонский капитан города, суровый профессиональный солдат по имени Пьер Трулар де Мокруа, отказался от сделки. Когда делегаты вернулась в город, он приказал арестовать их и бросить в тюрьму. Основная масса населения, поддержанная толпой беженцев, стекшихся в город в поисках спасения, поддержала капитана. Они вышли на улицы с криками: "Да здравствует герцог Бургундский, который отменил королевские налоги и восстановил наши древние свободы". Когда королевская армия подошла к воротам, их встретили криками оскорблений и арбалетными болтами. Граф Арманьяк послал в Париж за артиллерией, и армия окопалась для длительной осады. Осада Санлиса стала одной из самых жестоких в войне. Это был неблагоприятный фон для ведения мирных переговоров[689].
Пока французы пытались организовать мирную конференцию, англичане продолжали свои завоевания. В марте 1418 года герцог Глостер захватил весь полуостров Котантен, встретив лишь незначительное сопротивление. Мощная крепость Конде-сюр-Нуаро была взята штурмом. Жители Вира уже за несколько недель до этого решили покориться и после непродолжительной осады они открыли ворота. Ториньи сдался при приближении герцога. Сен-Ло сдался сразу же после начала осады. Валонь открыл ворота, когда англичане начали подкапываться под стены. Цитадель Карантана сдалась, не оказав сопротивления. Николя Пайнель, главный территориальный магнат Котантена, покинул внушительный замок своей семьи в Брикебеке и укрылся за стенами Кутанса. Но через несколько дней был вынужден его сдать. Могучая крепость Сен-Совер, которая в 1370-х годах почти год сопротивлялась Бертрану Дю Геклену, была сдана гарнизоном, когда ее собирались штурмовать.
