Однако "некоторые хитрые и опытные люди" (их имена не называются) предложили средний курс. Было известно, что Филипп Морган направлялся в Париж с полномочиями согласовать условия от имени Генриха V. Вместо того чтобы сразу отвергнуть их, эти люди предложили, что Совету будет лучше встретиться с Морганом, но затянуть обсуждение перемирия на столько, сколько будет необходимо, чтобы коннетабль смог вернуть Арфлёр. Так советники и решили поступить. На эту роль был назначен Рено де Шартр, которого поддержали два члена Совета и дипломатический секретарь короля Готье Коль. Это решение обязывало французское правительство к дорогостоящим военным операциям в течение следующих недель. Поэтому следующий этап заседания был посвящен обзору плачевного состояния финансов. Январскую талью оказалось чрезвычайно трудно собрать, за исключением Нормандии и других регионов, непосредственно пострадавших от угрозы со стороны Англии. Приток денег прекратился. Было решено ввести еще одну талью в размере 600.000 франков, чтобы покрыть расходы на успешную осаду Арфлёра — единственный случай, когда правительство пыталось взимать два налога в течение одного года. 7 июля было составлено и скреплено печатью письмо от имени Карла VI, в котором официально принимались предложения посредников и сообщалось, что представители короля встретятся с английскими послами в соборном городе Бове 17 июля для детального обсуждения[613].

Тем временем коннетабль с удвоенной яростью продолжал осаду Арфлёра. В поисках моряков были разосланы отряды вербовщиков. По всей Нормандии набирали каменщиков, плотников и кузнецов для строительства осадных сооружений и оборудования. Огромные запасы продовольствия направлялись в армию осаждавшую город. Внутри Арфлёра условия были ужасными. С начала осады только одному кораблю с припасами удалось прорвать блокаду, да и то лишь пройдя через французские линии под белым знаменем Франции — трюк, который вряд ли удалось бы повторить дважды. Туша корова стоила 10 марок, что в нормальных условиях равнялось цене хорошего боевого коня, хотя все боевые кони уже были съедены. Много лет спустя сэр Джон Фастольф, который был одним из лейтенантов Дорсета во время осады, считал, что 500 человек умерли от голода. Это было преувеличением старого вояки, но ясно, что многие люди действительно умерли. Только решимость и высокий статус графа Дорсета позволили поддерживать дисциплину в условиях, которые привели бы любой другой гарнизон к мятежу и продаже врагу[614].

Англичане вскоре поняли, что кажущееся согласие французского правительства с планом посредников было притворством. Граф Арманьяк не вел себя так, как будто ожидал перемирия. Сообщения, поступавшие из Бове, были обескураживающими. Когда английские агенты прибыли туда 17 июля, не было сделано никаких приготовлений для их приема. Они были вынуждены за свой счет разместиться в обычных гостиницах города и обнаружили, что у их дверей выставлена охрана, чтобы предотвратить их прогулки по улицам. Французские послы приняли их достаточно любезно, но признались, что не знали о предложении перемирия. Представители Сигизмунда I, по их словам, не передали им документ, в котором были изложены детали предлагаемого перемирия. Они должны были проконсультироваться со своим союзником Кастилией, прежде чем можно было бы договориться о перемирии сроком на три года. Затем они стали спорить о сроках. Возможно, предположили они, один год будет все же лучше, чем три. После почти двухнедельной чехарды 29 июля заседание было отложено для получения дальнейших инструкций. Задолго до этого английская делегация сообщила Генриху V, что его пытаются обмануть[615].

К последней неделе июля 1416 года английская армия помощь Арфлёру была готова. Но в последний момент Генрих V был задержан в Англии дипломатическими делами и не мог командовать ей сам. Поэтому 22 июля он назначил своего брата Джона, герцога Бедфорда, принять командование армией вместо себя. Через несколько дней Бедфорд взошел на борт своего флагманского корабля. Но потребовалось еще две недели, чтобы собрать корабли, разбросанные по гаваням Темзы и Солента, при сильном юго-западном ветре. Только в начале 14 августа вся армада собралась у мыса Бичи-Хед. По данным обычно надежной итальянской сети информаторов, в ней было около 300 судов. Большинство из них были реквизированными английскими торговыми судами и королевскими кораблями. Остальные были наняты в Нидерландах. Более крупные корабли были оснащены для ведения боевых действий: на носу и корме находились деревянные башни, а высоко над палубами на мачтах располагались "вороньи гнезда". Для защиты лучников от вражеских снарядов вдоль бортов были установлены ряды щитов-павез. Кроме моряков на борту находилось около 6.500 солдат. Вечером того же дня флот прибыл в Арфлёр[616].

Перед ним через устье Сены расположился французский блокирующий флот: семь больших парусных генуэзских карраков (один каррак сел на мель и разбился во время осады); около тридцати наемных кастильских карраков; небольшое количество баланжье, которые были изготовлены в результате последних усилий арсенала в Руане; и около сотни реквизированных французских торговых судов, оборудованных, как и их английские аналоги деревянными надстройками. Моральный дух войск на борту этих кораблей был низким. Из-за нехватки средств большинство из них получали лишь половину причитающегося им жалованья. В результате летом произошло массовое дезертирство, и многие корабли оказались недоукомплектованы. К тому же генуэзские галеры потеряли своего командира Джованни Гримальди, который был убит за несколько недель до этого в столкновении с английским конвоем, следовавшим из Бордо. В результате экипажи французского флота не желали сражаться, и галеры лежали на берегу у гавани Онфлёра. Общее командование было разделено между Гийомом де Лара, виконтом Нарбонским, южанином, который был втянут в арманьякскую сеть союзов благодаря браку с племянницей коннетабля, и Гийомом де Монтенем, который был капитаном Кана и морской армии. Когда поздно вечером английский флот был впервые замечен, они созвали корабельных капитанов, чтобы решить, что делать. На собрании преобладали генуэзские капитаны, которые порекомендовали наступать. Альтернативой было бы ожидание, пока англичане попытаются прорваться в город, что привело бы к тому, что масса французских кораблей оказалась бы зажатой между атакующим английским флотом и берегом и не смогла бы маневрировать, что и привело к катастрофе при Слейсе в 1340 году. Их совет был принят, и корабли были назначены на свои места. Французские и кастильские корабли были собраны в плотную массу у берега перед Арфлёром. Генуэзские карраки были размещены перед ними вместе с большим наемным немецким судном.

С наступлением темноты английский флот вошел в устье реки и бросил якорь недалеко от города. Корабли герцога Бедфорда, за двумя-тремя исключениями, выглядели карликами по сравнению с огромными кораблями из Генуи и Кастилии. Но у англичан было огромное численное превосходство и в кораблях, и в обученных солдатах. Кастильцы подсчитали шансы и решили не рисковать. В сумерках они уплыли прочь, и больше их не видели. Остальная часть французского флота ждала на своих позициях до утра. Обе стороны провели тревожную ночь. Поднялся ветер. Волны сильно болтали стоящие на якоре суда. На рассвете прозвучал сигнал трубы, и генуэзские карраки двинулись к английской якорной стоянке, а за ними последовал остальной французский флот. По мере продвижения французы рассредоточились, чтобы охватить английский флот с флангов. Две плавучие массы столкнулись. Завязался бой, продолжавшийся пять или шесть часов. Англичане нацелились на генуэзцев. Они прицепились к каждому карраку с помощью крючьев и пытались взобраться на них по трапам. Это была убийственная операция. Генуэзские экипажи отбивались от нападавших сверху копьями, арбалетными болтами и камнями. В конце концов три их каррака и немецкий корабль были захвачены, когда у защитников закончились боеприпасы. Большой французский когг и четыре небольшие гребные баланжье также были взяты на абордаж и захвачены. Еще два каррака сели на мель в устье реки. После того, как самые крупные корабли были захвачены или разбежались, остальная часть французского флота уплыла в Онфлёр и укрылась за песчаными отмелями устья реки. Потери были исключительно высоки с обеих сторон, особенно среди легковооруженных английских лучников и генуэзцев. Англичане утверждали, что убили 1.500 французов и генуэзцев и взяли в плен 400. Их собственные потери были выше: по достоверной оценке современников, 700 латников и 2.000 лучников были убиты или тяжело ранены. Около двадцати английских кораблей были потоплены. Но англичане деблокировали Арфлёр. Когда французские корабли бежали, открылся путь к устью Лезарда. Английские корабли поднялись по каналу и прошли между большими башнями-близнецами в закрытую гавань. Через несколько дней осада французами была прекращена. Армия коннетабля отступила, а набранные на месте войска были разведены по гарнизонам. Для англичан это была пиррова победа, но она была решающая[617].