К сожалению, ни Фернанду I, ни Джон Гонт не ожидали ни масштаба, ни скорости упреждающего удара Кастилии. Когда в декабре 1372 года кастильцы пересекли португальскую границу, португальский король не предпринял никаких серьезных приготовлений для защиты своей страны. Затем он провел кампанию с максимальной неумелостью. Первоначально решив противостоять захватчикам под Коимброй, он быстро передумал, бросил супругу в цитадели и поспешно отступил на юг. Там он заперся в королевском замке старой мавританской столицы Сантарем с видом на обширную равнину Рибатежу к северу от Лиссабона, в то время как его враги свободно прошли мимо него, чтобы атаковать столицу. К тому времени, когда Тамворт получил приказ, Энрике II уже был у Лиссабона. Этот город, безусловно, самый значительный в Португалии, главенствовал в экономике страны благодаря вновь обретенному богатству от морской торговли и растущему населению. Но его обороноспособность не поспевала за его процветанием. Город был построен на террасах на северном берегу реки Тежу вокруг укрепленного собора и старого мавританского замка Святого Георгия, но разрушающиеся стены защищали только верхнюю часть города. Остальная часть была полностью открыта для нападения. 23 февраля 1373 года кастильский король без труда занял нижний город. Две недели спустя его адмирал, Амбросио Бокканегра, появился в реке Тежу с кастильским галерным флотом, чтобы завершить захват города с моря. Население Лиссабона ушло в верхнюю часть города и оказало неожиданно упорное сопротивление. Фернанду I послал в столицу в качестве подкрепления горстку рыцарей из Сантарема и скромный флот из четырех галер и пятнадцати парусных судов под командованием адмирала Португалии. Но силы были явно неравны. Кастильцы бросили штурмовые отряды на хрупкие ворота. Они установили камнеметы, которые бросали огромные каменные ядра на деревянные дома и узкие улочки. Португальский адмирал запаниковал и отказался подчиниться приказу атаковать корабли Бокканегро до того, как они сосредоточатся под городом, потерял в бою половину своих галер, а затем оставил свой парусный флот у берега почти без охраны, так что большая его часть была захвачена врагом. К началу марта 1373 года Лиссабон для Фернанду I был практически потерян[255].

Энрике II не хотел надолго увязнуть в Португалии. С первых дней кампании он искал способ нейтрализовать Португалию, чтобы вывести свои войска и направить силы против Англии. В Авиньоне его послы убеждали Папу Римского вмешаться. Как и его предшественник, Григорий XI всегда поддерживал  Трастамарскую династию против ее внутренних врагов и поощрял союз Энрике II с Францией. Он, как и Карл V, был обеспокоен тем, что продолжающиеся военные действия между пиренейскими королевствами могут закончиться вторжением англичан на полуостров. У Григория XI был легат при кастильском дворе, французский аристократ, кардинал Ги Булонский, хитрый дипломат, состоявший в родстве с королем Франции и имевший хорошие связи с его министрами. 1 марта 1373 года Ги внезапно прибыл в замок Сантарем, где Фернанду I все еще трусливо прятался вместе со своими советниками. Он произнес перед королевским двором цветистую речь об ужасах войны и бедственном положении святого отца и предложил свои услуги в качестве посредника. Но португальский король и его советники пришли к соглашению, руководствуясь более мирскими соображениями. Фернанду I уже, должно быть, сообщили, что помощь из Англии придет к нему не раньше весны. Его королевство было не в состоянии продолжать войну в одиночку, а его столица, скорее всего, вскоре падет. Затем последовали две недели напряженных переговоров между кардиналом и представителями обоих королей во францисканском монастыре под Лиссабоном, где Энрике II устроил свою штаб-квартиру. Капитуляция Фернанду I, когда она наступила, не могла быть более полной. По договору, заключенному в Сантареме 19 марта 1373 года, он согласился заключить мир с Кастилией и присоединиться к кастильскому королю в союзе против Эдуарда III и Джона Гонта. Он должен был изгнать из своего королевства двадцать восемь названных сторонников покойного короля Педро I Кастильского и Джона Гонта, включая Андейро. Он также должен был передать в качестве гарантии исполнения договора большое количество заложников и семь главных пограничных крепостей Португалии. Любые английские войска, прибывающие в Португалию, должны были рассматриваться как враги и изгоняться, при необходимости с кастильской военной помощью[256].

За этим ударом по испанским амбициям Джона Гонта быстро последовал другой. Не распуская свою армию, Энрике II вернулся в свое королевство и двинулся в поход на Наварру. Карл Наваррский все еще удерживал ряд пограничных городов и замков, захваченных у кастильцев в ходе кампании принца Уэльского 1367 года. В их число входили город-крепость Логроньо на реке Эбро, а также обнесенные стенами города Витория и Сальватьерра, которые контролировали подступы к Наваррскому королевству с запада. Пришло время разобраться с этой постоянной головной болью. Энрике II расположил своих людей лагерем в большом дубовом лесу Баньярес возле монастырского городка Санто-Доминго-де-ла-Кальсада на дороге паломников, где шесть лет назад у него был штаб перед катастрофической битвой при Нахере. Отсюда он предъявил королю Наварры ультиматум: тот должен был отказаться от своих завоеваний и заключить постоянный мир со своим более крупным соседом или получить негативные последствия. Карл был не в состоянии сопротивляться. Он покорился почти так же полностью, как и Фернанду I. И снова именно кардинал Ги Булонский способствовал заключению окончательной сделки. После нескольких месяцев терпеливой дипломатии Карлу Наваррскому пришлось сдать спорные пограничные крепости и согласиться на брачный союз. Оба пути вторжения Джона Гонта в Кастилию теперь были перекрыты[257].

Результатом нового Сантаремского договора стало высвобождение кастильского галерного флота для войны против Англии. К маю 1373 года было решено, что Кастилия отправит не менее шести военных галер на соединение с французским флотом в северных водах в течение следующих трех летних сезонов. В итоге Энрике II решил послать пятнадцать. Король Португалии пообещал ежегодно добавлять еще две свои галеры, которые должны были содержаться за счет Энрике II. К несчастью для англичан, практически в то же время попытки Якопо Прована нанять галерный флот в Генуе закончились неудачей. Когда агенты английского короля добрались до Италии, они обнаружили, что между Генуэзской республикой и королевством Кипр началась война. Это был абсурдный конфликт, возникший из-за спора о порядке старшинства между генуэзской и венецианской делегациями на коронации короля Кипра. Но он закончился бунтом, смертью нескольких генуэзцев и крахом планов Эдуарда III по использованию галерного флота в Ла-Манше в 1373 году. Генуэзскому адмиралу было приказано отправиться в восточное Средиземноморье со всеми имеющимися боевыми кораблями[258].

В течение нескольких недель после заключения Сантаремского договора Бретань тоже была закрыта для англичан. О планах Джона Гонта высадиться там стало известно в Париже, по крайней мере, в общих чертах, к Рождеству 1372 года. Советники Карла V не питали иллюзий относительно отношений герцога Иоанна IV с англичанами. За два месяца после прибытия войск Невилла в герцогство герцог так и не смог представить ни приемлемого объяснения их присутствия на его территории, ни убедительного обещания избавиться от них. На Новый год, традиционный сезон для планирования военных операций, было решено окончательно покончить с ним. Герцог Бретани прислал королю Франции в феврале 1373 года письмо вместе с подарком из свежей рыбы и лицемерными заверениями в преданности. Англичане, по его словам, должны были уйти, как только погода позволит им отправиться в путь. В марте 1373 года король принял решение о немедленной оккупации Бретани[259].