Непосредственным следствием смены правительства в Лангедоке стало решение Совета о проведении двухвекторной политики в отношениях с рутьерами, включающей переговоры с теми компаниями, которые были готовы к переговорам, и использование подавляющей силы против остальных. В мае 1389 года Ангерран де Куси был отправлен в Центральный массив с 400 латниками и 200 арбалетчиками, которые должны были стать ядром постоянной армии для использования против компаний. Их первой целью был замок Жоффруа Тет-Нуара в Вентадуре. Длительная история дикого и непредсказуемого поведения Тет-Нуара делала его очевидной первой целью. Но к тому времени, когда Куси достиг Вентадура, Тет-Нуар уже был мертв. Он участвовал в стычке за воротами замка и был сражен арбалетным болтом, который пробил его шлем и вошел в череп. Когда в июле под стенами крепости появилась французская армия, ее защищали два его племянника, Ален и Пьер Ле Ру. Их единственной заботой было спасти свои шкуры. Их дядя всегда сторонился любой преданности кому-либо, но и без этого они знали, что с ними будут обращаться как с бандитами, а не как с военнопленными. Одним из первых их действий было письменное заявление о том, что они удерживают Вентадур для Ричарда II, которое они переправили в Англию, и где оно до сих пор хранится в Государственном архиве. Но к тому времени, когда эта неискренняя декларация достигла Вестминстера, было уже слишком поздно. Англичане только что заключили Лелингемское перемирие и больше не проявляли интереса к таким друзьям. Французы, со своей стороны, были полны решимости утвердить принцип, что те, кто продолжает воевать после перемирия, являются обычными преступниками, которые не могут рассчитывать на пощаду. Осада Вентадура продолжалась почти девять месяцев. Точные обстоятельства, при которых она закончилась, неясны, но свидетельства говорят о том, что гарнизон взбунтовался и продал двух своих капитанов вместе с замком и его запасами правительству примерно за 12.500 ливров. Гарнизон получил пропуск на безопасный проход и вооруженный эскорт до Бретани. Братья Ле Ру были доставлены в Париж и обезглавлены как предатели на площади Ле-Аль. Их судьба должна была произвести впечатление на других капитанов рутьеров и, несомненно, произвела. Даже Перро де Беарн, который отказался иметь дело с графом Арманьяком, счел разумным соблюдать перемирие, а Мериго Марше фактически досрочно сдал свои крепости[990].

Разочарованное медленным ходом выкупа крепостей правительство назначило комиссию из трех человек, чтобы вывести этот процесс из-под контроля графа Арманьяка. Ведущим членом комиссии был один из камергеров короля, Жан де Блези. Он был бургундским рыцарем и по словам Филиппа де Мезьера "знаменитым среди воинов, любимым принцами". Блези энергично взялся за дело. В начале сентября 1389 года он отправился на юг и начал расследовать темные дела графа Арманьяка с компаниями рутьеров. В ноябре эти два человека столкнулись друг с другом в Ле-Пюи. Должно быть, это была очень неприятная встреча. Арманьяк не хотел, чтобы его проект перешел в руки короны, но у него закончились деньги, и он не мог выплатить рутьерам причитающееся. Поэтому граф согласился назначить Жана де Блези своим агентом для обеспечения выполнения соглашений с капитанами рутьеров а также согласился добавить в список шесть главных гарнизонов в Оверни, которые не были включены в конвенцию в Родезе. Взамен он получил обещание финансовой поддержки для восполнения дефицита средств. Арманьяк, вероятно, получил не более половины из 250.000 франков, обещанных в Родезе. Когда его счета были проверены, выяснилось, что ему не хватало 50.000 франков до суммы, необходимой для выкупа крепостей у компаний, и ничего не оставалось на другие расходы. Этот вопрос обсуждался с советниками короля и они распорядились о дополнительном обложении южных провинций налогами. Папу удалось убедить санкционировать единовременный налог на духовенство. Остальные деньги, очевидно, предлагалось получить при продаже конфискованного имущества сожженного Жана де Бетизака. В течение зимы Жан де Блези с небольшим кавалерийским эскортом проехал через Овернь, Руэрг и Керси, ведя переговоры с одним гарнизоном рутьеров за другим. Заложники были взяты у тех, кто получил частичную оплату. Деньги для выплаты причитающихся рутьерам сумм собирались с мучительной медлительностью у многострадальных налогоплательщиков юга[991].

Самой неудобной проблемой было найти альтернативное занятие для выкупленных гарнизонов. План Арманьяка вывести их в Арагон был уже общеизвестен. В октябре 1389 года Бернар Арманьяк наконец собрал отряды, ожидавшие в Руссильоне, и отправился к Коль-дю-Пертус и прибрежной дороге в Каталонию. Карл VI не мог открыто одобрить вторжение в Арагон, как не мог и отречься от него, не подорвав стратегию избавления от компаний. Честного выхода из сложившейся ситуации не было. Поэтому король прибегнул к циничному уклонению. В феврале 1390 года, когда отряды Бернара Арманьяка начали опустошать северную Каталонию, Хуан I Арагонский отправил своих послов через Пиренеи, чтобы выразить протест. Послы столкнулись с французским королем в Безье, когда тот направлялся в долину Роны на обратном пути в Париж. Они потребовали, чтобы король отозвал своих подданных из Арагона, и призвали его к вооруженной поддержке против захватчиков в соответствии с их договорами. Карл VI заявил, что ничего не знает об этих договорах, по его словам, они были заключены герцогами Беррийским и Бургундским во время его несовершеннолетия и он пообещал навести о них справки после своего возвращения на север. На самом деле он ничего не сделал. В марте 1390 года сообщалось, что еще 4.000 рутьеров направляются на юг, чтобы присоединиться к своим товарищам в Каталонии. По слухам, сам граф Арманьяк планировал присоединиться к ним после Пасхи. В отчаянии арагонский король обратился к другому союзнику, Гастону Фебу, графу Фуа. У Гастона Феба было много причин желать унижения графа Арманьяка и он пообещал направить в Каталонию 3.000 человек из своих войск. Однако в итоге кампания Бернара Арманьяка развалилась еще до того, как Арманьяк или Фуа прибыли на место. В середине зимы, когда на полях не осталось урожая, а амбары и склады опустели после вторжения захватчиков, у компаний в Арагоне вскоре закончилось продовольствие. Они стали сильно страдать от голода. Весной 1390 года арагонцы постепенно вытеснили основную часть армии рутьеров назад через пиренейские перевалы. Братья Арманьяки были вынуждены отказаться от похода и вся затея обернулась для них обоих катастрофой. Бернар Арманьяк был вынужден продать свое самое ценное имущество, графство Шароле в Бургундии, чтобы возместить свои убытки[992].

Сделка Арманьяка с овернскими компаниями уже была на грани краха, когда гасконские компании начали возвращаться через Пиренеи во Францию. Первый серьезный вызов был брошен Рамоне де Сортом. Он дал заложников за сдачу Рокенату, но когда пришло время, он отказался сдать крепость. В Керси он отказался сдать любой из своих замков на том основании, что граф Арманьяк пожаловал их ему. Жан де Блези, со своей стороны, отказался признать это пожалование, которое в любом случае должно было быть подтверждено королем. В ответ Рамоне отказался присоединиться к Бернару Арманьяку в Арагоне и пригрозил войной Жану де Блези и его коллегам-комиссарам во Франции. Некоторые из компаний Рамоне отказались участвовать в этой размолвке. Два его главных лейтенанта, Ноли Барбе и Бернар Дуа, в любом случае согласились сдать свои крепости. Но сам Рамоне был непреклонен. В декабре Блези вызвал его на поединок. Оба были настроены очень серьезно. Для поединка было выбрано место в Ле-Пюи и была назначена дата — конец декабря 1389 года. Были составлены списки судей. В город привели "большого коня" герцога Бурбонского, чтобы Блези мог им воспользоваться. Доспехи французского рыцаря для поединка были отремонтированы, а его герб вышит на попоне его коня. Но в последний момент соперников убедили прийти к соглашению на условиях, что спор будет передан на рассмотрение Папы. Рамоне вряд ли мог надеяться на многое, но он выиграл драгоценное время, пока Климент VII проводил официальные слушания по этому вопросу. Тем временем Рамоне возобновил грабежи, а в марте 1390 года два замка в Керси были захвачены его сообщниками: Казильяк, близ Мартеля на севере провинции, и Монбрен, впечатляющая крепость, возвышающаяся над долиной реки Ло к югу от Фижака, принадлежавшая главному стороннику короны в этом регионе, маркизу Кардаяку. Пример Рамоне де Сорта быстро переняли другие. Капитан Тюрланда в Оверни, который, как и Рамоне, принял частичную оплату и предоставил заложников, начал совершать набеги на тех, кто не выплатил patis. Сеньор Мюсидана возобновил свои нападения на город Периге и его округу в долине реки Везер[993].