— Ты всю жизнь искал её, куда уж правильнее? — Отвечаю тоже серьёзно.

Король задумчиво молчит. А вскоре заявляет:

— Как жаль, что с пустыми руками, что подумает Джуна?

Берусь мысленно за голову. Мужик суетится больше положенного. И сомневается также чересчур.

Преодолев несколько мостиков через замёрзшие каналы, доезжаем до указанного Джуной перекрёстка, ждём. Выхожу из кареты, озираюсь. Ну и что дальше? Безлюдное, тёмное место. Вскоре ко мне подходит мальчонка лет десяти.

— Ты Кристиан? — Спрашивает, строя из себя шпиона.

Киваю. Руку протягивает. Даю ему монетку, как здесь принято.

— Второй где? — Спрашивает пацан и добавляет деловито: — сказали, будет двое.

Дверцу открываю. Королю киваю на выход, послушно выходит. Руку подаю на ступенях. Монарх всё — таки.

«Кошакам» киваю, мол, на стрёме. Кивают в ответ. Ждут. А мы за мальчонкой идём в узкую, тёмную подворотню. Воняет помоями и мочой, но это ничего, по сравнению с тем, что бомжи под ногами путаются, тут целое лежбище.

Короля, похоже, ошарашенного, под руку придерживаю, чтобы не споткнулся об кого. Инвалиды да пьяницы, судя по всему, тут водятся. Но вскоре публика бездомных остаётся позади. Нас выводят во двор, где встречает матёрый мужик — охранник.

— Должно быть двое. Ты Кристиан? — Интересуется мужик.

— Да, — отвечаю и даю ему монетку.

Пропускает дальше уже без мальчонки.

— Второй сарай, — бурчит мужик, указывая направление.

Похоже, склады. Не исключаю засаду с вампирами. Но хочется верить, что нет! Почерк мамы помню. Вот же Джуна замутила. Трусиха такая.

Король идёт послушно, но чую я, что сто раз уже пожалел. Заходим в сарай указанный. Помещение удлинённое. Внутри кладка дров по стенам, пространство есть небольшое посередине.

За дальней кучкой дров невысокую фигуру замечаю затаившуюся во мраке.

Странно, дверь за нами закрывает мужик плотно, ещё и на засов. Опасаясь всё же попасть в ловушку, я подхожу к Аргирису вплотную, чтобы телепортировать в случае чего. Оба затаили дыхание во тьме, ждём.

Глава 37. Все дороги ведут в Градир

— Кристиан? — Раздаётся знакомый голос! Джуна!

— Да, мам, — отвечаю, выдыхая с облегчением.

— Аргирис? — Раздаётся от неё следом с нажимом. И чувствую я в голосе волнение.

— Я здесь. Джуна? — Ахает король и спешит на голос.

— Не приближайся! Или я уйду! — Предупреждает женщина, останавливая монарха.

Естественно Аргирис замирает на полпути к ней.

— Хорошо, — отвечает король чувственно. — Я надеялся, что смогу увидеть тебя. Наш сын уверил в этом. Как видишь, я здесь. Доверился ему безропотно, покинув Дворец без ведома коменданта и стражи.

— Наш сын — это чудо, которого мы оба не достойны, — выдаёт Джуна, оставаясь за дровами. — И я хочу понять, каковы твои цели? Зачем ты здесь?

— Затем, что я люблю тебя, — говорит король, не раздумывая.

Джуна молчит.

— Это невыносимая пытка знать, что ты не поверила мне тогда, — продолжает Аргирис. — Но самая болезненная ноша — это осознание того, что не защитил тебя. Не сумел, поддался…

— Что изменилось теперь, ваше величество? — Раздаётся от женщины с сарказмом. — Ведь прежние люди остались при вас. Мои враги остались при вас. Те, кто осудили меня, остались при вас.

— Ты украла реликвию Леванта, как им следовало реагировать? — Выдаёт король с горькой усмешкой.

— Действительно, — бросает Джуна.

— Даже если уйдёшь, скажи, ты меня любила? По — настоящему, без притворства, любила, Джуна? — Спрашивает король.

— Да, Аргирис, даже не сомневайся, — отвечает негромко, но уверенно.

— А сейчас?

— Моё сердце принадлежит тебе до сих пор, — признаётся Джуна. — Именно поэтому я вернулась, чтобы понять.

— Понять что?! — Ахает.

— Что ты выберешь, — бросает и выходит из — за дров!

Вижу, как она возится, разворачивая тряпку. И вскоре сарай озаряет голубой свет!

— Джуна, это ты! — Восклицает король, не обращая внимания на то, что у неё в руке.

Женщина улыбается грустно.

— «Синий глаз дракона»?? — Комментирую уже я, завидев овальный синий гранёный камень, размером со сливу в её раскрытой ладони на тряпочке. Охренеть как он светится в темноте!!

Это из — за него весь сыр — бор?! Что там Гунуа говорил, в десять раз больше резерва, чем у него? А глаза — то у меня горят!!

— Да, сынок, это тот самый Камень, который я выкрала обратно, потратив целых полтора цикла на подготовку и рискуя всем, что у меня осталось, — хмыкает Джуна горделиво. — Ну так что, Аргирис, выбираешь меня или свой Камень? Не сомневайся, я отдам его тебе, если попросишь. Но тогда ты больше никогда не увидишь меня.

Подхожу, поравнявшись с королём. А он смотрит неотрывно на воровку, как завороженный. Млять, Джуна, да и так всё понятно!

— Ты совсем не изменилась, любовь моя, — произносит Аргирис чувственно.

Ну — да. Вижу и я. У Джуны лицо уже не как у бомжихи. Кожу привела в порядок, нотки детского крема улавливаю, что умиляет. Поднакрасилась, волосы светлые в кудри завила. Ну, плутовка.

В моей шубейке и шапке, приличная женщина.

— Мам, ну? — Уже я вмешиваюсь, глядя на неё с укором.

— Что мам? — Злится Джуна. — Король пусть скажет своё слово.

— Ты ещё спрашиваешь, — укоряет Аргирис. — Уничтожь его, брось в Великий разлом или за Чёрную грань Вита. Потому что я ненавижу этот Камень, лишивший самого дорогого. Лишивший тебя. И если хочешь ответ услышать. Вот тебе он. Я выбираю тебя, Джуна. И пусть сын наш станет свидетелем слову моему.

Слёзы на глазах её проступают.

Накрывает Камень тряпкой. Через один слой свет в сарае становится тусклым. И уже не слепит так, как прежде.

— Кристиан, теперь он твой, — шепчет женщина, протягивая мне артефакт.

Понимая всю серьёзность и тонкость ситуации, я спешу забрать Камень. Беру из рук тяжесть, ношу и яблоко раздора. Заворачиваю плотнее, лишая их света и убираю реликвию во внутренний карман на груди. Моё.

Это ж сколько у меня теперь возможностей!!

— Не могу я больше, — шепчет Аргирис. — Иди же ко мне, моя звёздочка.

Не успеваю и глазом моргнуть, Джуна как рванёт к королю, врезаясь в его объятия! Объятия перерастают в страстные поцелуи. Они шепчутся, рассказывая, как страдали друг без друга. В общем… я отхожу на второй план, принимая роль прикрывающего.

И с тоской вспомню, как моя кошечка в тот первый вечер после изгнания встречала меня.

Через полчаса мне надоедают слушать, как они милуются в холодном вонючем сарае.

— Пап, мам, ну что вы, в самом деле? Есть хороший отель. После долгой разлуки сидеть здесь? — Выдаю я вымученно. — Король и королева называется.

— А действительно, — смеется Аргирис, не выпуская из объятий хрупкую Джуну. — Доверимся сыну?

— Доверимся сыну, — охотно соглашается сияющая Джуна.

Ага, в коем — то веке.

Вывожу их обратным путём. Они за руку идут расслабленные, открытые и счастливые, будто весь мир их незабвенно обожает. А я ухо востро держу, озираясь по сторонам и крышам, свисающим на наши головы. При этом делаю вид, что нисколько не переживаю, чтобы их не напугать.

И самое главное — момент романтический не нарушить!

Карета с «кошаками» ждёт на перекрёстке. Встречают встревоженные, но напряжение быстро сходит. Устраиваю в карете родителей, усаживаюсь напротив. Джуна на плечо Аргириса прильнула. Мной любуется. А король её к себе сильнее прижимает. Счастливые оба.

Только бы сейчас по карете кто не вдарил!

Когда в отель их заселяю, собственно, как представитель, им вообще становится на всё плевать. Выбираю лучший номер. Оставляю одних, деликатно закрывая за собой двери.

Обоих воинов у входа ставлю. Смотрят устало, протрезвели уже.

— Мужики, долг зовёт, и вам великая честь выпала охранять моих родителей, — хлопаю обоих по плечам. — До утра ваша смена. Я тут за стенкой буду. Если кто спросит, скажите, что десятника с женой лорда сторожите за доны.