— Ты ведь понимаешь, что это вопрос времени, Милада? Ты умная девочка, не разочаровывай меня отговорками. Мы обязательно с тобой переспим. Вопрос только в том, где и когда это случится, — он спокоен, продолжает медленно курить, но теперь пристально смотрит мне в глаза. Даже не оборачивается к официанту, когда тот ставит перед ним чашку горячего кофе.

Напряжение, которое после этого повисает в воздухе, наверное, можно не просто ощутить, а измерить и потрогать. Предвкушение, желание… Темное и запретное. От его слов сильнее пьянею. Под его взглядом медленно сгораю. Хочу, чтобы он меня поцеловал.

— Поехали ко мне? — голос низкий, обволакивающий, утягивающий за своим порочным желанием…

Милада

Хочется последовать своим желаниям. Мы молчим, сморим друг на друга. Глеб – порочно и страстно. Я? Не вижу себя в зеркало, но ощущение, что я отвечаю на его призыв. Как в диком мире, когда самец сигнализирует о том, что готов спариваться, самка проявляет интерес. Так и я – хочу, но выдерживаю паузу.

«Ну, давай, убеди меня», — на самом деле я уже знаю, каким будет ответ. Зачем искать кого-то, когда рядом сидит мужчина, которого я рассматриваю как своего сексуального партнера? Сейчас меня не беспокоит наличие в его жизни Алены… и других представительниц моего пола. Я думаю о себе и своих желаниях.

— Я хотел бы заняться с тобой сексом, но, если ты против, мы можем просто провести время вместе, — спокойно произносит, следит за выражением моего лица. Тихомиров заманивает жертву в свое логово. Примитивно так, по-мужски.

Заманчивое предложение. Только вам, Глеб Владимирович, я не верю. Вот нет у вас в планах играть со мной полночи в шахматы или смотреть фильм. Вы же меня глазами раздели и оттрахали.

Подыграть? Сделать вид, что поверила?

Неинтересно. Не хочу быть ведомой. В своем грехопадении я должна играть первую скрипку.

— Если я соглашусь поехать к тебе, то только ради секса, все остальное не так заманчиво, — вызывающе. Не ожидал? Глеб в это время хотел отпить из чашки, но так и не донес ее до губ, вернул на место.

— Твоя прямолинейность обескураживает, — усмехнувшись. — Поехали ко мне, а там разберемся, чем займемся.

— Хотелось бы знать сейчас, — на самом деле я нервничаю, и градус вина в организме не действует на меня подобно валерьяне. Не получается быть спокойной. Рассуждать о сексе проще, чем решить им заняться. Тем более в первый раз.

— Меня смущает, что ты пила, Лада. Не хочу, чтобы утром ты пожалела, что отдалась мне. Не терплю бабских истерик, — звучит как предупреждение, которое я слышу так: «Только попробуй утром разреветься!»

«Кто бы говорил про истерию! Это вы у нас мастер выходить из себя. Мне до вас, Глеб Владимирович, далеко», — мысленно продолжаю «выкать», это своего рода стеб, от которого пока не получается избавиться.

— Я не столько выпила, чтобы не отдавать отчет своим действиям. Истерики не дождешься, можешь даже не просить, — на мое твердое заявление Тихомиров рассмеялся. Легко и от души. Я залипла на нем. Глеб показался мне совсем другим. Впервые с него слетела маска, всего на несколько секунд. Я поняла, что мне этих мгновений мало, но удержать его настоящего мне было не под силу. Он успел закрыться.

Расплатившись по счету, Глеб повел меня к машине. Мне нужно было сказать Ваньке, что ночевать я не приду. Сообщать, что у меня намечается секс с его братом, я не планировала, но нужно срочно найти достойное объяснение, которое бы устроило друга.

Отъезжая от кафе, я написала Ване сообщение.

«Я с Ксюшей. Сидим в кафе. Не переживай, мужиков не клеим».

Не прошло и минуты, как Ваня прислал ответ.

«Милада, я всегда буду за тебя волноваться. Не задерживайся допоздна».

Я чувствовала на себя взгляд Глеба, он внимательно следил за моими действиями.

«Ксюха предлагает остаться сегодня у нее. Возможно, я соглашусь, Вань. В любом случае я еще наберу», — пишу и отправляю Ваньке сообщение.

Конечно, звонить я ему не собираюсь, напишу сообщение. Ванька прочитал мое послание, но не ответил. Скорее всего, не согласен с моим решением, но и запретить не может.

— Милада, ты предохраняешься? — прилетел вопрос, как только я убрала телефон в сумку.

— Нет, — про себя добавляю, что не было необходимости. Глебу то ли не понравился мой ответ, то ли заставил задуматься, но он напрягся.

— Ты девственница, — мне показалось, что это утверждение, а не вопрос.

Обязательно было уточнять? Наверное, для того, чтобы все прошло ровно и без эксцессов, он должен знать, с чем придется столкнуться.

— Да.

— Это не проблема, всего лишь небольшая помеха, которую легко устранить, — его твердый и уверенный тон вселяет в меня уверенность, что так и будет. Я не краснеющая и теряющая от страха голову девственница, я прагматична в этом вопросе. Нужно – значит, нужно…

Глеб

Не рассчитывал на совместную ночь, когда отправлялся в кафе за Миладой. Так и не удалось выяснить, что у нее случилось. И где-то внутри это напрягает. Меня не устраивает роль, которую отводит мне Лада. Мужчина для первого секса? Начальник, с которым у нее случится первый секс и несколько последующих? А как же эмоциональная завязка друг на друге? Впервые мне бы этого хотелось…

Какого хрена опять завожусь? Вот она – рядом, согласилась и едет ко мне, все даже лучше, чем планировал, а я все равно напряжен. Не устраивает меня что-то во всей этой ситуации. Обычно не заморачиваюсь о том, что думают мои партнерши, да и мыслей там немного: кину деньги на карту и забуду, а когда встретимся в следующий раз, возьму с собой в отпуск или улечу с другой… А тут ломай – не ломай голову, не угадаешь.

Ощущение, что в тело молодой девчонки подселили взрослую тетку, которая прожила бурную и интересную жизнь. Моего опыта общения с женщинами не хватает, чтобы ее понять. Мозг закипает рядом с ней. Ее нестандартное мышление меня злит и одновременно возбуждает, возбуждает не меньше, чем стройное тело и красивое лицо. С ума меня сведет!

Мой вытраханный мозг стоит компенсации, которую я получу. Сам себе поражаюсь, но я доволен, что никто Миладу до меня не трогал. Я готов купить место в основном составе ЦСКА тому мальчишке, если он и дальше будет держать свои яйца в штанах. Желание быть благородным исчезает, как только вспоминаю их поцелуй. Готов запретить въезд в Москву сопляку, пусть сидит в Новосибирске. Пока мои яйца будут находиться между ее ног, других там не будет!

Если я ждал волнения и готовился ее успокаивать, то зря. Милада не дает повода, уверенно покидает машину. Вот этот ее деловой настрой толкает наказать, поставить на место.

В лифте мы одни, как только створки закрываются, привлекаю к себе и целую. Я голоден до Милады. Мне мало ее мягких нежных губ, мало ее скованного одеждой тела, мало касаний. Не помню, чтобы испытывал такое дикое желание к конкретной женщине.

Сожрать ее готов. Трахать всю ночь без остановки. Ведет меня от ее запаха, вкуса, мягкого податливого тела в руках. Тихий стон срывается с губ Милады, видимо, прикусил губу. Дорвался до нее, сорвало все стоп-краны.

— Мы приехали, — заставляю себя оторваться от ее рта. Нужно остыть. У нее это в первый раз, напоминаю себе, отмечая в очередной раз, что это обстоятельство мне пзд как зашло.

— У тебя есть новая зубная щетка? — неожиданный вопрос. Я торможу у раскрытой двери и пытаюсь вспомнить, остались ли в шкафу «гостевые» щетки или мне прямо сейчас идти в аптеку?

— Точно щетка, а не презервативы?

— Уверена, что со вторым проблем не будем, — улыбается Милада. — Ладно, почищу пальцем, я так делала, когда в детском лагере кто-то спер мою щетку и пасту.

— Можем заказать доставку, — переступаю порог, вхожу в квартиру, нависаю над Миладой, которая, прислонившись к стене, стоит напротив зеркала. Сам я никуда уходить не хочу. — Ты ведь не собираешься сбежать? — целую ушко, прохожусь кончиком языка по ушной раковине, всасываю в рот мочку, чуть прикусывая.