Надел полог невидимости? Но тогда инфракрасные датчики девятого отдела смогли бы его обнаружить. Ушел в другой мир? Но он не умеет открывать порталы, и никакого портала на записи не видно.

Мысли мучительно метались в голове. И не подсказывали никакого ответа.

– А у вас есть соображения? – быстро бросила я. – Я не знаю ничего из драконьей или человеческой магии, что могло бы объяснить такое внезапное исчезновение.

– Есть. Вилами по воде писаное, что называется, но есть, – глядя мне прямо в глаза, сказал Андрей Александрович. – Во-первых, мы предполагаем, что как раз в тот момент могущественный маг или маги вышли из тени, чтобы уничтожить Эрмиора. А во-вторых… Маша, скажите, драконы ведь обладают всей магией в обеих ипостасях, то есть дракона-человека тоже очень сложно убить?

– Да, верно, – я нашла в себе силы улыбнуться. – Заговорщики в том мире сочли очень опасной даже меня, тогда еще совсем неопытную драконицу.

Марк Игнатьевич опустил глаза, чуть улыбаясь. Видимо, его позабавило, как я называю себя драконицей. Ну да, еще два месяца назад он учил простую русскую девушку Машу приемам психологической саморегуляции и психологического воздействия на других людей.

– А есть ли момент, когда дракон становится очень уязвим и не может применить свою магию?

И тут меня осенило. Такой момент действительно есть! Я просто никогда не задумывалась об этом.

– То есть вы думаете, дело в перевоплощении?! – я почти закричала. – Этот гад – или гады – дождался момента, когда Эрмиор соберется перевоплотиться, и что-то с ним сделал?

– Да, Маша, – сказал Андрей Александрович. – Вся логика ситуации указывает на это. Что за вихрь появляется, когда дракон перевоплощается? Ответ, скорее всего, прост – это вихрь из атомов, составляющих тело дракона. В человеческой ипостаси они «уложены» одним способом, а в драконьей – другим. Ну и конечно, для «построения» огромного драконьего тела требуется больше атомов. Поэтому тело драконов в человеческой ипостаси тоже содержит больше атомов и молекул. Оно более плотное. Никогда не догадывались, что ваш жених весит… хм… несколько больше, чем должен весить мужчина его комплекции? Мы, кстати, проверили, так и есть. Отсюда большая физическая сила, крепость костей и другие свойства драконов в человеческой ипостаси. Но, так или иначе, когда тело дракона распадается на атомы, их, наверное, можно… собрать и заключить, например, в сосуд, вроде лампы Аладдина. Или распылить, а магическую силу забрать себе… Мы сожалеем, но предполагаем, что именно так и произошло…

– Что?! – Мое сердце упало. – Вы думаете, что моего Эрмиора… распылили?

– Вероятнее всего, если они хотели получить его силу.

Я опустила глаза, едва сдерживая слезы. К сожалению, другое объяснение придумать сложно.

– Ну да… – грустно сказала я. Картина, ужасающая, режущая по живому, почти целиком сложилась у меня в голове. Это было необыкновенно… больно. Безысходно. Хотя в значительной мере соответствовало тому, что мы с Эрмиором предполагали и прежде. – Этот гад уже получил силу двух драконов – отца Эрмиора и другого, Гольцена, наверное. А может быть, и трех, ведь была еще драконица Вейлина. Но силы все же не хватало для реализации каких-то его планов, например, сделать дракона из самого себя и подмять под себя весь мир – просто как предположение. Ему требовались еще два дракона… Поэтому очередного пришедшего в этот мир дракона он заключил под землей, десятилетиями использовав как батарейку, а заодно – как приманку для Эрмиора. Ведь в этом мире драконы закончились… Ему требовалось выманить сюда дракона из другого мира. И вот теперь… он его получил. Мы отыграли его план как по нотам! – закончила я срывающимся голосом.

– Маша, – Марк Игнатьевич ободряюще посмотрел на меня. – Общая картина, скорее всего, такая, но… возможно, все не так плохо.

– Например, он или они могли заключить Эрмиора в какой-нибудь сосуд, как я уже говорил, – сказал Андрей Александрович. – Тогда он еще жив. И в любом случае… Этот преступник так и не убил томящегося под землей дракона. И до сих пор над миром не нависла никакая угроза. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно. Никто не пытается захватить мировое господство магией. Ведь наверняка он бы сразу взялся за дело, получив силу Эрмиора. А значит, он все еще не реализовал свой план. Что-то у него пошло не так…

Хм… А ведь генерал прав!

– Сколько дней прошло с момента исчезновения Эрмиора? – спросила я.

– Пять.

– Конечно, может быть, этот гад просто еще готовится… Поэтому не проявил себя! – сказала я. – Значит, мы должны опередить его! Что вы предлагаете?! – Искра надежды и отчаянная решимость волной ударили в сердце. Пока есть хоть малейшая надежда, я буду сражаться. Или мстить, если такой надежды не останется. Я даже была готова снова сотрудничать с девятым отделом. К тому же даже Эрмиор пошел на это… Не они главное зло, а вот стать оружием против этого зла могут.

– Мы предлагаем… – с уважением блеснув на меня глазами, начал Андрей Александрович, но я подняла руку останавливающим жестом. Кое-что ударило мне в голову. Даже не ниточка надежды – почти уверенность.

– Я знаю, кто этот преступник! – сказала я, вскочив на ноги. – Скажите, кто разработал наш шифр? Это ведь один из сотрудников девятого отдела?!

Андрей Александрович с грустью посмотрел на меня, и мое сердце будто оборвалось, прежде чем он ответил.

– Вы о том, что шифр совпадает с древней письменностью драконов? – уточнил он. – Мы уже обсуждали это с государем Эрмиором. Все было бы просто, если б мы могли вычислить его таким способом. Но… шифр разработал пятнадцать лет назад один из наших сотрудников – Игорь Филимонов. Дело в том, что он… погиб десять лет назад. Мы с Марком оба были на его похоронах, видели, так сказать, тело…

– Но вы же понимаете, что наш преступник – маг! Он мог подстроить свою смерть, как-то изменить облик тела, которое хоронили?! – не сдавалась я.

– Понимаем, – вздохнул Марк Игнатьевич. – Но, так или иначе, просто взять разработчика шифра мы не можем. Придется действовать как-то по-другому…

– Ваши предложения? – Я сглотнула, чтобы подавить в себе разочарование. Когда кажется, что победа близка, оно ощущается особенно горько. Скрестила руки на груди, переводя испытующий взгляд с генерала на Марка Игнатьевича. Послушаем, что предложат они. То, что думаю я, или нечто другое.

– Что ж, – краем губ улыбнулся генерал. – Мы и сейчас не видим другого выхода, кроме освобождения дракона. А заодно – ловли на живца, – он поднял на меня вопросительный взгляд, понимаю ли я, что он имеет в виду.

– И кто живец – я? – усмехнулась я.

– Скорее, вся ситуация. Но и вы тоже. Один раз он уже не дал нам освободить дракона. Значит, должен проявиться и второй раз, когда мы начнем действовать. Но на этот раз мы будем осторожнее. Вы, Маша, сможете найти заточенного под землей, и у вас нет второй ипостаси, значит, повторить фокус со слабым местом драконов у него не получится. У вас его нет. Мы обеспечим более жесткую поддержку, лично я не отойду от вас ни на шаг, как и самые лучшие наши спецназовцы. К тому же мы думаем, что если, допустим, государь Эрмиор просто решил играть один, без нас, и исчез каким-то неизвестным способом, то, увидев вас, спускающуюся под землю, он обязательно вернется. Он ведь любит вас по-настоящему…

Хитрые какие, с усмешкой подумала я. Впрочем, генерал не озвучил ничего такого, о чем бы не думала я сама.

– Хотите сделать из меня двойного живца, – рассмеялась я. – Что, Андрей Александрович, вы готовы так просто рискнуть моей жизнью? Нигде не жмет, совесть там, например?! Это ведь в ваших традициях – простите, но здесь не могу смолчать – жертвовать агентами ради дела. Как вот с женихом Марьяны…

– И своей жизнью тоже рискнуть, Маша, – спокойно произнес Марк Игнатьевич. – Ведь Андрей и я пойдем с вами. А значит, рискуем мы все. Что касается жениха Марьяны. Поймите, наша служба защищает своих сотрудников насколько возможно. Мы не сливали этого агента. Просто… это опасная работа, и иногда агенты гибнут. Так бывает. Марьяна же… Знаете, Машенька, я был и ее психологом. Она с самого начала была неуравновешенной. А после его смерти у нее засело в голове, что виноват девятый отдел.