– Ничего не бойся. Я обещал, что тебе будет комфортно, – услышала я в голове его голос. Голос моего дракона…

«Дура, перестань так думать, он не твой дракон. Он вообще король, а ты безродная баронесса, вернее попаданка, ходящая по лезвию ножа». И все же… Ветер выдувал из головы все сомнения, мир – огромный, широкий, неизведанный – уходил вниз, а в сердце пела детская радость, и бесшабашное счастье стучалось в душу.

– О-о! Как здорово! – уже осознанно повторила я.

– Добро пожаловать в мой мир, маленькая баронесса! – ответил Эрмиор, и его довольный смех рассыпался у меня в голове, заставив радоваться вдвойне. – Ты хотела лучше узнать меня? Узнавай! Вот она – вотчина драконов!

И новый взрыв радостного смеха.

Да, это его мир. Вот такой: бездонное ночное небо, усыпанное звездами – ни облачка, бесконечные темные дали с огнями городков и деревень, удаляющийся замок Гаутдир – как игрушечный, трогательно изящный. Лунный свет – луна здесь тоже была, но куда ярче и больше, – играющий отсветами на огромных крыльях.

Ветер свистел в ушах, заливал сердце восторгом, но не причинял холода и не сдувал меня с дракона. Не знаю, какую магию использовал Эрмиор, я вообще ничего еще не знаю о магии, но мне действительно было хорошо. И… да, о магии я обязательно узнаю, научусь, потому что это тоже очень интересно!

– Спасибо, ваше величество, спасибо! – прокричала я мысленно. – Мне очень нравится!

– А если так? – рассмеялся Эрмиор.

Сделал едва заметное движение головой, изогнул шею и заложил вираж вниз и налево. Меня не подбросило, но немного завалило налево, острое чувство, как на вираже на американских горках, свело желудок. Я инстинктивно прижалась к его шее, и в этот момент он взвился ввысь…

Невероятно! Острые ощущения, как на экстремальных аттракционах, и при этом чувство полной безопасности. И восторг – забытый, из детства…

– Так тоже здорово! Давайте еще!

Дракон покровительственно усмехнулся в ответ, как отец, довольный, что дочке понравилась его шутка, и заложил еще один вираж.

Так мы кружили еще долго, все больше удаляясь от Гаутдира. Мне хотелось, чтобы полет не заканчивался. Совсем. Казалось, я могу вечность сидеть у него на шее, кружить над миром, наслаждаться свежим ночным ветром, выискивать среди тьмы, простиравшейся внизу, огни городов. А иногда отпускала руки, расставляла в стороны, и чудилось, будто я лечу сама по себе, будто я тоже дракон, расправивший крылья.

Он сказал, что так я узнаю его лучше. Пожалуй, да… Чтобы понять дракона, нужно испытать вот это. Нужно понять полет. Свободу, несравненную, ужасающую свободу, подобной которой нет на земле. Лишь тогда бездонная драконья душа приоткрывается тебе навстречу. Лишь тогда ты можешь коснуться этой свободы и гордости.

И, уверена, никто из летавших на драконе не может остаться прежним. Просто их наверняка было очень мало.

Мы в основном молчали. У меня спирало дыхание от восторга, и казалось, молчаливой радостью я лучше выражу ему благодарность. А в молчании Эрмиора чувствовалась довольная улыбка.

Выпендрился? Поразил девушку? Да, именно так. А еще нужно признать, что у него не просто есть чувство юмора. В нем есть мальчишеский задор, не умерший от долгих десятилетий, что он правил Андорисом и почти всем континентом.

«А что дальше?» – вдруг пронеслось в голове.

И он словно ответил на этот вопрос:

– Хочешь посмотреть на диких драконов?

– На диких? – изумилась я. – Они ведь на другом континенте! Это очень далеко…

– Дракон – самое быстрое средство передвижения в этом мире, – усмехнулся Эрмиор, а я поймала себя на мысли, что привыкаю к его голосу, время от времени звучащему у меня в голове. – Как раз за ночь управимся. Если, конечно, юная баронесса не мечтает срочно лечь в постель…

– Нет-нет, ваше величество! – И добавила искренне: – Я все равно не засну после этого приключения!

Полет стал размеренным. Эрмиор взмахивал крыльями, и потоки воздуха, создаваемые им, обдували меня вместе со встречным ветром. Но этот ветер не был ни слишком сильным, ни холодным. Я ощущала лишь радость и горячее тепло его тела.

Это тепло даже… возбуждало. Теперь, когда мы летели целенаправленно и спокойно, я вновь почувствовала, что меня тянет к нему. Хотя, говорят, такие ощущения бывали и у девушек при езде на лошади. Не стоит концентрироваться на этом, а то, не дай бог, увлекусь, а он заметит. Вот позор-то! Тогда дракон точно победит в нашей игре!

Я стала смотреть вниз, насколько это возможно, ведь нужно было изгибаться, в противном случае передо мной была лишь его шея и мощный драконий затылок с тремя темными, на вид зловещими гребнями. А Эрмиор, видимо, ощутив мои усилия, совершенно неожиданно начал рассказывать мне тех местах, где мы пролетали.

Граница Андориса – условная, ведь фактически страна была центром континента, откуда сферы влияния Эрмиора распространялись очень и очень далеко. Справа – Малита с ее маленькими городками, а вот там, впереди – Сомаур, одно из вассальных государств. Еще чуть дальше – берег моря. Именно туда мы и держали путь.

Под его спокойный размеренный рассказ я даже начала засыпать. Но трясла головой, заставляя себя прислушиваться к голосу Эрмиора и видеть как можно больше. Я не упущу ни одного мгновения этого полета. Ведь кто знает, повторится ли это еще когда-нибудь?

А потом потянулось море. Темное, но с яркой лунной дорожкой. Если присмотреться, видно, как в этом ровном свете бегут волны, играют с ним.

Не знаю, сколько мы летели, для меня все превратилось в сказочную вечность. А в конце вечности Эрмиор стал планировать к черному берегу, едва различимому ночью.

Вот он, далекий драконий континент, подумалось мне.

Вот уж не знаю, где здесь драконы, пока все выглядело безжизненным.

– Слезай, – сказал Эрмиор, когда мы приземлились.

Попу я, конечно, отсидела. И мышцы бедер свело очень сильно, хоть весь полет не ощущала этого. Охая про себя, я аккуратно полезла вниз по лапе дракона. Спустилась и, чтобы устоять с непривычки, схватилась за мощную драконью шею.

Мне не хотелось отходить от него. Словно прилипла. Хотелось быть рядом, ощущать жар его тела. Словно осиротела, когда потребовалось слезть с него.

– Отойди-ка, – усмехнулся Эрмиор, словно прочитав мои мысли. Впрочем, кто сказал, что если он не может их читать, то не может ощутить и эмоции. Ой… видимо, может. Наверное, драконья ипостась увеличивает его чувствительность. – Дай мне обратиться.

Я неохотно отошла к камням, едва видимым в темноте. Черный вихрь был почти не виден – спустя миг передо мной опять стоял Эрмиор-человек.

И усмехался. Привычно так, но без превосходства и жесткости.

И все же, когда он вновь стал человеком и королем, я ощутила, словно стена встала между нами. Этой стены не было всю дорогу. В драконьей ипостаси он был как-то понятнее и ближе мне. Сейчас же, будучи человеком, он, во-первых, больше не обращался ко мне мысленно, а во-вторых, выглядел более неприступным и холодным. Но…

Он сделал несколько шагов ко мне и заглянул в лицо.

А мне вдруг стало не по себе. Боялась, что он может унести меня неизвестно куда, на край света. Он и унес. А я согласилась… И теперь может делать со мной что угодно. Вообще что угодно.

В своей вотчине, на драконьем континенте, где живут твари, подвластные ему, а не мне.

Эх… ну шпионка. И нужно же было так опростоволоситься.

Здесь был другой часовой пояс и уже светало. Солнце заливало горизонт тонкой розовой полоской, подсвечивая редкие облака. И в утреннем сумраке я четко видела жесткое, красивое лицо Эрмиора, который молча смотрел на меня.

– Ну что, понравилось? – неожиданно очень доброжелательно спросил он.

– Да, ваше величество, благодарю, – чтобы как-то сгладить молчаливое напряжение, повисшее между нами, я сделала книксен.

– Ха! Кхм… – он рассмеялся. – Хорошо. А то я уж думал в тебе совсем нет романтической жилки…