Почти, как у Герасима.

Боже, это просто безнадёжно! Каждое действие, каждое случайное слово и жест против моей воли заставляют думать о нём.

На входе в ресторан нас встречали, приняли верхнюю одежду, повесили на вешалку и выдали номерки. Аслан, придерживая меня за локоть, повёл меня за администратором к столику.

С трудом удержалась от того, чтобы воскликнуть, едва увидела цены в меню. Боже, да за эти деньги можно четыре дня питаться до отвала. С замешательством смотрела в меню, выискивая самое дешёвое блюдо, откровенно стесняясь есть за чужие деньги.

— Давай креветки в сырном соусе закажем, — предложил Аслан, поворачивая ко мне меня на нужной странице и показывая фотографию блюда.

Поморщилась. Снова на грани сознания мелькнула мысль, что этому парню просто идеально подошла бы моя лучшая подруга.

— Нет, я не так сильно креветки люблю. Я лучше рыбу с овощами закажу, — к тому же, она не такая дорогая, как остальные блюда.

— Ты же не любишь рыбу, — с полной уверенностью в голосе.

— С чего ты взял? Я рыбу готова есть на завтрак, обед и ужин.

Парень покачал головой и подозвал официанта, делая заказ.

— Расскажешь о себе? — пока ждали еду, предложил парень. — Чем увлекаешься?

— Фотографией, — повела плечом. — Ещё иногда пишу рассказы и повести. Вообще, у меня пять братьев. Они научили меня драться и уметь вырвать своё зубами и кулаками, — нервно хохотнула. — Но я их обожаю. И знаю, что это взаимно. Каждый раз, как кто-то меня обидит или даже посмотрит косо, того ждёт серьёзный разговор. Так что… — я хитро глянула на Аслана. — Знай, что если надумаешь меня обидеть, сначала тебе следует подумать.

Парень низко рассмеялся и взъерошил волосы на затылке.

— Учту и буду предельно осторожен. В случае чего, буду бежать быстро, виляя, чтобы ничего не отстрелили.

Я засмеялась, качая головой. Чудесный ведь парень. с отменным чувством юмора. Разве не идеальный вариант, чтобы влюбиться?

Весь вечер я неустанно болтаю. Рассказываю Аслану про детство, про братьев, про наши проказы. Парень внимательно и заинтересованно слушает меня, искренне хохочет и смотрит пристально, вглядываясь в черты моего лица. Я даже смущаться перестала. Понравилась я ему, чего смущаться?

После ужина, Аслан отвёз меня домой. Прощание вышло неловким и смазанным. Парень шагнул ко мне, чтобы приобнять за плечи, а я неловко мазнула губами по его подбородку. Покраснела.

— Ну… Этого… Спасибо за вечер, — отступила, нервно дёрнула молнию куртки. — Пока.

— Кхм… Пока, — кашлянул. — Лиль, — окликнул, — ты не хочешь завтра вечером в клуб сходить?

— Можно, — пожала плечами.

— Я завтра за тобой заеду с утра, — махнул рукой.

Я кивнула и быстрым шагом двинулась к подъезду, чтобы скрыться за дверью и облегчённо выдохнула. Взлетела по лестнице вверх.

— Как свидание? — встретил меня вопросом Андрей, едва я открыла дверь.

Брат стоял в коридоре, скрестив руки на груди и сверля меня взглядом.

— Отлично. А что? — с вызовом поинтересовалась я. — Что-то не устраивает?

— Цветочек, — выдохнул, и черты его лица тут же разгладились. — Я просто хочу, чтобы ты была счастливой.

— И я этого очень хочу.

— Тот парнишка… Ты уверена, что он тебе подходит? Вчера ведь… — осёкся.

— Что вчера? Вчера я расстроилась, да. Но разве мне не стоит найти ровесника? Не пора встречаться?

— Бл*тство! — выругался вдруг Андрей и ударил открытой ладонью по косяку двери. — Ты кому лжёшь сейчас? Себе, мне? Или ты решила Герасима ревностью изводить? Да, бл*, он остолоп, осёл и тугодум, но я слишком хорошо тебя знаю. Ты любишь его.

— Люблю, — спокойно ответила, скрещивая руки на груди. — Что с того, Андрей? Как ты можешь меня чему-то учить, если никогда и никого так не любил? У тебя даже девушки не было, которую ты бы привёл знакомиться с родителями. Эта любовь меня разрушает. Она причиняла и до сих пор причиняет мне боль. Разве не должна любовь делать людей счастливыми? Окрылять? Я кроме чувства опустошения и беспомощности не ощущаю ничего. А самое поганое, что я понять не могу, за что на меня вечно смотрят с таким холодом и отчуждением. Ах, да. Я ревность вызвать у Герасима не пыталась. Это ты его за каким-то чёртом позвал. Это Витя вчера позвал его в клуб, хотя должен прекрасно знать, что встреч с Герасимом я избегала все эти два года. Семейные праздники не считаются. Знаешь, почему я вчера рыдала? — подхожу к брату вплотную и запрокидываю голову, чтобы смотреть в изумлённые глаза. — Я его поцеловала. Алкоголь шибанул в голову или ещё что, не знаю. А эта глыба льда даже не ответила.

Вижу, как стискивает с силой зубы Андрей. Опускаю глаза вниз и замечаю сжатые с силой кулаки.

— Я лучше буду лгать, Андрей. Себе, тебе, ему и всем. Рано или поздно я привыкну. И поверю в то, что говорю. Уж лучше пусть всё будет спокойно и ровно, чем каждый раз пытаться закрыть рану в груди. Доброй ночи! Я спать! Сегодня меня утешать не нужно!

Громко хлопнув дверью перед носом изумлённого и злого брата, завалилась на кровать.

В десятый раз за день набрала номер Ляли. В этот раз подруга ответила.

— Да, — услышала родной и чуть сонный голос подруги, которая попыталась подавить зевок.

— Привет, — заулыбалась, осознавая в очередной раз, как сильно и безгранично сильно я люблю Лялю. — Почему весь день не отвечаешь? Я звонила, писала, а ты не отвечала, — чуть пожурила её.

— У нас были гости, а телефон в комнате лежал, я не слышала. Как свидание прошло? — видимо, сообщения Ляля прочитала. — Рассказывай скорее, — поторопила она меня.

— Странно, — ответила честно. Я не привыкла врать Ляле. Ей я всегда говорила всё, что чувствовала и думала. — Не могу сказать, что понравилось. И не могу сказать, что было ужасно, — пожала плечами, будто Ляля могла это увидеть.

— Почему? Рассказывай скорее, — в голосе девушке проскользнули нетерпеливые нотки.

— Да нечего особо рассказывать, — махнула рукой, хотя Ляля этого точно не увидела. — Лучше ты мне расскажи, что вчера делала в съёмной квартире, — подошла к окну и отодвинула занавеску, выглядывая во двор. В это время Герасим часто гуляет с собакой. — Наверное, красавчика какого-нибудь привела и развлекалась всю ночью, — в трубке я слышу лишь тишину и прерывистое дыхание. — Ляля, ты чего молчишь? Ты тут? — даже отодвинула мобильный от уха, чтобы проверить, не отключилась ли Ляля.

— Да. Ничего особенного, Лиль. Заказала вредную еду, включила фильм фоном и рисовала всю ночь. А утром домой вернулась, пока предки не проснулись, — я нахмурилась. Голос Ляли показался мне излишне весёлым, наигранным. Будто подруга хотела, чтобы я поверила в то, что она говорила.

— Покажешь, что нарисовала? — спросила, надеясь на то, что мне только показалось, что Ляля мне лжёт.

— Не получится. Так спешила, что забыла всё там, — слишком быстро отвечает девушка, будто готовила этот ответ.

— А что мать? Она наехала, что тебя ночью не было? Ты с утра расстроенная была, — уточняю, прекрасно зная, что причиной её плохого настроения могут быть мать и сестра. Две твари, иначе не скажешь, который изо дня в день изводят Лялю. Изо дня в день гнобят её, вбивают в голову, что она полная, страшная и тупая. За это я всей душой ненавижу их. Лялю я люблю. Люблю, как сестру. Не меньше, чем люблю своих братьев. И за неё я готова любого порвать.

— Нет. Я сказала, что были с тобой на вечеринке, а потом я у тебя ночевать осталась. Она, конечно, возмутилась, что парней я ищу не там, где нужно, но мозг не особо выносила, — голос Ляли подрагивал, будто она едва сдерживала слёзы.

— А я вчера была в клубе, — на одном дыхании выдала я. — Пошла с Витей, — запнулась, прежде чем продолжить: — И там был Герасим.

— И? — тихо, на грани слышимости. — Ты с ним сегодня на свидание ходила? — в голосе Ляли я слышу надежду, из-за этого в груди разливается тепло.

— Нет, не с ним, — на глазах вновь навернулись слёзы. О себе дал знать разговор с Витей. Вновь в груди всё запекло, и я, сморщившись, потёрла её. — Я устала, Ляль. Я одержима им с четырнадцати лет, а он во мне видит лишь младшую сестру друга, которая таскается всюду за ними.