— Спасибо. Правда, спасибо тебе, Лиль. Без тебя я бы налажал. Точно бы надавил слишком сильно и напугал бы её.

— Не за что, Ас. Это такие пустяки. Иди, — я смущённо подтолкнула его в сторону дома. — Пока никто не пришёл. Или Ляля пока не ушла.

— Ещё раз спасибо, — Ас рукой махнул и в доме скрылся.

А я маме позвонила и стала отчитываться о том, как мы доехали. Потом вновь на кухню пошла, плов готовить. И всё гадала — получилось у Аслана Лялю расколоть или нет. Но судя по тому, что Ляля с криками не вбежала на кухню, да и вообще её с Асом нигде не видно, парень её уволок куда-то. Кусая губы, всё же решила сходить на разведку. И будто по заказу, дверь в комнату отдыха отворилась. И вышли донельзя довольный Аслан и румяная, смущённая Ляля. Руки сплетены, оба взъерошены, глаза горят. Улыбнулась и чуть не крикнула «да» на весь дом. Вместо этого решила проверить:

— Милый, я что-то не поняла.

— Всё, Лиля, больше играть не нужно, — Аслан распахнувшую глаза Лялю притянул к себе и поцеловал в висок.

— Хм… Отлично, — пожала плечами, будто ничего не было. — Пойдём ужинать.

За спиной слышу, как двое перешёптываются, но не пытаюсь даже вслушаться. Они ловят свои моменты счастья. Купаются в любви, что больше не нужно скрывать. Но стоило только на кухню войти, как со второго этажа раздался душераздирающий крик. В тот момент я решила, что кого-то убили. И почти не ошиблась.

— Ляля! Лялечка!

Втроём бросились по лестнице наверх, пока белую Лену не увидели.

— Папа… он в реанимации.

Потом начался самый настоящий хаос. Ляля, Лена и Игнат уезжают, а я растерянная и подавленная стояла в коридоре и не знала, что делать. Куда бросаться, чем помочь. Увидела такую же потерянную Снежану, стоящую у окна. Девушка была бледной и дрожала. Коснулась её плеча, из-за чего она вздрогнула и перевела на меня огромные глаза.

— Пойдём на кухню. Нужно съесть хоть что-то из того, что мы наготовили. Плов уже готов. Аслан с Артуром разожгли камин.

— Мне не хочется есть, — тихо пробормотала девушка, вновь бросая взгляд во двор, где уже не было машины Игната.

— Понимаю, — грустно усмехнулась. — У самой пропал аппетит. Но мы сейчас ничем не можем им помочь, к сожалению. Только врачи могут. А нам только ждать новостей.

Я всё же смогла увлечь девушку на кухню, где сидели Аслан и Артур. Я насыпала всем плов, но ели все в напряжённом молчании. Пришлось включать телевизор, чтобы хоть немного его разбавить. И постепенно, благодаря шуткам Артура, напряжение уходит. До того момента, как мне позвонила Ляля. Я тут же выключила телевизор и ответила, завалив подругу вопросами.

— Привет. Ну, что? Как дела у отца? Мы тут новостей ждём, а ты не звонишь.

— Мать и Игнат тоже в больнице. Моя мать оказалась убийцей. Ей посадят, — убитым голосом сообщила Ляля.

— Что? Ты в порядке? Цела? Она тебя не ранила? — я в ужасе шепчу.

— Нет, только Игната.

— Игната? — я перевела взгляд на белую Снежану. Я молчала. Не знаю, что сказать. А Аслан трубку из моих ослабевших пальцев забрал и стал что-то говорить успокаивающе.

— Что случилось? — прошептала Снежана, падая на диван.

— Ты только не переживай, — я боялась, что девушка в обморок упадёт.

— Не томи! — попыталась подняться, но тонкие ноги подломились, и она вновь плюхнулась на диван. — Что с ним?

— Ножевое ранение в живот. Он в сознании. Уже в больнице. Жив, относительно здоров, — я набрала стакан воды и плеснула туда валерьянки, тут же протянув его девушке.

— Держи, выпей.

— Боже. Ты знаешь, где они?

— Я знаю, — за меня ответил Ас, подхватив девушку под локоть и потащив на выход. — Поехали.

Артур сорвался следом за ними. Я осталась в доме одна. Стало вмиг холодно и тоскливо. Как там моя Ляля? Как справляется. Но Аслан точно её успокоит. Поддержит.

— Мамуль, — тоскливо выдохнула в трубку, позвонив маме.

— Что случилось, Цветочек? — взволнованно спросила родительница.

— У Ляли мать ранила отца и её брата.

— Боже! — в ужасе воскликнула мама. — Где?

— В их квартире. Они все уехали в больницу. Я одна осталась.

— Ты можешь домой вернуться, завтра просто приедем, покормим животных, — предложила мама.

— Всё нормально, — попыталась сказать бодро. — Просто позвонила сказать, что люблю тебя.

— И я тебя, солнышко, — услышала, что мамин голос дрогнул.

— Целую мамуля. Пока.

Не зная, чем себя занять, слонялась по дому. В итоге взяла тарелку с бутербродами, включила фильм на огромном экране и стала смотреть. Всё было спокойно до полуночи, пока во дворе не стали лаять собаки. Выглянула во двор и увидела чью-то фигуру. Щуплую. В чёрной одежде. В ужасе отшатнулась от окна и бросилась в ванную, где закрылась на замок. Услышала приближающиеся шаги и тихо заскулила от ужаса. Нужно было ехать домой…

Первым делом набрала родителей, но телефоны у обоих были отключены. Я слышала шаги и громкий лай собак. Дрожала, забившись в угол между ванной и раковиной. Боялась даже вздохнуть лишний раз. Только дрожащими пальцами набирала номер Вити. Но и брат не ответил. У него всегда стоит телефон на беззвучном. Потому что маленький ребёнок в семье. Я шёпотом выругалась, когда и Андрей не ответил. Что за чёрт? Почему все вне зоны доступа, когда так нужны мне. Листая контакты, номер телефона Герасима увидела. Не стала даже раздумывать. Набрала. Ответа не было, я решила сбрасывать, но в последний миг телефон в руке завибрировал, давая понять, что трубку сняли. Герасим молчал, а я шёпотом, всхлипывая от страха, говорила:

— Тут кто-то по дому ходит. Я увидела фигуру в окно. Собаки залаяли. И ходит кто-то. Я боюсь…

— Дом твоего дяди? — голос твёрдый.

— Да, — шепнула.

— Жди. Скоро буду. Ты где?

— В ванной.

— Не выходи и звук на телефоне выключи. Не шевелись и не издавай ни звука, — отрывисто бросал, чем-то шурша. — Маленькая, — вдруг сказал мягко, — не бойся. Скоро буду.

И сбросил вызов. Я отключила звук на телефоне, как велел мужчина. Забилась в дальний угол и не дышала. Просто прислушивалась к шагам за дверью. Уткнулась лбом в колени и будто провалилась в дрёму, потому что вздрогнула и в ужасе уставилась на дверь, когда кто-то стал дёргать ручку. Боже. Что мне делать? Где Герасим? Кто меня спасёт?

— Лиля, это я.

Тихий и спокойный голос заставил взлететь и распахнуть дверь. Я уставилась на Герасима опухшими от слёз глазами.

Я запрыгнула на него, обвила руками и ногами, вжалась дрожащим телом и зарыдала от облегчения. В его руках я почувствовала себя защищённой. Так, как чувствовала себя под одеялом в детстве.

— Лиль, — его руки сначала замерли, а после легли на спину и стали мягко поглаживать.

— Он ушёл? — голос осип от слёз. — Кто это был?

— Вор. В коридоре связанный лежит. Скоро ребята приедут, заберут, — рука Гера пробралась под одежду и провела мягко по позвонкам. Прошибло дрожью. А внизу живота так всё сжалось, что даже неудобно стало. Больно. Остро. Я уже испытывала такие чувства. В том сне. Когда от желания к этому мужчине меня ломало. Выкручивало. А я только ближе прижалась, дрожа. Но эта дрожь была иного характера. Теперь я дрожала не от страха. А от всепоглощающего желания. Но Гер этого не понял, он успокаивающе зашептал на ушко: — Тише, Лиля. Тише. Всё уже хорошо. Никто не тронет тебя. Тише.

А я жалась к нему всё ближе и ближе. Лицом уткнулась в шею, туда, где ткань его водолазки чёрной не мешала. И дышала, дышала им. Он так потрясающе пах. Непередаваемо вкусно. Особенно в этом месте, на шее. Сначала я прижалась губами к его коже. Герасим крупно вздрогнул. Дёрнулся. Его руки сжались на моих ягодицах. И вжали меня на миг в его твёрдое, напряжённое тело. Всего на миг. А после он будто опомнился. Но я слишком хорошо помнила слова Аслана о том, что Герасим меня ревновал. Помнила слова бабушки мужа Милены. Он просто чего-то боится. Боится причинить мне боль. Но ведь сейчас он боль причиняет, когда отталкивает. Когда говорит обидные слова. Но он ведь примчался за мной среди ночи. Не раздумывая даже. И сейчас он успокаивал меня, пока я дрожала и тыкалась влажным носом в его шею. И первая реакция была иной — он притянул меня ближе. А потом вновь опомнился.