«Набери меня!»

«И меня!»

В контактной информации нахожу номер Ульяны и набираю трясущимися руками.

Что отец хотел от них? Не уверена, что он вообще различал моих подруг, несмотря на то, что мы дружили с садика. Он всегда путал Варю, Улю и Дуню. Порой мне было неловко, когда он называл их не своими именами. В конце концов, за столько-то лет можно было и запомнить!

Несколько долгих гудков, и я слышу запыхавшийся как после долгой пробежки голос подруги.

— Я слушаю.

— Уль! Уль, это я Соня!

— Соня? — озадачивается. — Сонька! Чтоб мне сквозь землю провалиться! Явилась пропажа! Где ты? Что с тобой?

— Уль, я… — вздыхаю. Как можно все это объяснить?! Понимаешь, меня похитили, но вроде, как и нет. Мой отец последний подонок, а ещё я влюбилась и переспала со своим похитителем. Черт! Звучит как бред сумасшедшей. — Мне пришлось отъехать. Все очень сложно, — тщательно подбираю слова. — У нас с отцом разногласия.

— Мне пришли пригласительные. Эти ты имеешь ввиду разногласия? — слышится какой-то шорох, а затем ворчание Ульяны, — Да подожди ты! Извращенец!

Похоже, я не совсем вовремя. Обычно я бы извинилась и положила трубку, но сейчас я слишком ошарашена, чтобы обращать внимание на подозрительные шорохи.

— Что? Какие пригласительные?

— Ну, ты даёшь, мать! — усмехается. — На твою свадьбу, конечно. Слушай, если ты связалась со своими богатыми ушлепками и решила напоследок гульнуть, то знай хотя бы меру.

— Какую меру? — рычу. — Ни с кем я не связывались! Я ни хрена не знаю о свадьбе!

— Как не… — запинается, — знаешь? Вчера курьер принёс. Свадьба двадцать пятого. Через неделю. Слушай, такой переполох. Обычно хотя бы за месяц говорят, а тут за неделю.

Очень странно…

Значит, отец без моего ведома, решил меня замуж отдать. Просто сказка!

— Я не собираюсь замуж. Это все этот старый хрен с отцом. Я сейчас вообще в… отъезде.

— Ну, у вас и Санта Барбара! Сонь, ты лучше скажи с тобой все хорошо?

— Да, — уверенно изрекаю. — Всё хорошо. Передай девчонкам привет от меня. Я потом обязательно все объясню.

— Хорошо.

Еще несколько минут мы общаемся. Фролова в подробностях рассказывает о визите отца к Дуне домой. Отец, как впрочем, и всегда, в своем репертуаре. Сказал, что, мол, у меня депрессия перед свадьбой, и я сбежала, что я такая сякая заставляю своего «жениха» волноваться. Ещё бы! А ему же нельзя! Возраст не позволяет!

Через пару минут мы сворачивает разговор.

— Пока… И, Уль, не говори моему отцу и никому кроме девчонок об этом звонке, ладно?Ох и не нравится мне все это, — бурчит Фролова. — Ты же знаешь, я могила.

Отключившись, кладу телефон на стол. Рукой провожу по волосам, словно пытаясь осмыслить всю полученную информацию.

Получается, отец уверен, что я вернусь домой. Все даты оговорены, гости приглашены. Уверена и платье готово.

Падаю головой на ладони и тру свое лицо. Черт!

— Что случилось? — слышу обеспокоенный голос Демьяна. Я настолько погружена в свои мысли, что даже не услышала его шаги.

— Я, похоже, замуж выхожу, — хрипло выдавливаю из себя.

Демьян

— Черта с два ты выходишь замуж! — взрываюсь я.

Какого хрена? Я отошёл всего на десять минут, а она уже замуж собралась. Что за чушь она портит? Какая муха её укусила?

Соня отрывает свои руки от лица и поднимает на меня голову. В ее глазах стоят застывшие слезы. Господи, я бы сейчас все отдал за то чтобы узнать, что творится у неё в голове…

— Свадьба назначена…

— Какая свадьба, Павлова? — разгневанно рявкаю и наклоняюсь над ней, опираясь руками на стол и стул. Я буквально зажимаю её.

— Я только что звонила Ульяне. Отец прислал приглашение. На двадцать пятое число назначена свадьба.

Сжимаю зубы до судороги в челюсти. Неужели она ничего не поняла? Неужели она думает, что я её отпущу? Наивная…

— И? — ледяным тоном спрашиваю, выгибая скептически бровь.

— Я… Я не знаю, — рассеянно бормочет. — Я ничего не понимаю.

— Соня, — беру её лицо в свои руки, заставляя на меня посмотреть, — я сказал, что тебе помогу.

— Да, — вяло соглашается, — ты поможешь. А потом что? Что я буду делать, Демьян? Куда пойду? Рано или поздно они найдут меня и тогда…

Она не договаривает, но я и без того понимаю что тогда будет. Меня не пугает ни ее отец, ни Ефимов, меня пугает ее скептический настрой. Неужели она настолько в меня не верит? Неужели настолько не верит в нас? Да и есть ли вообще «мы»?

— Так построй свою жизнь так, как ты того хочешь. Я всегда приду тебе на помощь. Я буду тебе… — осекаюсь, не зная как продолжить. В конце концов, мы ничего не обсуждали. Я точно знаю, чего хочу. Её. Однако хочет ли она меня? Решив не гнать лошадей, заканчиваю, — другом.

— Другом, — эхом повторяет, а после усмехается. — Хорошо, друг, — хлопает меня по плечу, — я тебя услышала.

Для её комплекции она достаточно сильно толкает меня в плечи, и когда я отстраняюсь, поднимается и идёт в душ, что-то злобно ворча себе под нос. Кажется, Павлова проклинает меня до седьмого колена.

И что не так с этими женщинами? Что я опять не так сказал?

— Соня, — окликаю, но в ответ девчонка лишь хлопает дверью.

Похоже, я чего-то не понимаю. Черт!

Мы непременно вернёмся к этому разговору, но когда оба остынем, а пока я иду в комнату и созваниваюсь с Кислым, чтобы обсудить последние новости.

— Павлов пошел на контакт, — сходу радует меня новостями друг. — Я отослал ему несколько скринов. Он с самого утра оборвал мой телефон. Думаю, нужно его брать, пока горяченький.

— Ты уже обсудил с ним условия встречи?

— Нет, он хочет говорить с тобой лично.

— Озвучил наши условия?

— Демьян, — устало вздыхает, — послушай…

— Ясно, ничего он не обсудил.

-Ты вспылил. Давай не будем рубить с плеча.

— Нет, — чеканю. — Я уже все сказал. Дуй ко мне, будем договариваться с Павловым.

Когда приезжает Леха, Соня все ещё со мной не разговаривает. Противная девчонка ходит, задрав свой нос и фыркая на каждое моё слово. Похоже, мы вернулись к тому, откуда начали. Превосходно, мать твою!

Мы с Кислым сидим на кухне. Павлова в это время находится в комнате. Я курю, чтобы хоть самую малость успокоить расшатанные нервы. Мне нужно быть собранным на сто процентов, когда я позвоню Павлову. Я не такой дурак, чтобы звонить со своего телефона. Для этого у нас есть особый телефон и симка. По ним нас не должны засечь.

Он должен оставить ресторан и Соню в покое.

— Зорин, я понимаю землю, но как ты собираешься отца заставить отказаться от родной дочери? Ты в своём уме? — Лёша косится на меня, как на психа.

— Он ее продаёт, как скот! — шиплю я.

— Ладно, — поднимает руки вверх в знак своей капитуляции. — Допустим, что чудом нам удастся договориться с ним. Что дальше? Ты будешь возиться с ней? Девочка родилась с золотой ложкой во рту, Зорин! От нее будут только одни неприятности. Она морочит тебе голову.

Фыркнув, беру телефон в руки. Кислый не доверяет женщинам. Я могу его понять. «Та самая», как он считал, предала его.

Черт! Да я и сам не верю им. Верил.

Решительно набираю Павлова. В конце концов, я и так затянул эту историю. Он берет почти сразу.

— Слушаю, — раздается его грубый голос.

— Андрей Евгеньевич, — протягиваю.

На несколько минут воцаряется тишина, а после Павлов откашливается и выдает:

— Чего ты хочешь, Зорин?

Правильное решение. То, что он не начал с угроз уже что-то. Значит, сильно мы прижали его за хвост.

— Встречу.

— Ты можешь все обсудить с Борисом. Земля принадлежит нам обоим. Я не стану влезать. Верни мою дочь!

— Планы поменялись, — хмыкаю. — Мне нужно ещё кое-что.

— Что?

— Думаю, мои условия стоит обсудить при встрече, — настаиваю. Точнее даю понять, что если встречи не будет, то к компромиссу мы не придём.