Он будет ждать нас в машине. Леха кивает и приподнимает телефон, мол, на связи.

Швейцар тем временем открывает нам дверь, и мы проходим заходим. Проходим несколько шагов и останавливаемся, чтобы сдать верхнюю одежду гардеробщице.

— Ты же помнишь правила? — шепчу Павловой, снимая куртку и передавая женщине.

— Ты это называешь правилами? — хмыкает. — По-моему это приказы.

Я молча сверлю ее глазами, не обращая внимания на женщину, что настойчиво пытается всунуть мне номерок.

— Да, помню, — цедит сквозь зубы. — Быть послушной собачкой, и не тявкать пока не разрешит хозяин.

— Отлично, — беспристрастно отрезаю и забираю номерок.

Не успеваем мы сделать и шагу, как к нам тотчас же подбегает хостес.

— Добрый вечер! У вас столик заказан или…

— Да, заказан, — киваю головой. Вот, это я понимаю сервис. Чтобы в «Шафране» так работали, а не ныкались по углам и ходили каждые пять минут смалить. — Нас ожидает господин Летягин.

— Я вас провожу.

Девушка на каблуках словно парит, хотя я полагаю это не так легко, когда целый день на ногах. Ее походка мягкая, манящая, а задница, что скрывается под черной строгой юбкой упругая и покачивается туда-сюда, туда-сюда…

Грубый тычок под ребра отвлекает меня. Смотрю на Павлову, но она делает вид, будто ни при чем, осматриваясь по сторонам.

Здесь есть на что посмотреть. Живая музыка, хрустальные люстры, замысловатая лепка на стенах и картины.

— Присаживайтесь, господин Летягин сейчас подойдет, — подойдя к столику объявляет хостес, а после убегает встречать очередных гостей.

Как только моя задница касается стула, я слышу позади себя знакомый писклявый голос:

— Демьян!

Дерьмо!

Соня

Девушка на высоких каблуках мчит к нам через весь зал, чтобы затем повиснуть на шее Демьяна.

— Дема-а, — тянет писклявым голосом она и оставляет на его щеке смачный поцелуй.

— Карина, — удивленно выдыхает и, натянуто улыбнувшись, поворачивается к ней лицом.

Прищурившись, окидываю ее оценивающим взором с головы до пят.

Хороша. Не так как я, конечно… Но вполне себе ничего. Стоячая грудь третьего размера, что кокетливо выглядывает из выреза серебристого платья, плавные формы, слегка кривоватые ноги и большая задница. Эдакая русская копия Ким Кардашьян. Неужели такие в его вкусе?

— Я не видела тебя с самого выпуска, — откидывает эта Карина волосы за спину и наконец-то убирает свои грабли с шеи Зорина.

— Кажется так, — ухмыляется, словно что-то вспомнив. Что-то крайне неприличное!

Они обмениваются такими понимающими улыбками, которые понятны только им двоим. Очевидно, между ними что-то было. От этого неприятно сосет под ложечкой. Стискиваю руки в кулаки, чтобы не сорваться и не вытереть этой шваброй пол.

Зорин нас представлять не собирается. Он, похоже, слишком увлечен буферами своей подружки, а та совсем не против построить ему глазки. В общем-то, думаю, она была бы даже не против быть хорошенько отодранной в кабинке туалета.

— Я скучала, — ее голос звучит на тон ниже, будто прелюдия к чему-то большему. Эти уловки я видела тысячу раз. Фроловой нет в них равных. И хоть эта Карина не плоха, но Демьян не ведется.

Трет шею, косится на часы, а после изрекает:

— Как подготовка к свадьбе?

Если вы только что услышали громкий стук, то знайте это стук моей челюсти. Она, мать вашу, собирается замуж? Судя по ее перекошенной физиономии, еще как собирается.

— В следующую пятницу, — не слишком воодушевленно произносит. — А ты жениться, не надумал? — искоса поглядывая на меня, бросает.

Все-таки, я не невидимка…

— Не-а.

Наступает неловкая пауза. Девушка переминается с ноги на ногу, теребит помолвочное кольцо на пальце, и, вздохнув, указывает рукой на столик:

— Если что рада буду с тобой пообщаться. Приятно было увидеться, Дема, — наклонившись, она оставляет еще один поцелуй на его щеке, отчего мне хочется стукнуть ее башкой об стол. И его тоже. Какого черта он ей позволяет?!

Карина разворачивается и не спеша уходит, соблазнительно покачивая бедрами. Демьян проигнорировал ее предложение. Дважды. От того на душе становится теплее, несмотря на то что смойся он с ней у меня бы выдался отличный шанс слинять.

— У вас что-то было? — ляпаю, прежде чем успеваю себя остановить.

— Типа того, — кивает головой. — А что, принцесса, ты ревнуешь?

Я ревную? Его? Пфф! Вот еще!

— Тебя что ли?

— Меня что ли…

— Мечтай!

Фыркнув, я упираюсь глазами в стол, чтобы не видеть самодовольную харю Зорина.

Фантазер! Это ж надо было до такого додуматься! Я и его ревную. Да скорее Фролова остепенится, чем я начну его ревновать!

И, тем не менее, меня бесит, что все то время пока мы ждем Летягина эта курица, то и дело оборачивается на Демьяна, а тот в свою очередь на нее.

«Я все еще здесь, придурок!» — хочется мне крикнуть во все горло и заехать своим каблуком по его лицу.

Наконец-то спустя девять минут двадцать две секунды (да-да, я считала) к нам подходит Летягин. Пожимает руку Демьяну, целует мою ладонь, а затем присаживается.

— Замечательно выглядишь, Софья, — делает комплимент.

— Соня, — поправляю его, на что он качает головой.

— Твоя мама всегда тебя называла только Соней. Тебя назвали в честь прабабушки. Ты знала?

Черта с два я что-то знала! Я даже бабушку и дедушку по маминой линии никогда не видела. Ведь папа говорил, что мама круглая сирота…

Я в замешательстве и все что могу выдавить из себя это:

— Не знала.

— Будешь знать, — задорно подмигивает мужчина, на что я сконфуженно ему улыбаюсь.

Чем дальше в лес, однако. Что же еще мой папенька мне не рассказал?

Летягин переключается на Демьяна. Задает дежурные вопросы, мол, как ресторан и все в таком духе.

— Надеюсь, Соня, ты не вегетарианка? У нас подают изумительного цыпленка табака. Шефа из самой столицы переманил к нам.

— Нет, я ем мясо.

— Вот и отлично, а-то сейчас молодежь как с ума посходили. Диеты, здоровое питание, сыроеды какие-то… Чего только не придумают.

Вне всяких сомнений Летягин мужчина, который умеет расположить к себе. Иначе как так получается, что я сижу здесь как бы не по своей воле, но не чувствую давления. Возможно, поэтому, когда нам уже подают блюда, я набираюсь храбрости и задаю вопрос:

— Откуда вы знали мою маму?

Он усмехается, но ни капли не удивлен, будто ждал этого вопроса.

— Мы учились в одной группе. Все мы. Твой отец, твоя мама и я. Мы с твоим отцом сразу подружились. В первый же день нас выгнали с пары, а твоя мама опоздала на нее и ее не пустили. Так и познакомились. Стали ухлестывать за ней. Да что там мы! У твоей мамы женихов было хоть отбавляй! На любой вкус и цвет. Но она, конечно, кроме твоего отца никого не видела. Сперва я немного горевал, но потерять ее не хотел, поэтому согласился быть ей просто другом. Тем более, мы с твоим отцом уже начали бизнес налаживать.

— А почему тогда вы перестали дружить с папой, если были такими хорошими друзьями?

Мужчина поправляет свои очки, и, грустно улыбнувшись, отвечает:

— Это, Соня, тебе должен рассказать он. У меня еще так много вопросов.

Мне хочется узнавать и узнавать о женщине, которая меня родила, о женщине, которая меня любила, однако Летягин встает, комкает салфетку и уже деловым тоном бросает Демьяну

: — Пошли, — затем поворачивается ко мне, целует ладонь. — Приятно было познакомиться с тобой Соня. Надеюсь, еще увидимся.

Они уходят, и как только заворачивают за угол, ко мне словно невзначай пристраивается охранник. Не то чтобы, он стоял надо мной. Нет. Но он сидит за соседним столом и сверлит меня глазами.

Вздохнув от досады, прокручиваю наш разговор в голове. Конечно, я знала, что отец с мамой познакомились в университете, но странно, что я ничего не слышала о Летягине. По словам отца, ему просто повезло в то время. Подвернулся шанс раскрутиться, и он его использовал. Больше он мне не рассказал. Впрочем, и я не спрашивала.