В Европе точек и десятичных дробей не знают, а вот в Китае они известны больше тысячи лет и применяются при расчёте веса и объёма. Ничего, будем и в этом пионерами.

Авдейка, в арифметике продвинулся больше Курьяна. Разметкой осей трассы промышляет на уровне практиканта. По схеме пути отыскивает оставленные по весне колышки на вершинах углов поворота и производит вешение прямых участков эклиметром[xi], методом из середины[xii]. Помощники шустрят словно веники, выставляют нивелирные рейки и визирки[xiii]. Прямые участки закрепляют створными кольями и закапывают их в землю. Не абы как, а по уровню. Каждую точку пути закрепляют двумя кольями, а вершины углов поворота — четырьмя. Науку парень схватывает на лету. По приезду научил парня измерять правые, по ходу, углы одним приемом[xiv] На лету схватывает, видео по душе сия наука пришлась.

По ходовым визиркам его помощник и натягивают шнуры, после чего Авдейка осуществляет контрольное "нивелирование". Шнуры вдоль дороги как раз показывают, на какую высоту делать насыпь, на путеукладчике даже специальные визиры есть, чтобы на нить ориентироваться. Авдейка с укладчиками крутится и в оба глаз следит. Бывают визирки задевают, шнуры, провисают. Заодно плотность земляной призмы проверяет, методом режущего кольца.

А вот на косогорах с уклонами пришлось самому поработать. Рановато парню такие расчёты доверять. Разбивал кривые и хорды методом прямоугольных координат от тангенсов на открытой местности и полярными, на косогорах[xv].

В Лещиново царство песочных часов. Они всюду: в цехах, на путевых машинах и поездах, на причале и лесосеках... Их клепают десятками из двух половинок и склеивают сургучом. Концсы штампованные из глины, качество глазури и геометрия поверхности на высоте, а вот соединительный конус ( калибр) отливаем из бронзы. Чаши часов изнутри покрыты чёрной глазурью с белыми кольцами. По ним то смотрят время. В часах и минутах. Моделей десяток: от пяти минут, до двенадцати часов. Конструкция часов с метками позволяет гибко регулировать продолжительность тех-операций, а для засыпки разных по обёму часов есть мерные ковши. Время мы буквально взвешиваем и это работает наглядно. Минуты, секунды и часы батраки на зубок выучили и других поучают, а мне больше и не надо. Самораспространяющееся знание основа прогресса.

Длительность средних солнечных суток и всякие там високосные секунды не считал. В лоб замерили время от полудня до полудня и разделили как положено. В некоторых часах дырочки оставлены, в них вклеивают кусочки прозрачной слюды чтобы то и дело не заглядывать сверху. При всех часах парочка дощечек. Цикл закончился, взял новую, закрыл горлышко часов и ловко перевернул. Не так удобно, как со стеклянными, но работать можно, малость побольше внимания и норм.

По острожку и на основных строительных объектах стоят экваториальные солнечные часы. Равные угловые промежутки между соседними часовыми делениями, как на циферблате обычных часов, и перпендикулярность гномона кадрану являются их преимуществами над горизонтальными и вертикальными часами. Однако недостаток таких часов в том, что они работают только от дня весеннего равноденствия до дня осеннего. Но этот изъян легко устранить, если сделать кадран в виде пластины, нанести часовые деления и на верхнюю, и на нижнюю поверхность диска. Хотя и вертикальные солнечные часы повсюду стоят, для общего развития.

На склоне холма строим амфитеатр, где и провожу всякие массовые митинги и собрания, вроде как плац. Там то и установлены маятниковые часы Гюйгенса с бронзовыми шестернями, цепью и гирьками[xvi]. Фанерный циферблат белый, а цифры бронзовые. Размер солидный и выглядит конструкция красиво. Механизм открытый, подходи, смотри как всё тикает-двигается. Эдакое локальное чудо света, без боя и всяких чудес, стрелки только минутные и часовые. Даже по меркам XIV века часы так себе, в том же Страсбурге поставили башенные часы, били куранты, отмечая части суток, праздники церковного календаря, Пасху и зависящие от неё дни. В полдень же, перед фигуркой Девы Марии склонялись фигурки трех волхвов, а позолоченный петух кукарекал и бил крыльями. Правда по точности хода, за счёт трубчатого маятника и двойного трехпозиционного спуска, наши били немецкие, как бог черепаху. Первый в мире точный хронометр!

На земляных работах задействованы три бригады. При необходимости их усиливают. Фронт работ широкий: копка траншей под стены, дренажные канавы и трубы, выборка грунта под фундаменты, бурение ям под столбы, забивка свай подпорных стенок и путей в болотистой местности и прочее. Подготовкой земляного полотна занимается прицепной грейдер[xvii] с разным диаметром колёс. Он словно Франкенштейн весь в пластинах, шпильках и раскосах. Бабы его боятся до одури, особенно когда на нём фонари зажигают.

Под наклонной рамой закреплён поворотный круг с отвалом и кованным ножом. Вид неказистый, но основные функции взрослой машины работают: подъём отвала и его поворот вокруг вертикальной оси, опускание отвала от среднего положения в левую или правую стороны, поворот плоскости ножа.

В зависимости от крепости грунта, за проход снимаем полосу грунта в десять-двадцать сантиметров. В махину редко впрягают быков, мощи не хватало. Поэтому в паре с грейдером работает лебедка с механическим зубчатым редуктором. Трос длинный и протягивают грейдер шустро, благо трассу готовили: кустарник и траву измельчали молотковой косилкой, грунт подрезали плоскорезом Когейна[xviii], а пни вытягивали лебёдкой, прежде подрубив корни. Пробовали и известкование грунта. Вскопанное рыхлителем полотно проливали известковым молоком и укатывали большим катком. Массовое внедрение упирается в нехватку извести, но в будущем… Заказы на грейдер на месяц вперёд расписаны, хотя вчера смотрели на него, как баран на новые ворота.

В бригадах наличествуют краны-журавли, сваебойные установки, конные скребки-лопаты и малые грейдеры. На удивление компактным вышел цепной траншеекопатель. На сдвоенный привод подцепили толстую цепь с наварными зубьями и за счёт малой толщины (четыре сантиметра) он резал даже слежавшуюся землю с вкраплениями маленьких камней со скоростью до семидесяти метров в час. На самой высокой передаче и скорость плотна достигала восьми метров в секунду. Малые траншеи резали двумя цепями, надставляемыми на вал. Большая же пила позволяла делать «пропил» на полтора метра, а траншею резали в два захода, выбирая ослабленный грунт лопатами, впрочем, точно так и малые траншеи выбирали.

Взялась за работу и новая артель, ямобурная. Ям то под столбы потребовалось ого-го-го. Сотни и сотни. Для опор стен до два с половиной метра бурили, при диаметре шнека семьдесят пять сантиметров. Копать такое лопатами прикажите? Да вы что! А малых же ям нам бурить на порядок больше.

Изготовление дисковых буров из двух плоских лопастей наладили давно, а вот со шнеками побольше целая история случалась. Спираль на трубы навивали больше, ко всему они двухзаходные,[xix] потому как обычными тяжело проходить каменистую земельку острожка. Сложное изделие, ко всему кроме Добрына ковать его, никто не берётся. Взялся как-то ради интереса, и хрен чего вышло. Поди попробуй лопасть к трубе нормально привари. Молот не сварочный инвертор, с ним сноровка и умение нужны. Дороговато шнеки и штанги обходятся, до ста человеко-часов. Только выбора нет. Аппетиты растут, а людей больше не становится.

Работают споро: подъехали к нужному месту на телеге с лафетом[xx], подсоединили рычаги и начали крутить, прежде подсоединив рычаг на хомут лошади. В столярке «допилили» конические метчики и навострились нарезать штанги без всяких извращений и вставок, так что с наращиванием труб проблем не было. Трое батраков за смену забуривали до двадцати больших ям, в девять раз быстрей прежнего! Такая арифметика меня только радовала.

Надоело ждать серу, а гипса двести пудов привезли из Рязани. По процессу Бекетова получали серу и серную кислоту, кровь химии. Разом дело закрутилось да так что, плотно подвиснув в цехе за неделю здорово продвинулись, наделав всякого полезного добра: растворов кислот, эфиров, ингредиентов каучуковых смесей, смазок и прочего.