[xii] Шамот — заполнитель шамотный — огнеупорная глина, обожжённая до потери пластичности, удаления химически связанной воды.

[xiii] Stückofen — высокий сыродутный горн, распространённый в средневековых Альпах. Название «штюкофен» от немецкого «штюк» — крица и «фен» — печь, т. е. «печь, в которой выплавляется крица».

Изобретены штукофены в Индии, в начале первого тысячелетия до новой эры. В начале нашей эры они попали в Китай, а в VII веке вместе с «арабскими» цифрами арабы заимствовали из Индии и эту технологию. В конце XIII века штукофены стали появляться в Германии и Чехии (а ещё до того были на юге Испании) и в течение следующего века распространились по всей Европе.

[xiv] Миксер — технологическая ёмкость для временного хранения ( и модификации ) жидкого чугуна с целью усреднения его химического состава и температуры.

Чукуду оснащен тормозом на заднем колесе в виде куска гутты которую можно прижимать ногой через рычаг, бабитовыми подшипниками. Подкладка под колено делается из кожи, на ободу некоторых колес( для движения вне путей)наваривается гутта. Грузоподъемность чукуду достигает 700 кг ( по фрезерованным дорожкам и путям до 1100 кг). Чукуду толкают, когда дорога идет вверх ( у нас чукуду часто цепляются к проходящим вверх циклопедам и вагонеткам, как к трамваям ) и катятся на нем вниз, причем с немалой скоростью. На косогоре где стоит острожек ситуация часто требует транспортировки грузов сверху-вниз и чукуду идеально дополняет вагонетки и тачки. Для стабилизации груженных чукуду и избежание завалов ставили съемные боковые колеса (стабилизаторы) как в детском велосипеде.

Велосипед:

Рама выпилена из лисвто фанеры ( ольха-клён на бакелите) и свинчена из половин на на болты (через шайбу). Велосипед имеет малые типовые колеса с железной ошиновкой или ошиновкой из кож или гутты (однако спицы . Сидение кожаное на металлической основе из полос, подрессорка двойная, типа ( см. ниже) крепится и регулируется тремя винтами с шестигранной головкой.

Баббитовые подшипники запрессованы в стальную ступицу, установка колёс аналогично тележным, на винты. На шину, для внедорожной модели наварена гутта. Вместо спиц использованы восемь ромбов из фанеры стянутых винтами между собой, диаметр 65 см.

В грузовом варианте, от рамы под углом 45 градусов отходит брус жестко связанный с держателем сидения и образующий основание сидения.Вес велосипеда 85 кг, Нагрузка до 400 кг. Для поездки по путям в режимы дрезины в ступицах предусмотрены крепления для установки бокового стабилизатора с малым колесом, чтобы легко переделать велосипед в велодрезину.

Велосипедов без цепных передач 18 штук, с ними 14. В коробке передач три звезды, комплектация по образцу конного привода, смена передач ручная ( см. ссылки в главе 19 первой книги ), регулировка натяжной звёздочки винтом , подробности про коробку см глава 19 часть первая в ссылках. Педальный узел, литая ступица из обезуглерожнного чугуна на баббитовом подшипнике ( аналогичный педальный узел идёт на катамаран, аквапед и типовую велодрезину на два человека)

Шатуны отливаются заодно с передней звездой, ось педали вкручиваются в шатун типовым болтом с шестигранной головкой. Подшипник педали — втулка сталь по бронзе, накручивается на головку оси. Педаль литая чугунная с шипами, тип-бабочка.

Одноосные тележки стандартизированы под колею, а по габаритам соответствуют немецкой Infanteriekarren IF8. Телеги имеют укороченную платформу на которую можно устанавливать: сетку, борта обычные и усиленные, бочки, полевую кухню и так далее. Оси и колёса взяты от типовой лёгкой платформы, поэтому тележка выдерживает до 300 кг. Для транспортировки лошадью есть прицепное дышло. Штатно ставят гнездо под мачту, крюки спереди и сзади для буксировки в сцепках.

Грузовые тачки https://yalink.ru/h4A Отличие от конструкции по ссылке, применение вместо шурупов, крепление болт-гайка, откидные ножки и крабовые салазки для ящика тачки.

Велосипед от Прохора ( компоновка рамы)

Велосипед Карла Дрезе ( от этой модели узел багажника)

Грунторез-лопата

Лопата для корчёвки

Из приземистого здания, стоящего в самом углу острожка, валил густой сизый дым, да не из-под крыш, как это обычно бывало, а из высокой трубы чудного вида. Была она сложена из плинфы, но да того ладной и красивой, что многие только языком цокали, не стесняясь проходили да оглаживали чуть шершавые края. Что делалось внутри не ведали, хотя по шуму, доносящемуся из-за стены, было ясно. Бил молот, да такой огромный, что и десяток ковалей не осилят. Бил так, что боялись крепко, потому вокруг Прохор поставил двойной тын чудного вида, да промеж стенок хвоей засыпал и вроде как стихло, попривыкли.

Бурислав.

Многие лета я плавил крицы. Цельную осень семь соседских родов из погостов Калинов исток и Рыбежня свозили во двор добытую тяжким трудом руду, уголь да бел камень. Сам же укладывал домницы под малым навесом, цельный ряд.

В лютовей, когда прочих дел по хозяйству не было, призвал двух сыновей с семьями и всем миром мы крепко трудились. Внуки раздували уголья, сыновья закладывали руду да бел камень и деревянным бабами выколачивали шлак. Многие лета сим занимался и почитался в погосте за искусника. Хотя у нас многие рода плавили крицы на уклад, мои завсегда лучше прочих выходили, потому как глину особую знавал и домницы из дикого камня сложенные не один как у прочих, а по два, а то и три раза в дело шли.

В червень, заявился к нам гость молодой с Погоста на море-окияне и всё вокруг гнилого болота, где руду брали, крутился, а после и во двор заявился. С вежеством. Подарки малые внучкам дал, сынам по ножу, а мне топор справный. Попросил показать хозяйство. А мне пошто скрывать то. Иди да смотри домовины. Прохор, так его звали, значится, походил и по печам постучал. Глинку пощупал, да в руках ту покрошил. Добрым словом о моей работе отозвался. Потрапезничал, не побрезговал, а после пригласил в острожек свой гостевать.

Подарки богаты. Почему бы доброго человека не уважить? Тем более недалече, до Легощи реки всего два десятка поприщ. Плыли на лодке чудной, не с веслами та, с колесом, что воду бьёт! И колесо то кони крутят через цепь деревянную. А как в острожке оказался, цельный день с открытым ртом ходил, токмо мух ловил. Отвёл Прохор и в избу великую, где крицы били молотом, механическим. «Ты, — говорит, — Буреслав, искусник справный. Крицы почитай два десятка летов варишь, плавкой руды не боишься и у люда уважение имеешь. Мне же треба искусник в цех новый, тама будем крицы варить, но не таковые, како у тебя, а по восемь пудов».

По первой дурака высмеял. Где-то видано, таковые крицы варить. Кто с такими громадами управится то? А сколь угля потребно? Прохор же в лишь в кулак улыбнулся да мёда пригласил испить. Поговорили по душам, да и согласился. А как отказать то, он то посулил десяток резан, в день! Да говорил, что самому работать не надобно. «Ты, — говорит, — старый, приглядывай за печью да батраками».

Ударили по рукам. Азм втрое меньше за зиму зарабатывал, а у гостя молодого каждый батрак своём место знает, а Прохора такой же руки из верного места растут. Да опять же, интерес появился. Недели не прошло, как поставили домницу. Немногим больше, чем мои, но клали ту из плинфы особой, а рядом с нею поставили малую печь свиное железо плавить да в обе трубок да дудок видимо невидимо. Прохор, вестимо, разъяснял что к чему, да всё одно боязно. Больно дорога печь. В ней одного уклада на двадцать рублей, у меня на него глаз то намётан здорово.