Поджиг https://www.youtube.com/watch?v=LE8L0MWo56I
Шмель — http://scher.narod.ru/Stove/Review/shmel/man.htm
https://www.youtube.com/watch?v=5twzGz7gWhE
https://oillamp.ru/info/literature/207/proiskhozhdenie-i-razvitie-kerosinovoy-kalilnoy-lampy/
[iii] Стенорезная машина https://author.today/reader/242031/2225080
[iv] Штрипсовый станок https://author.today/reader/242031/2225080
[v] Конвертор https://author.today/reader/242031/2220758
[vi] Паровой котёл и молот. https://author.today/reader/242031/2220696
Каркас как обычный деревянный на болтах, так и сферический — квадросферы из доски с железным креплением на болты, на землю укладывали щиты типовые дорожные
https://www.youtube.com/watch?v=ZCeDDRBauuo
Просто каркас палатки
Щепотницы трех размеров высекали из проката, остальное чугун, сборные на винтах, в том числе и булериан который собирали из секций. Трубе же из жести, с засыпкой пеноцеолитом.
Конструкция перегородчатой шахтной печи Высота 9, 6 метров ( заглублена чтобы попасть под крышу ангар) , диаметр шахты 82 см. Керн, перифирийные горелки вихревые. Выгрузка с нажами скребками от быкового привода, загрузка шихты по подвесным путям. Статью про печь сделаю позже, это действительно интересная конструкция.
Глава 15
Глухов. Палаты князя
После того как зять принес недобрые вести из Новосиля, великий князь Михаил Семёнович места себе не находил. Да, этот город не был столицей, но он приносил основной доход в мошну, и его потеря была сродни катастрофе. Седмицы не прошло и на тебе новые вести да куда черней прошлых.
Тиуны и ключники в углах прятались, по стенке тенями ходили, лишь бы не попасть под горячую руку великого князя.
— Дык куда он запропастился? Поутру же велел явится! — неистовал Михаил Семёнович.
— Княже, — к нему, угодливо согнувшись, подошёл волостной тиун Милон, — аки ты приказал, азм сразу гридней отправил за Дмитрием Глебовичем.
— И где его черти носят?
— Тиуны глаголят, на охоту в Вороноксий лес отправился, а куды не ведаем. Азм у Гнилой Опушки да на Чёрном броду вестников оставил.
Договорить тиун не успел, дверь распахнулась и в богато украшенные хоромы князя ворвался широкоплечий мужчина с осанистым лицом и кучерявой, аккуратно подстриженной бородой. Богатый щегольский кафтан из византийской парчи пропах костром, а сапоги были густо забрызганы грязью. Было видно, что он торопился. Коротко поклонившись надутому князю, он с ожиданием замер.
— Явился, не запылился!
— Прости, князь, коли прогневал. Далековато зверь увёл, аки получил весть, к тебе изо всех сил поспешал.
— Вон все пошли! — прикрикнул князь на слуг. — А ты, зятёк, присаживайся да вина плесни. Ведаешь ли, что покуда ты в лесах моих охотою забавлялся, едва удела не лишился?
Дмитрий вскочил, едва не выронив узорный кувшин. Князь же положил руку ему на плечо, похлопал и усадил обратно.
— Поздно спохватился.
— Не томи, князь, сказывай что в Новосиле случилось?
— Ежели не считать того, что твой «Прохор» боярские дружины разбил, ничего, — после вскипел, повысив голос. — Аки так вышло, голубь мой сизокрылый, что под стенами моего града бучу устроили? Кто такое дозволил?! Видать вовсе нюх потерял! Распустил боярску вольницу. Ну да пёс с ними, с боярами. Кто говаривал, что у Прохора воёв нетути? Не ты ли? Интересно, а кто тады полторы сотни добрых воев разбил? Святой дух верно?
— Княже! — Дмитрий вскочил. — Честью клянусь, не было у Прохора столько гридней. Дай бог, полтора десятка острожек сторожили. Следил самолично.
— Хреново видать следил.
— Прохор…
— Какой ужо Прохор? Охолони! Мне тысяцкий отписал, что самолично ручкался с дядькою племянника.
Дмитрий побледнел и тяжело присел на скамью. Ослабил кафтан на горле. Это не прошло незамеченным. Великий князь злорадно ухмыльнулся:
— Спужался? Боишься, что выгонит из Новосиля аки пса шелудивого? А и верно, — князь с удовольствием отхлебнул терпкого гишпанского вина, зацепил ножом ломтик прозрачной на свету осетрины. — Варежку не надобно разевать. Ишь ты, Прохор. Гость! Ты где таких гостей видывал, что детинец более чем у САМОГО Калиты закладывали? Да в едино лето отстроили! Седой волос в главе, а ума як у дитя малого.
Дмитрий снова вскочил:
— Дай дружину, князь! С моею будет семь сотен кованой рати! Да городовой полк. Азм его острожек огнём выжгу, азм хлопов его в полон возьму, а Мстислава в цепях тебе приведу и в ноги брошу!
Князь откинулся на меха, наклонил голову и закачал ей из стороны в сторону:
— Ох дурак, ох дурак. Не хвались, идучи на рать, а хвались, идучи с рати! Городовой полк, як же. Как бы он супротив нас не встал.
— Дружины боярские…
— Окстись! Он всех воев, слышишь, всех до единого в полон взял. Ни одного не ушло! Бояре Новосильские аки псы побитые до следующего лета под лавки забьются и выжидать будут чья возьмёт.
— Что же делать то?
— Не боись, в обиду не дам. Но и дружину не получишь. На границе с Брянском ныне беспокойно. Никак не можно оттудова воев убирать. Больно хитёр племянник стал, аки змей. Воев из городового полка, что бояре златом сманили, отпустил без мзды, как и боярина Олега. А ты подумал, откуда он столько злата взял? Где мастеров нанял иноземных?
— Рязань?
— А кто же ещё? Они давно на наше княжество зуб точат. Берди же с ними заодно, а супротив такой силы мы не сдюжим. Острожек Мстислав уже достроил, сам ты его взять не сможешь. Ко всему грамоты на землю ты самолично подписал, дурень, — князь, не удержавшись, отвесил зятю подзатыльник. — Коли на копьё его возьмём, лицо потеряем.
— Дык накой мне это кубло змеиное под самыми стенами? — искренно возмутился Дмитрий.
— Азм не думаю, что ему Новосиль треба ныне. Словно подменили племяшку. Знаю его с младых ногтей аки облупленного, токмо одни бабы на уме были. А тут гляди-ка! Гостем назвался, едва ли не лично за лавкой гостевой стоит. Вот что, немедля возвращайся в отчину и отпиши мне, что тама к чему. Вызнай всё, в гости к «Прохору» заявись да выведай, что ему надобно. Острожек покуда не трогай. Чую, нечисто дело. Сам же отпишусь Калите, да Гедимину.
— Гедимину?!
— Пошто уставился то? Али не ведаешь, что Ольга Всеволодовна смоленская княжна его жена вторая, царство ей небесное, моя сродственница? А на тумен Еголдаев он давно зуб точит.
— Волка зовём овец пасти, — пробурчал в ответ Дмитрий.
— Брось, я с ним завсегда договорюсь. И вот ещё. Насчёт митрополита ты верно подметил. Отпишу, однако, грамоту сию надобно по уму стряпать. Пусть её епископ Глуховский от всей земли Новосильской выведет. Дескать колдун Прохор не даёт люду правоверному жития машинами бесовскими и дымами вонючими.
