Спальня.

Спальня Властелина была не чета той, где он ночевал на аукционе.

Она была в несколько раз больше. Но я так боялась, что не видела ничего, кроме него, облаченного в черный халат высокого темноволосого, стоящего у подиума, на котором возвышалась гигантская, что можно потеряться, круглая кровать, окруженная столбиками и с легкими занавесями.

Я вздрогнула, почувствовав на себе тяжелый черный взгляд Дари.

И все. Больше ничего я уже не видела. Только его глаза, которые давили и манили одновременно.

Под распахнутым халатом ничего не было, только гибкое стройное тело, загорелое дочерна.

И.

Его орудие.

В боевой готовности.

За спиной мягко закрылась дверь.

Мой язык присох к небу, руки и ноги перестали слушаться.

Дари стоял и смотрел на меня, а потом поманил коротким жестом.

— Иди ко мне, Эйна.

Мне стоило всех сил на свете приблизиться к нему.

И тогда он положил руку на мою голову и надавил на нее, вынуждая опуститься на колени.

Минет и окончание внутрь

Не подчиниться Властелину было бы безумием, но опускаясь на колени я не сразу поняла, что происходит. Лишь когда мои колени опустились в мягкий как трава ворс ковра, а в пересохшие губы уперлось налитое кровью мужское орудие Дари, я испугалась. Изнутри меня окатило жаром. Запах розового масла кружил мне голову, туманил сознание, страх перед происходящим мешал мыслить здраво, я была в ступоре. Легкое нажатие на голову властной рукой подсказало, что от меня хотят еще чего-то…

Мои волосы перебирали длинные пальцы, Дари давил, но пока слабо. Я и так была в шоке от его присутствия, а тут еще это…

Неужели он хочет…

От гладкой головки исходил слабый мускусный запах, тем не менее пробиравшийся даже сквозь благовонные масла. Запах мужчины. Запах страха. Мир мой изменился навсегда, и я еще не привыкла к этому. Мужчина рядом со мной был слишком большим, его присутствие давило сильнее его руки, мне бы не пришло в голову дерзить ему, как Мауру.

Не дождавшись моего ответа, Дари провел рукой по моей щеке, дотронулся большим пальцем до губ и надавил, заставляя раскрыть рот. От его пальца тоже пахло чем-то мужским, солоноватым, а на вкус он оказался чуть терпким, когда принудил разомкнуть зубы. Я подчинялась ему, но сама ничего делать не могла, слишком была ошеломлена.

Он стал действовать активнее, пальцами проникнув между моих губ, чтобы они раскрылись. А потом палец пропал, а горячий твердый ствол толкнулся внутрь, коснувшись гладкой головкой моего языка. Я ожидала неприятных ощущений, но он был даже ничего на вкус, вкуснее пальца. Кожа такая нежная, хоть и покрывающая упругую плоть.

А дальше он ворвался глубже, властно, глубоко, сразу на половину длины. Я невольно сжала губы и они обняли темный, покрытый венами ствол. Я почувствовала, как внутри все протестует против такого вторжения, мои безвольно висящие руки непроизвольно поднялись и уперлись в двердый живот Дари. Я почти его оттолкнула, но испугалась наказания.

Здесь нельзя сопротивляться. Я знала это. Но дышать было тяжело и непривычно. Поэтому позволила Властелину управлять собой. Может быть, он поиграет и отпустит меня?

В следующую секунду слишком толстый, растягивающий мои губы ствол двинулся обратно, и я невольно вскинула глаза вверх, посмотрев в лицо своему мучителю.

Мужчина выглядел… злым. Его лицо было искажено то ли мукой, то ли яростью, то ли…

Я еще не знала, что так выглядит его бешеное желание. В его черных глазах пылал огонь, в них была древняя могучая сила, которой можно было только подчиниться — или умереть.

— Сожми губы.

Сказано было коротко и яростно. Я быстро облизнула губы и увидела, как огонь вспыхнул ярче.

Я сжала губы, как он велел, а твердая головка толкнулась в них… и с усилием преодолела преграду, вновь овладевая моим ртом. Но в этот раз на половине длины Дари не остановился. Он вогнал свое орудие в мой рот до самого конца, а когда я захрипела от того, что не могла больше вдохнуть, я услышала над своей головой хриплый голос:

— Нет.

Неожиданно рука, держащая мою голову, пропала, исчезла властная тяжесть, и я выпустила горячий твердый ствол, кашляя с натугой и хватая ртом воздух.

— Вставай, — сказал Дари, запахивая свой черный халат и отходя от меня, стоящей на коленях. — Идем поедим.

Он отошел, оставив меня стоящей на коленях и подошел к столу в противоположном краю спальни. Я, не выдержав напряжения, упала, утонув ладонями в ковре.

Но тут же поднялась, опираясь на запястья, потому что все еще не могла его ослушаться.

После того, что только что случилось, мне больше всего хотелось передохнуть. Пару часов посидеть где-нибудь одной, с закрытыми глазами, пытаясь осознать, что случилось. Но Дари требовательно смотрел на меня, и я на неверных ногах подошла к нему. Он указал мне на один из широких стульев без спинки, а сам сел на другой, через угол.

— Я не хочу… — проговорила я, но тут мой желудок, свернувшийся в узел, подал голос, громко заурчав.

— Я вижу, — чуть насмешливо отозвался Дари.

Он придирчиво рассмотрел все, что стояло на столе.

Там были хрустальные кувшины, наполненные янтарной, малиновой, темной, прозрачной, зеленоватой жидкостью. Там были огромные расписные тарелки, на которых были разложены полоски сушеного мяса разных оттенков и такие же блюда другого цвета, на которых лежал сыр вперемешку с орехами. Сыр разный — и твердый, и мягкий, и желтый, сочащийся жиром. В вазах лежали сочные фрукты, при взгляде на которые начинала выделяться слюна. Огромные груши, виноград темного цвета, крутобокие яблоки в темную крапинку, незнакомые мне фрукты в виде звезд, разрезанные пополам киви и разобранные на дольки мандарины.

В центре стола возвышалась корзина, наполненная хлебом, от запаха которого у меня еще сильнее заурчало в животе, а рядом с ней стояли пиалы с медом от светлого до темно-каштанового и множество мисочек с различными намазками.

Дари поднял один из кувшинов. На его руке вздулись мускулы. Он наполнил бокал желтоватой жидкостью и сказал:

— Пока не буду поить тебя нашими особыми зельями, ты непривычная. Это сок винограда, не бродивший. Вы в Нитари пьете вино, я знаю, но здесь у нас так не принято.

Он придвинул ко мне бокал.

Я ухватила его двумя руками и принялась жадно пить. Оказывается, все это время меня мучила страшная жажда. Даже губы, увлажненные маслами, потрескались за то недолгое время, что я провела наедине с Властелином.

Даже есть хотелось не так сильно. Но все же хотелось, потому что кисловатый напиток растравил аппетит.

И только допив до конца, я осознала, что самый могущественный человек на континенте только что наливал мне напиток, а я даже не поблагодарила!

Я сжалась, пробормотав только:

— Спасибо…

Холодная жестокая улыбка пробежалась по губам Дари.

Он лишь склонил голову, и прядь темных волос упала на глаза. Он откинул ее резким движением головы.

Я никогда не думала, что однажды буду ужинать с кем-нибудь из сильных мира сего. Что мне будет наливать напиток Властелин Черной Пустыни. Даже ночь с ним выглядела менее фантастической, чем то, что происходило сейчас. Я должна была выйти замуж или остаться одна, но даже правителя города видеть только на парадах. Почему же сейчас я наблюдаю, как смуглые длинные пальцы выбирают кусок хлеба помягче, а потом намазывают на него мед ложечкой на длинной ручке, и он пропитывает его издавая сладкий запах.

— Начни с мяса, — посоветовал Дари, отложив хлеб с медом. Так же, руками, он потянулся к блюду и достал мне несколько прозрачных ломтиков, судя по цвету, говядины и поднес к моим губам. — Открой рот.

Черный взгляд ввел меня в ступор. Я чуть не поперхнулась последним глотком напитка. Закашлялась, как кашляла только что с его органом у себя во рту. Судя по всему, Дари, тоже вспомнил этот момент. Его ноздри раздулись, дыхание стало резче, а под столом, под черной тканью халата почувствовалось какое-то движение.