В чем язвительная Аран была полностью права — разбираться мне было с чем. Во-первых, конечно, это Ксен. При нашем расставании она обронила, что была со мной совершенно счастлива. Именно «была» — а не так, мол, и есть до сих пор. Что это, просто ничего не значащая оговорка или нечто большее? Ведь на случившееся девушка решилась, полагая, что смерти нам ждать осталось недолго, но тут вдруг бац — и жизнь продолжается, а содеянного уже не воротишь…

И как теперь быть? Мне, в первую очередь? Сделать поначалу вид, будто ничего особенного не произошло — дав тем самым Ксен право самой выбрать линию поведения? Но честно ли будет переваливать всю ответственность на девушку?

А если она, наоборот, теперь ждет, что наши жаркие встречи наедине станут регулярными? Не то чтобы я был необратимо против: как я ей недавно прямо и сказал, Ксен замечательная! Но я все-таки тут еще и капитан, отвечающий за корабль и команду. А тему пагубности романов на борту никто не отменял…

Как теперь вести себя с экипажем, и было второй стоявшей передо мной сейчас проблемой. Но, пожалуй, все же не такой сложной, как могло показаться на первый взгляд. Нет, ну реально: от кого в команде можно было ждать подвоха? Аран — цифровая копия, пусть и с внешностью молодой девицы — Ксен точно не взяла того, на что могла бы претендовать шестисолнечница. Да и судя по реакции моего бортмеханика, для нее ситуация выглядела скорее забавной, нежели хоть сколько-нибудь травмирующей — хотя, конечно, орден ее знает: женщина не перестает оставаться загадкой, даже будучи скопирована на железо.

Далее: Уняйя. Фелида-гермафродит. Вопрос взаимоотношений полов для нее явно не больной. Так что и тут опасаться нечего.

Дик. Даже выносим за скобки, что она у нас гохарская принцесса — главное, что юнга еще ребенок. Да и, помнится, сама, в бытность «мальчиком», сватала мне нашу суперкарго — ну, тогда, в музейном кафе на Маргоре.

Остается Брин. Вот она теоретически может оказаться слабым звеном в нашей цепи. Что перевесит: преданность клона сестре или возможная зависть? С другой стороны, характеры у блондинок, мягко говоря, немного разные — так что далеко-о-о не факт, что пилот захотела бы в данном случае оказаться на месте Ксен. Но тут без гарантии, так что с Брин, пожалуй, на всякий случай все же стоит держать ухо востро…

Ну и третье, чем мне нужно было безотлагательно заняться: серьезно поговорить с Дик. Теперь, когда ситуация с вирусом благополучно разрешилась, стоило хорошенько вправить легкомысленной юнге мозги! Иначе что она учудит в следующий раз? Бомбу в реакторе взорвет? Аварийный люк в полете откроет? На торпеде захочет прокатиться? Нет уж, еще одну детскую выходку Ее Высочества бедняжка «Ева» может тупо не пережить!

Вот с этим-то списком актуальных задач — «Ксен — Брин — Дик» — я и вышел из каюты.

Меньше всего мороки оказалось с нашим пилотом. Ее я застал в рубке, куда направился первым делом, надеясь найти там и всех остальных — но кроме клона Ксен на своем посту находилась одна лишь Уняйя. Не поднимаясь к ней на возвышение, я проследовал прямиком к пульту управления, где и остановился позади Брин, чуть левее нее.

Мелькнула мысль: как они все-таки с Ксен похожи — и какие при этом разные! Со спины или даже в профиль — запросто можно перепутать! Но вот в лицо — ни за что, несмотря на идентичные черты.

Но сейчас я стоял сзади от блондинки — и на какой-то миг живо представил, будто вижу в кресле ее сестру. У меня аж дыхание перехватило!

Шаккр! Что же будет, когда дело дойдет до разговора с самой Ксен?!

Ну и кто тут у нас, спрашивается, самое слабое звено?!

— Как обстановка, пилот? — собрав волю в кулак и заставив себя успокоиться, максимально нейтральным тоном поинтересовался я.

— Все по плану, капитан — разумеется, с учетом задержки на дрейф, — столь же бесстрастно доложила Брин. — Стадия разгона, четыре тысячи триста пятьдесят ус до нырка.

— Отлично, — дежурно кивнул я — и в этот момент блондинка вдруг повернулась ко мне вместе с креслом. Машинально я отступил на шаг, испуга, впрочем, вроде бы не выказав — лишь вопросительно посмотрел на девушку: — Да, пилот?

— Спасибо за сестру, капитан, — произнесла Брин чуть ли не с теплотой — более того, с легкой улыбкой!

И пока я обалдело искал в услышанном хотя бы слабый отголосок иронии — и не обнаружил даже тени таковой — пилот, не дожидаясь моего ответа, вернула свое кресло в рабочее положение.

— Спасибо за понимание, Брин, — так и не придумал в итоге лучшей реакции я.

Что ж, судя по всему, отсюда экипажу «Евы» неприятности явно не грозили!

На пути к выходу из рубки я нечаянно встретился взглядом с фелидой. Та лукаво мне подмигнула и затем выразительно погрозила когтем — но с веселой улыбкой, игриво. Похоже, кошкодевочка уже тоже была в курсе — да и не слышать недавних слов блондинки она не могла, с ее-то чуткими ушками.

Что ж, от «дочурки» я проблем и не ждал.

Обойдя весь корабль — понятно, кроме кают экипажа — Ксен я так нигде и не нашел. По-хорошему, ни малейших поводов для беспокойства это не давало, но, сам себя не пойми чем успев накрутить, я позвал на помощь Аран:

— Бортмеханик!

— Да, капитан, — незамедлительно ответила шестисолнечница с ближайшего экрана.

— Не подскажете, где сейчас наш суперкарго? — в официальной манере осведомился я.

— В своей каюте, капитан, — в тон мне сообщила Аран. — Вызвать ее? — поинтересовалась она тут же — и уже с намеком на усмешку.

— Нет, нет, — поспешно отказался я — вот так вот дергать сейчас Ксен явно было не лучшей идеей. — А юнга — тоже у себя? — За время моих поисков не попадалась мне нигде и Дик.

— Да, капитан.

— Вот ее пригласите ко мне, будьте так любезны, — попросил я, решив пока закрыть хоть какой-то вопрос.

— Сделаю, капитан, — кивнула шестисолнечница.

С бортмехаником я переговорил на нижней палубе, и, когда поднялся в свою каюту, понурая Дик уже ждала меня у двери. Выглядела при этом девочка столь несчастной, что за меньший проступок мне бы, наверное, просто духа не хватило ее отчитывать. Но все было слишком серьезно, чтобы так это оставить.

— Заходи, — впустил я юнгу в каюту и вошел следом. Устроился в кресле, кивнул мелкой на диванчик, но та предпочла остаться стоять.

— Аран разобралась с вирусом, — начал я с очевидного.

— Да, я поняла, капитан, — прошептала Дик, напряженно разглядывая тупые мысы своих ботинок.

— Все закончилось хорошо, но могло быть и иначе! — продолжил я, тоже, в общем-то, не озвучив тем самым никакого откровения.

— Я понимаю, капитан, — почти повторила свой предыдущий ответ девочка.

— Все мы могли погибнуть!

— Я понимаю…

В таком ключе наша беседа далее и протекала: неприятные банальности с моей стороны и виноватое «я понимаю» в ответ.

— В общем так, — решил я наконец разорвать этот порочный круг. — Юнга Дик Днэсс иль Бака! За проявленную халатность, поставившую под угрозу благополучие корабля и жизнь экипажа, вам объявляется выговор с занесением в бортовой журнал! — счел я, что обстановка требует обращения к провинившейся на холодное «вы». — В случае нового серьезного нарушения вы будете списаны с «Евы» на твердь — с самой нелестной характеристикой в личном деле!.. Если, конечно, корабль тот твой проступок переживет! — добавил я с невеселой усмешкой, подчеркнув переходом на «ты», что официальная часть разговора закончена. — Все ясно?

— Ясно, капитан, — выдохнула Дик.

— Вот и хорошо, — перевел дух и я. Ну и дернул меня орден обронить уже почти шутливо: — Так что впредь, прежде чем совать на корабле что попало куда попало — трижды подумай!

И тут…

— Совать что попало куда попало?! — резко вскинув голову, вспыхнула вдруг девочка. — Уж кто бы говорил!