Ночью Дед пытался отдохнуть, но два раза пришлось просыпаться. Сну мешали отступающие от города пустынники. Почему именно отступающие? Да потому что оба раза несли с собой много раненых. Те стонали, кричали, ухали и ахали…

Соответственно, глаз сержант не сомкнул.

Лишь под утро, когда и сами враги устали, ему удалось вздремнуть пару часов. И то, из-за нервов и постоянной угрозы, сном это назвать было нельзя. На каждый шорох и на каждый хруст приходилось реагировать жесточайшим образом — вскидывать ружьё и готовиться к неминуемой гибели… Но повезло, захватчики были настолько побиты, что пренебрегали и головным дозором, и охранением.

Единственное чего они хотели — убраться подальше от столицы острова!

Ну и правильно, нечего им там делать!

Делать то может и нечего, но нагадить напоследок — святое дело. Через несколько часов после рассвета начался новый артобстрел. Гады опять били по городу!

У Деда снова взыграл азарт. Упускать возможность прикрываться раскатами канонады было нельзя. Сонливость как рукой сняло! Голод, жажда, суставы… Всё разом перестало беспокоить. Осталось только чувство тревоги за близких и соседей. Оно и придало сил!

Партизанский кошмар пустынников продолжился.

Обнаружить осевшие и даже замаскированные подразделения не составляло труда в виду времени завтрака. Оболтусы массово палили костры и готовили, чем себя и выдавали. Ноздри голодного ополченца улавливали запах еды. А мозг безошибочно определял направление к добыче, наивно полагая, что организм находится на охоте.

Хм… Ну так то да. Охота — она и была.

Пушки продолжали стрелять почти до полудня. Складывалось впечатление, что командование вторженцев решило перевести весь боезапас. Ведь не назад же ядра везти, когда и так пол флота сгорело.

За то, под шумок удалось знатно попортить жизнь выродкам. Ещё плюс десять трупов!

После обеда началось обманчивое затишье. Грохота больше не было, но началась массовая перегруппировка в лесах. Враг что-то задумал. Хорошо организованные группы стали встречаться каждые несколько сотен метров. Снова появились патрули скаутов и «секреты», а сами места стоянок хорошо охранялись. Создавалось впечатление, что пустынники словно протрезвели, по сравнению со вчерашним вечером.

Ну и тем хуже для них! Трезвым умирать страшнее!

Хотя, кажется, именно к этому вся армия и готовилась. Везде, где Дед выходил на врага, обязательно попадались десятки молящихся бедуинов. Все как один — с зелёными повязками на головах. Зачастую — поверх шлемов и головных уборов.

Кто не молился — чистили оружие. Кто не чистил — проверял снаряжение. Кто не проверял… Хм… А что это они там наворотили?

Двое воинов обвешивали панцири друг друга холщёвыми мешочками. Да много так! Уже штук по двадцать на каждом. Рядом с ними стоял ещё один, но вместо странного дела, он читал какую-то книгу. По всей видимости — святое писание…

Суть занятия двух других раскрылась только когда к мешочкам приладили длинные фитили, сходящиеся к чему-то вроде тёрки или чиркала на груди.

Смертники! Это — смертники! Обвешались взрывчаткой и будут подрываться!

Тяга Деда к самоубийственным подвигам взыграла с новой силой! Он откупорил колчан с остатками смолы, повозил там одной из стрел… Мда, мало осталось. Но тут много и не надо!

Сложнее всего было беззвучно высечь искры на наконечник сигнальной стрелы. Остальное — проще простого! Сержант на всякий случай тренировался с луком во время летних учений. Так что попасть в грудную мишень с двадцати шагов труда не составило.

Хлопнула тетива! Бедуины встрепенулись, задёргались, заозирались… И, наконец, заметили огонь на спине одного из смертников. Да только поздно! Зашипело, заискрилось, полыхнуло и ка-а-ак…

БА-БАХ!!!

И только рожки да ножки.

Остальная группа вояк тут же подняла тревогу, но толку? Дед своей тактике не изменял и уже бежал прочь от той поляны. Бежал и улыбался! Он один, а их ещё минус три!

Остаток дня, ополченец провёл в поисках похожей ситуации. К сожалению, не особо успешно.

Ближе к ночи усталость и возраст стали брать своё. Всё же двое суток непрерывного нервного и физического напряжения — это слишком, даже для молодого организма.

Понимая, во что может вылиться отдых под боком у врага, сержант принял решение уйти подальше от столицы. Так и шёл пока не стемнело. Затем долго прислушивался к окружающей чаще. Так и не услышав ничего подозрительного, он устроился под каким-то густым кустом. А чтобы, не приведи Свет, не захрапеть — лёг на бок.

Утро показало, что это была худшая идея за последние трое суток! Из-за неудобной позы болело почти всё. А всё остальное болело просто от вчерашней активности. Каждый сустав, мышца и сухожилие в один голос напомнили хозяину о его возрасте.

Ну ничего! Три дня себя не жалел, так нечего и теперь начинать.

Погоня за врагом продолжилась. Хотя что за ним гоняться то? Вон, полный лес. И пол километра пройти не успел как наткнулся на отделение скаутов.

Восемь человек сидели на поляне у подножия небольшого холма. Судя по всему, они и сами недавно проснулись — завтрак был в самом разгаре. Мужчины в пол голоса общались, передавали друг другу парящую турку и пиалу с какими-то сладостями. На лицах были улыбки, а в речи, время от времени, проскакивали смешки.

Похоже, что они были из тех немногих счастливцев, кто ещё не успел понюхать пороха.

Ну ничего… Это легко исправить. Утро начинается не с каффэ!

Дед тихонько поднял мушкет и, что б уж точно не промазать, прицелился в ближайшего. Как вдруг, из-за куста, в пяти шагах позади бедуинов, вышел латник. В знакомых доспехах и с чёрной формой под ними!

Синьор адъютант?! Точно!

Но что ж он стоит то как вкопанный?!

Ещё миг, и кто-нибудь из врагов обязательно обернётся и тогда…

Нужно отвлечь на себя внимание! Выиграть хотя бы несколько секунд! Пока пустынники будут заняты, офицер успеет уйти!

Старик прекрасно понимал, что он всего лишь сержант, и в сравнении с одним из командиров — допустимая потеря.

Макс исступлённо пялился на врагов. С одной стороны — свалить бы по-тихому, но с другой — куда валить то? Обратно в катакомбы? Да шиш! Ни ногой туда больше! А по лесу пойдёт — заметят, не совсем же они слепо-глухо-тупые в самом деле?

Хоть бы зверь какой показался что ли… Чтобы отвлеклись гады.

В следующую секунду на поляну и в самом деле вышел зверь. И не абы какой, а самый страшный из всех возможных — человек!

Кусты с противоположной стороны громко затрещали и из них показался никто иной, как сержант… сержант… Как его вообще по имени то? Ай, ладно! Бездна знает! Все Дедом кличут. В общем, прямиком через ветки и с диким хрустом на пустынников надвигалась сама ярость во плоти!

Старик был весь в грязи и в саже, со снаряжения свисала и торчала какая-то поросль. Его ноздри раздувались и на каждом шагу издавали сопение, что твои кузнечные меха! В одной руке он нёс короткий меч, а в другой — мушкет. Лишь немного качнул торсом и… БАХ!

Ближайший из пустынников откинулся на спину, нелепо всплеснул руками и засучил ногами! Следующий поймал рожей брошенное ружьё! И лишь, когда обезумевший ополченец бросился с мечом на третьего, до остальных дошло, что на них напали. Слишком уж нагло действовал внезапный противник.

— Синьор адъютант, беги! БЕГИ!!! — ревел Дед вступая в неравный бой.

Макс и в самом деле поначалу хотел использовать ситуацию в свою пользу. Он прекрасно осознавал расклад и помнил, чему его учили старшие наёмники. Главное — выжить! И неважно какой ценой.

Но…

Бежать?

Опять бежать?!

Юноша перехватил для тычка трофейный ятаган и молча рванул на ближайшего бедуина. Тот только-только начал вставать с травы. Но тут же и отправился на неё лицом вперёд. Клинок вошёл в центр поясницы под панцирь.

Несмотря на толщину, кривой меч легко вышел из раны. В последний миг беззвучную смерть обнаружил второй воин, но было поздно. Остриё уже вонзалось ему в горло.