– Отпусти меня, брат, я больше не могу.
– Нам еще не заплатили, – упрямо твердил Верблюд. – На что ты собираешься жить? У меня язва желудка, у меня все намного хуже, чем у тебя. Гитлер как-то сказал: «Либо они идут по нашим трупам, либо мы идем по их!»81
И мы продолжили упорно работать. Продолжили сочинять грязные истории. Это нам давалось мучительно. Больше мы не выходили из дома. Накупили лапши быстрого приготовления и питались только ей. У нас не было чувства времени, но мы считали дни. А однажды все же поднялись из своих катакомб на улицу в зимней одежде и поняли, что уже весна, деревья были зелеными!
В последние две недели до срока нам окончательно все осточертело. Казалось, мы вот-вот сойдем с ума. Когда больше не могли писать, вчетвером собирались в одной комнате, пили, ругались последними словами, и каждый рассказывал о своем родном местечке. Мы все тосковали по дому!
Приближался срок сдачи рукописи. Но у нас кончились деньги. Тысяча юаней на еду для четверых на два месяца – это неплохо. В ту пору это было даже много! Но мы тратили еще и на сигареты. Итого 250 юаней на человека: на еду, плюс курение, несколько раз выбирались в город, плюс расходы на скорую помощь для Чжу Кэхуэя, капельницы и лекарства для него же, в общем, Верблюд сказал, что денег больше нет.
До дедлайна оставалось пять дней, а жить нам было не на что. Ляо из Хубэя – прекрасный человек. Он вспомнил вдруг, что у него завалялась какая-то мелочь. Порывшись в его карманах, мы нашли целых пять юаней! И он пожертвовал их нам всем: мы отобедали куском вареной говядины. Это помогло продержаться еще какое-то время. Но спустя три дня мы подъели все до последней крошки – не осталось ни лапши, ни панировочных сухарей. Что делать? Мы стали уговаривать Верблюда позвонить Лао Ваню и попросить, чтобы тот срочно дал нам еще денег. Однако Верблюд сказал, что много раз пытался связаться с книготорговцем, но ему сообщили, будто тот уехал в Гуанчжоу82 и вернется только через три дня.
Тогда парню из Хубэя пришла в голову блестящая идея:
– А разве у него нет пейджера? Слушай, Верблюд, ты пошли ему сообщение!
У нас заурчало в животах, мы с надеждой посмотрели на предводителя. И он сдался. Пошел к стойке администратора и упросил дежурную Сяо Ли дать нам позвонить в кредит еще раз. Верблюд продиктовал девять сообщений одинакового содержания для номера 1855: «Прошу срочно перезвонить».
Лао Вань долго молчал. Отозвался лишь через час:
– Черт возьми! Я думал, мы заключили контракт. Со своей стороны я делаю все в соответствии с нашими соглашениями. Нет денег? Это ваша проблема. Займите где-нибудь и ждите, пока я вернусь! – сказав это, он бросил трубку.
Мы были в замешательстве. У кого занять денег в незнакомом городе? Есть хотелось дико, и мы снова посмотрели на Верблюда. Как голодные волки. А он… хлопнул рабочей рукой по бедру и выдохнул:
– Ладно, я что-нибудь придумаю. Найду выход!
В ту ночь все мы молча лежали в своих постелях, сил говорить не было. Согнутым пальцем я постучал по перегородке. У нас с парнями был особый код для общения: один удар – «голоден», два – «очень голоден», три – «умираю от голода». Чжу в ответ «пробарабанил» трижды «больно» и трижды «работать». Ляо отчетливо «добавил»: «мучаюсь», «мучаюсь». А потом «добавил» еще: «что же делать», «что же делать», «что же делать» и «даже одной палочки шаокао83 нет» – пять раз… Он стучал, стучал – до девяти часов, и создавалось ощущение, что дощатая стена вот-вот рухнет!
Наконец за дверью раздался голос Верблюда:
– Все ко мне! Вставайте! Есть выход!
Мы собрались в комнате предводителя.
– Я только что разговаривал с одним «дрифтером»84 и получил информацию от группы крутых ребят, которые «спасают» телевизионные шоу. Они живут в отеле «Пекин» и покупают «концепции»!
Мы не совсем поняли:
– Что они покупают?
– Все! Пикантные подробности. Интересные идеи. Они платят за качество.
Сначала мы не поверили Верблюду. Конечно, мы слышали о людях в Пекине, которые продают разного рода «резолюции» (разрешения на то, о чем и подумать нельзя), но представить, что есть те, кто продает «идеи»? Как такое возможно?
– Посмотрим, что из этого выйдет. Идите к себе и начинайте работать. Жду от вас «пикантные подробности». Не менее 500 слов с каждого! И написать их надо до завтра!
Мы были очень голодны, на ум ничего не приходило. Все расплывалось, как в тумане. А Верблюд настаивал:
– Давайте, давайте, быстрее! Выбирайте лучшее!
Мы понимали, если деваться некуда, сделаешь все, что угодно. Мы чувствовали себя проститутками, с той только разницей, что торговали мозгами. Но мозги наши были никчемными. Каждый в своей комнате, мы рвали на себе волосы, бились головами о стены – всю ночь сочиняли «подробности». И на следующее утро сдали тексты Верблюду. Он взял их и молча ушел. А мы после этого снова разбрелись по своим углам, полусонные и изможденные. На этот раз у нас не было сил даже перестукиваться.
В два часа Верблюд наконец вернулся. Держа в руках три купюры по сто юаней, он радостно объявил: «Друзья, живем!»
Мы взревели:
– У нас есть деньги на еду!
– Оказывается, тех, кто продает «подробности», очень много, – деловито сказал Верблюд. – И все беднота!
Он простоял в очереди все утро. Потом его провели к мужчине с красивыми белыми зубами, в белоснежной рубашке и золотом галстуке. В гостинице «Пекин» было тепло и уютно. Пролистывая одну страницу за другой, «золотой галстук» меньше чем за 10 минут в пух и прах разгромил плоды наших «интеллектуальных» мук: «Чушь, – повторял он, – полная фигня! Не годится». Но Верблюд припрятал туз в рукаве. И под конец подсунул «покупателю» песню «Цветок». Она-то в итоге и принесла нам триста юаней: Верблюд спел ее «золотому галстуку», тот записал ноты и слова, а после заплатил обещанную сумму.
Возможно, это покажется странным, но нам было абсолютно все равно, что нас не оценили. Нам нужны были триста юаней, чтобы продержаться последние три дня! Мы ждали возвращения из Гуанчжоу торговца Ваня: он купит у нас рукопись, и наши мытарства закончатся!
Глава седьмая
И Лао Вань вернулся. Его блестящие волосы были зачесаны назад, на нем была хлопчатобумажная клетчатая рубашка. Иногда он произносил непонятные слова, поскольку только что приехал из Гуанчжоу85. В руке торговец держал какой-то черный предмет, похожий на кирпич. Как бы между прочим Лао Вань похвастался, что у него теперь есть cellphone86. И надменно обратился к Верблюду:
– Дружище, звони мне в любое время на мобильник. Да хоть сейчас!
Он заверил, что подарит всем нам по мобильнику, если сотрудничество наше будет продуктивным и мы разбогатеем!
Похоже, Лао Вань неплохо заработал на поездке в Гуанчжоу. Он был щедр и учтив. Пригласил нас четверых отведать утку по-пекински. За столом обращался к каждому из нас «многоуважаемый» и поил вином.
– Многоуважаемые коллеги, я знаю, вы много работали87, – сказал Лао Вань. – Я все знаю, и, поверьте, я за вас переживал. Я и сам когда-то был рад лапше быстрого приготовления, рису и дешевым соленьям… Но не будем о грустном. На смену темной полосе жизни всегда приходит светлая. Так выпьем же за это. До дна!
Мы почувствовали некоторое облегчение после такой речи. Затем Лао Вань достал из сумки пачку денег, отсчитал у нас на глазах 10 купюр и провозгласил:
– Вижу, вам стало не до выпивки. Ну что ж, давайте я с вами рассчитаюсь, дам задаток. Я никогда не мелочусь, не хочу быть должником. Повторюсь, это всего лишь задаток. Мы договорились на 10 000 юаней, если рукописи одобрят – получите все сполна! А пока выпьем!
