Где же ты, приятель? В моей памяти снова и снова возникал его большой рот. Я будто видел наяву, как он поднял руку, и часы блеснули на запястье. «Цельнометаллические, ударопрочные. Марки «Шанхай», – небрежно кинул Юцай. Такие часы в ту пору были популярны среди строителей… Вот они, отличия между городом и деревней! Здесь – фонари, там – собачий лай, здесь – синие дубленки, там… рубашки с драконами? Он носил такую рубашку и наручные часы «Шанхай», он махал мне.

Устав от ходьбы, я облокотился на фонарный столб. От холода руки и ноги плохо слушались. Я снова осторожно окинул взглядом город. Будет ли он моим? На мгновение показалось, что понимаю, где нахожусь: это же Суншаньское шоссе. Как я здесь оказался? Суншаньское шоссе… Сяншаньлу, Хуаншаньлу, Юйшуцзе, Чуньшуцзе, Гулоуцзе, Цинсюйцзе… Огни в зданиях гасли один за другим, теперь горели только уличные фонари. Я все еще продолжал идти, но лишь по инерции. Я устал. Даже не так – изнемог. Но сказал себе: «У тебя все же есть один туз в рукаве, только один. Если я не найду Юцая, развернусь и все брошу…» И тут же сам с собой заспорил: «Возвращайся на вокзал, притулись где-нибудь – так скоротаешь ночь…». Но не сдался. Как можно быть таким глупым!

Я шел по улицам провинциального города, вдыхал холодный воздух. А казалось, что шел по пустыне, суровой и безжизненной. Магазин на обочине был закрыт, я не мог купить новые ноги и согреться. Дорога была странной, и лица, что попадались мне на пути, тоже были странными. Я искал след тепла. Юцай, где же ты?

Наконец я спросил себя: «Зачем ты это делаешь? Зачем шел почти всю ночь, обошел полгорода вдоль и поперек, зачем так упорно ищешь старого приятеля? Почему сначала не остановился в ночлежке, а уж потом занялся бы поисками, предварительно расспросив бывших одноклассников, где конкретно сейчас Юцай?» Но даже идеи сделать телефонный звонок у меня не возникло! Кажется, я вообще тогда забыл о существовании телефонов.

Потом, много позже, я осознал, что все это время вовсе не ходил, а топтался на месте. Мой багаж, мой жизненный опыт тащил меня назад. Я не мог идти вперед. И искал не знакомого, а покровителя. Мне потребовалось много времени, чтобы понять: для спокойной жизни в городе нужно иметь три вещи – статус, работу и связи. Все они критически необходимы. Если у вас нет статуса, работы и связей, вы будете обыкновенным бродягой. Ведь город – заколдованное место, где на каждом шагу подстерегает опасность.

Первыми эту истину поняли торговцы, вероятно, после множества болезненных уроков. Уже сотни лет назад они строили тут и там ночлежки «Шаньшэнь». Но даже сегодня, когда транспорт и связь настолько развиты, головные офисы компаний находятся в Пекине, в столице. Это делается для удобства управления бизнесом.

Знаю, многие люди выступают против того, чтобы заводить и использовать связи. Но разве непонятно, что связи – это часть нашей собственной сути, фундамент, на котором базируется жизнь человека? В сфере культуры люди не просто зависят от связей, они ими «живут». Даже Маркс когда-то говорил, что человек есть совокупность общественных отношений. Поэтому все, кто критикует использование связей, скорее требуют, чтобы ими не пользовались другие, и ни в коем случае не имеют в виду себя. Никто не хочет упускать собственной выгоды. И мне повезло. В 2:27 я наконец отыскал свои «связи».

Я нашел Юцая на стройплощадке. Правда, теперь мне нельзя было называть его детским прозвищем, только именем по паспорту, этого требовали правила приличия. Старик охранник сказал, что У Юцай действительно работает здесь. И сейчас спит на седьмом этаже в одной из квартир без отделки, где еще не установлены ни двери, ни окна.

Заслышав шум, Юцай спрыгнул с кровати и встал передо мной в чем мать родила, вытаращив глаза и разинув рот до размера решета. Руки парня дрожали так, будто в холод его обдували два вентилятора. Не думаю, что такими руками он мог бы что-то удержать или бросить. Юцай даже представить не мог, что к нему кто-то когда-то придет.

Глупый Юцай!

Он обнял меня и спросил:

– Что, за-за-за-был мое молочное имя? Ты, ты, ты… что ты здесь забыл?

Я ответил:

– Старик охранник любезно дал мне знать, что ты на седьмом этаже.

– Ты про Лао9 Чжу? – уточнил Юцай. – Мастер Чжу родом из нашего уезда. – Поспешно одевшись, приятель посмотрел на часы: – Черт, уже половина третьего! Почему ты только сейчас пришел? Что и где ты делал? – Говоря это, он косился на некрашеную стену. На вбитом в нее гвозде висела котомка, а в той лежали походная миска и палочки.

Я спросил – могли бы мы что-нибудь перекусить? Найти его было нелегко, и я умираю от усталости и голода.

– Ты же говорил, что, если я приеду в этот город, можно обратиться к тебе за помощью!

После этих слов Юцай готов был подать в миске свое собственное сердце.

– Сейчас! Сейчас! – засуетился он. – Что же ты раньше не пришел?!

Я ответил, что просто заглянул повидаться, а вообще… опаздываю!

– Ложись спать, уже почти три часа, – тихо, но твердо произнес земляк. – Давай, давай! – Он указал на кровать, стоящую напротив той, где спал сам. – Вот, ложись сюда.

В этот чертов день я мечтал о возвращении домой! Но тут внезапно почувствовал невероятное облегчение, мое тело словно растеклось по лежанке. Это лучшее, что случилось со мной за проклятый день. Деревянная кровать, покрытая сеном. Недавно выстиранные простыни. Какими мягкими они были! Толстое теплое одеяло! Как же мне стало хорошо! Я почувствовал, как дико устал. Спать хотелось так сильно, что, закрыв глаза, я уже не мог разлепить веки даже на мгновение. Но необходимо было продолжать говорить. Говорить – вот единственно верное средство, чтоб не уснуть.

Мы с Юцаем лежали на кроватях и вспоминали наши родные места, рассказывали друг другу о том, что произошло с нами за последнее время. Чтобы не отключиться, слышать и понимать, о чем он говорит, улавливать смысл его слов, я всеми силами старался разлепить веки, отчаянно пытался бодриться. Но слова Юцая были похожи на нити, связанные в гордиев узел, я не улавливал в них логики. И думал: «Дай же мне передохнуть, приятель… дай поспать!»

Вдруг он спросил:

– Так ты закончил школу?

– Да.

– И что, стал аспирантом?

– Стал.

– Будешь здесь работать?

– Буду.

– Госслужащим?

– Угу.

– Будешь университетским преподавателем?

– Угу.

Он вдруг сел, завернувшись в одеяло, поджал ноги и сказал:

– А я почти поступил на службу в ВВС. Почти стал военным летчиком.

– Правда? – поинтересовался я.

– Правда. Но тут вот что: к сожалению, у меня на теле стригущий лишай. Если бы не это, и если б моя мать лечила меня не домашними средствами, а по науке, я был бы пилотом.

Мне захотелось его подбодрить:

– Не волнуйся, ты попадешь на небеса!

– Раньше моя двоюродная тетка и вся ее гребаная семейка смотрели на меня свысока. А сейчас она сама никто… Ладно, забудь. А секретарь парткома все еще этот негодяй Лао Цай? Его дочь совсем не похожа на него. Она такая… живая! А кожа у нее как лучший белый фарфор!

Я вздохнул и уснул … Кровать была теплой и удобной…

Утром Юцай угостил меня шикарным завтраком: соевое молоко, лепешки с кунжутом, хворост, острый суп и соленья. После этого я отправился в университет, чтобы наконец доложить о прибытии… И только тогда получил свою законную койку.

Кроме меня в общежитской комнате жили еще три человека.

***

У каждого города свой запах и свои особые черты.

Сможешь учуять запах города? Распознаешь аромат песка в ветре? Нет? А он там есть!

Раньше через город протекала река Хуанхэ10, и Желтая река оставила о себе память в аромате песка. Со временем песок превратился в незаметную глазу пыль, но запах его город помнит. Он немного сладкий и слегка соленый, тяжелый, вяжущий, отдает сыростью. Город стоит на пересечении транспортных путей Китая, он, как и люди, в нем живущие, – всегда на распутье. Через него проходят авиасообщение и железные дороги, трассы расползаются во все стороны света – на восток, запад, юг и север11. Раньше здесь было также два водных пути: по рекам Хуанхэ и Хуайхэ12, и куда только не плавали по ним корабли.