— Почему? — пытаюсь добыть информацию и стараюсь убрать ладонь от носа. — Я ни разу не ощущала такого запаха от знакомых мне оборотней.

— Здешние оборотни уникальны. — с каким-то благоговением отвечает не-Руби. А затем благожелательно осекает мое любопытство. — Ты задаешь неуместные вопросы.

Спускаемся по длинной лестнице, оказываемся на первом этаже. Снова мрачные, пустые и бесконечные коридоры.

Наконец, останавливаемся напротив высокой деревянной двери, чья ручка сделана в виде головы зверя.

— Проходи, — подсказывает Салли, приоткрывая для меня дверь.

— Ты не пойдёшь? — она, конечно, местами безумна, но рядом с ней несколько спокойнее.

— Нет, конечно. — отрицательно машет головой не-Руби и глазами указывает не медлить.

Собравшись с духом, переступаю порог и за спиной тут же закрывается дверь. Большая комната, круглый стол, изобилующий блюдами, диваны и кресла возле стен, два камина, хрустальная люстра. Хозяин не восседает в кресле, как я ожидала. Мужчина стоит ко мне спиной и смотрит в окно. И что-то в памяти вспыхивает подсказкой. Он поворачивается, и я удивлённо озвучиваю догадку:

— Дядя Эрнандо?

Я была знакома с ним совсем не долгое время, но запомнила достаточно хорошо. Этот мужчина пугал меня с самой первой встречи, но вместе с тем я убеждала себя, что он хороший оборотень, так как Оуэн его обожал, а мнение маленького альфы было очень важным для меня в тот короткий период. Они часто тренировались вдвоем – я тайно наблюдала из окна своей комнаты и в ужасе закрывала глаза, когда думала, что Оуэна ударили.

Но потом дядя Эрнандо неожиданно уехал и полностью исчез из жизни семьи Стефенсонов. Никто никогда не рассказывал, что произошло, и я быстро забыла об этом мужчине. А он, оказывается, не забыл меня.

— Маленькая, Дженни. — улыбается оборотень и неспешным шагом приближается к моей застывшей фигуре.

С удивлением замечаю, что он очень мало изменился. Конечно, оборотни стареют иначе и дольше остаются молодыми, но в сравнении с папой и мамой, он выглядит так, словно он старший брат Оуэна, а не младший брат Рикарды.

Подойдя, кладет ладони мне на плечи и чуть сжимает пальцы.

— Ты так выросла! Похорошела! — смотрит с добродушной и широкой улыбкой, но внутри меня, в каждой клетке бьется тревога и страх. Тело протестующе пытается оттолкнуть его запах – резкий и тяжелый. — Превратилась в редкую красавицу! Надеюсь, мои люди тебя не сильно напугали?

Мужской взгляд смотрит прямо в душу. Страшно ошибиться с ответом, так как, кажется, будто его гостеприимство может вмиг смениться иного рода эмоцией. Той, что вряд ли может понравится.

— Честно говоря, я была немного встревожена, когда меня похитили, и я очнулась в неизвестном месте.

— Похитили? — громкий смех вырывается из горла оборотня. — Скажешь тоже! Ты моя гостья, милая! Моя важная гостья. Чего же мы стоим. Проходи, садись. — мужская рука перемещается мне на спину, подталкивая идти к столу. — Давай спокойно поедим и всё обсудим.

— То есть я могу уйти, когда захочу? — спешно выпаливаю вопрос, поздно осознавая, как глупо поступаю. Но надежда слишком сильно бьется в крови.

Тень недовольства проскальзывает на лице дяди Эрнандо - ещё раз корю себя за неосторожность — но затем он все также гостеприимно улыбается и уверяет.

— Конечно же, можешь. Только давай я вначале расскажу тебе всю правду о семье, в которой ты столько лет живешь, и ты сама решишь, захочешь ли к ним вернуться?

Для меня галантно отодвигают стул, спрашивают о предпочтениях в еде. В моем состоянии вряд ли в горло полезет хотя бы кусок, но нельзя снова оступаться и совершать необдуманные шаги. Потому не отказываюсь от салата, и мужчина накладывает мне в тарелку щедрую порцию.

Интересуется моей жизнью, учебой, увлечениями. Спрашивает, кем хочу стать и мечтаю ли о путешествиях.

Никакого желания отвечать нет, но я перебарываю себя. Создаётся видимость светской беседы. Мне даже удается немного привыкнуть к ужасному запаху, как вдруг дверь за спиной хлопает и женский голос с гневом разносится по комнате:

— И как это понимать?

— Мересоль, — мужчина не поднимает взгляд, все так же увлечённо режет кусок мяса на своей тарелке. — Невежливо так вламываться, когда другие обедают. Ты же сама с самого утра пожелала уехать в город.

— По твоей просьбе! — уверенные шаги каблуков, звон бус, бьющихся в грудь хозяйки и рядом со мной останавливается женщина.

Светлые брюки, чёрная рубашка и такие же чёрные волосы, локонами лежащие на левом плече. — А ты решил познакомиться со своей новой хотелкой поближе?

— Мересоль, — теперь он поднимает на неё взгляд. И в нем сквозит что-то страшное, темное, животное. — Не переходи черту.

— Я твоя женщина! — гневно кричит она. — Я! Он не отдаст её тебе, — голос нанизан ядом, — Она должна сама сделать выбор, но она же не дура. — и поворачивает голову ко мне, ехидно уточняя. — Ты же не дура, правда?

— Мересоль! — кулак оборотня с грохотом опускается на стол. — Замолчи немедленно!

— Почему бы сразу не сказать твоей гостье, какую ценность она для тебя представляет? Но вот незадача, нужна ее волчица, а ее нигде нет. И даже я не могу увидеть, где ее прячут! Потому ты отдалился от меня, да? Теперь я стала тебе не нужна? Новые молодые приоритеты?

Что? О чем она? Не понимаю, что происходит. Зачем ему я? И почему она говорит, что мою волчицу прячут?

Не успеваю моргнуть, как Эрнандо стремительно кидается к женщине, хватает ее за руку и спешно выводит из комнаты.

Возвращается через пару минут. Занимает своё место. Грустно вздыхает.

— Прости, пожалуйста, мою подругу. Я любил эту женщину долгие годы, но она в последнее время пристрастилась к алкоголю. Пытался бороться с ее недугом, водил по разным врачам, но ничего не помогает, становится все хуже. К тому же не она стала говорить всякий вздор.

— Мне очень жаль. — тихо отвечаю я. — Но могу я уйти?

— Дженнифер, послушай. Мересоль тебя напугала, я все понимаю. Но куда тебе спешить, девочка?

— Разве не Вы сказали, что я могу уйти в любое время, и что я не пленница в этом доме? Так вот, я хочу уйти.

— К Стефенсонам? — ухмыляется мужчина, и в его лице больше нет ни намёка на радушие. Одна хищная ухмылка и пытливый взгляд стальных глаз.

— К моей семье.

— Ох, наивная девочка. Я хотел как-то сгладить для тебя правду, но видно не получится. Придётся говорить так, как есть. Что ж, ладно. — складывает пальцы в замок. — Ты уверена, что хочешь вернуться к своему приемному отцу, который собственноручно убил всю твою семьи и не пожалел ни одного члена жалкой стаи твоего настоящего отца.

Слова налетают на меня, как острые кинжалы, но я сжимаю кулаки и пытаюсь увернуться от их попыток продырявить во мне болезненные дыры сомнения.

— Вы лжёте!

— Неужели? — жестоко ухмыляется оборотень. — А если я скажу, что помогал ему избавляться от тел? Не смотри так. Ты ранишь меня в самое сердце, девочка. Сам я не участвовал в массовом уничтожении чужой стаи, и приехал многим позже.

— Как Вам не совестно говорить такое! Папа честный и справедливый альфа, об этом все знают! Он бы никогда так не поступил!

— Бедная и наивная, девочка Мне правда тебя очень жаль. Но ты должна знать, что кровь белой волчицы способна увеличить мощь оборотня. А Питер находился тогда в не лучшей своей форме. Стая твоего отца была хилой, немногочисленной и трусливой. Что такое каких-то двадцать или чуть больше оборотней на пути к вечному донору силы? Питер с Рикардой даже мне не говорили о том, что твоя волчица белая. А я столько сделал ради них обоих! Они вышвырнули меня, когда узнали, что я прознал про их маленькую тайну. Вышвырнули, потому что мне не нравилось, что они будут столько лет мучить маленькую беззащитную девочку ради подпитки своих сил и молодости.

— Вы лжёте. — повторяю я, но голос дрожит, а на глазах почему-то зияют слёзы, — Я вам не верю! Не верю, слышите?!