— Ты реально ее привязал? — удивленно смотрю на брата

— Да мы же просто шутили. — опускается на матрас Алекс. — А мама появилась на пороге и как-то совсем не оценила наши с братом методы.

— Совсем. — скорбно качает головой Мэйс.

— А-а-а, это потому я вчера сквозь сон слышала мамины крики?

— Скорее всего. — виновато улыбается сестра, — Извини если разбудили. Мы вчера вечером заходили, но ты в восемь уже так сладко спала, что решили не мешать.

Брат тем временем наклоняется к моей шее и делает глубокий вдох.

— Мэйсон, ну серьезно! — лупит его по плечу близняшка. — Ты совсем тугодум?

— А ты агрессорша. — не остается в долгу брат. — Оуэн понимает, что Дженни для меня - любимая сестрёнка. И ничего, кроме братских чувств, я к ней не испытываю. — поучительно заявляет оборотень.

Правда, несмотря на все им сказанное, с недавних пор он тактично избегает свою привычку меня нюхать при Оуэне.

— Я же не виноват, что ее запах успокаивает?

Вдыхает воздух возле моих волос и задумчиво произносит:

— Ты пахнешь ещё лучше, чем раньше. Не могу понять, это из-за волчицы или нет? Но когда вы с ней воссоединились, я точно не ощущал изменений. Может, они проявились не сразу?

— Это из-за альфа-флюидов, — чересчур показательно подмигивает нам Алекс, отчего мои щёки начинают пылать.

— Ну вот зачем ты смущаешь нашу малышку? — шутливо отвечает Мэйсон.

— И правильно делаю. Я до сих пор не получила никаких деталей! — возмущается сестра.

— Алекс, пожалуйста. — глазами умоляю ее остановиться и не пытать при брате, прося подробностей.

— Ой, вот чего ты стесняешься? — сестру мои реакции определенно забавляют. — Лу тут объявила, что сразу догадалась о фиктивности отношений Оуэна и Патриции, так как свою фальшивую невесту брат ни разу не зажимал по всем углам дома, как свою настоящую.

— Он и меня не особо зажимает. — пытаюсь оправдаться, но получается плохо, потому что, если говорить откровенно… Лу права.

Когда я думала, что Оуэн меня ненавидит, то была уверенна в том, что бесконтрольно трогать своего партнера желаю я одна. Но сейчас все чаще именно я говорю своему избранному «здесь не лучшее место» или «нас могу заметить», когда его поцелуи или прикосновения становятся чересчур провокационными и полыхают на грани приличий.

Волчица внутри меня вдруг резко оживляется, сообщая о приближении своей пары. Моментально поворачиваюсь к окну и наблюдаю, как в ворота въезжает машина альфы. В груди разливается тепло, и я радостно вскакиваю с места.

— Всё, мы ее потеряли. — смеётся брат мне в спину, так как я уже несусь со всех ног к двери.

— Кто последний, тот, лысый оборотень! — азартно выдаёт сестра и кидается за мной.

Раньше я не смогла бы участвовать в подобном шутливом забеге из-за своей неполноценности. Но, к счастью, сейчас всё иначе.

Когда Эртал помог нам с волчицей воссоединиться, то я сразу почувствовала совершенно особую связь. Нам не потребовалось время, чтобы привыкнуть друг к другу и приспособиться к новым ощущениям. Нам не надо было узнавать и прирастать, мы срослись сразу же, будто не было всех тел лет, которые мы провели врозь. Мы обе изменились в лучшую сторону и стали сильным единым целым.

В прошлом я никогда бы не могла подумать, что смогу обогнать Алекс в беге, но, оказывается, я могла. И сейчас счастливая влетаю в объятия своего избранного.

— Скучала? — шёпотом спрашивает он, прижимая сильными руками к своему телу.

— Очень. — тихо отвечаю и тут же получаю нежный поцелуй в губы.

— Она с ума без тебя сходила. — хором вмешиваются две младшие сестренки, тоже выскочившие за мной из дома встречать своего старшего брата.

— Несказанно рад знакомству. — вдруг раздается рядом незнакомый низкий голос.

Я так поглощена возвращением моего альфы, что даже не обратила внимание на других людей в машине. Встречаюсь взглядом с Патрицией, которая стоит чуть в стороне от Оуэна, и мы приветливо обмениваемся улыбками.

А прозвучавший голос принадлежит здоровяку. Вспоминаю, что уже видела его однажды, в доме дяди Эрнандо. В тот день, когда Оуэн пришёл забрать меня.

Оборотень, галантно взяв руку сестры в свою, наклоняется и целует ее пальцы.

— Это Алекс, одна из моихсестер, Саймон. — несколько предупреждающе звучит голос старшего сына Питера Стефенсона.

— Поэтому ей лучше познакомиться со мной, босс. — произносит четвёртый гость, высокий и худощавый юноша. — Я Эрик, а ты, должно быть, Алекс? Наслышан.

Сестра переводит взгляд с одного оборотня на другого и коварно улыбается. То есть, парни, наверняка, видят в ее лице лишь растерянность и подкупающую благосклонность. Но я знаю ее намного лучше, и могу точно сказать, что они станут ее верными рабами. Оба. С этой самой минуты их судьба предрешена.

Оуэн нарочито хмуро смотрит на странную троицу, а потом снова переводит взгляд на меня. Вся суровость уходит с его лица. Он расплывается в улыбке и вдруг, наклонившись к моей шее, делает глубокий вдох.

— Дженни…

— Да?

— Ты…

И снова начинает широко улыбаться. В густой зелени его глаз растекается бескрайняя ласка и тепло.

— Что-то случилось? — ничего не понимая, уточняю я.

Альфа незаметно для окружающих кладет руку мне на живот и взволновано шепчет:

— Ты не ощущаешь в себе никакие изменения?

Отрицательно качаю головой.

О чем это он?

Вроде ничего такого. Не рассказывать же о том, что я, видимо, стала походить на Мэйса и уже три дня подряд вечером обязательно уничтожаю огромный кусок стейка. А затем блаженно засыпаю с улыбкой на губах.

Но кое-кто оказывается более наблюдательным и догадливым, нежели я, и Лу вдруг весело кричит во все горло:

— Мама, Папа, идите скорее сюда! Наша Дженни беременна!

Замираю. Рот открывается, а глаза широко распахиваются. Озадаченно смотрю в глаза своего альфы, который кидает недовольный взгляд в сторону младшей сестры.

— Ой, извините. Надо было молчать, да? Но я не специально.

Тоже поворачиваюсь на Лу, и она счастливо улыбается:

— Но разве можно молчать о такой приятной новости! — и на ее глазах вдруг выступают слезы. — Мы же все безумно за вас рады.

Кажется, я тоже скоро начну плакать. Плакать из-за благодарности за то, какая чудесная семья мне досталась. Да, у нас у каждого свои особенности, и временами мы соримся, но несмотря ни на что, любим друг друга и оберегаем.

Конец