И, казалось бы, все хорошо, нужно только работать и стараться, ну не дура же, в самом деле. Вот только как быть с документами, я пока не представляла. О том, что у Элениэль есть какое-то удостоверение личности, я не сомневаюсь. Конечно, находится оное, скорее всего, у дея Сонтариса, ведь в воспоминаниях самой девушки о нем ничего нет, но и оно мне, по сути, не надо. Я же хочу быть парнем на это время, а значит и документы мне нужны с мужским именем.

Тактичный стук в дверь вывел меня из моих нерадушных мыслей, заставляя напрячься и быстро спрятать книгу, а после притвориться почти мертвой и выдохнуть едва слышно:

– Войдите.

– Дейра Элениэль, с вами все в порядке? – настороженно уточняет у меня… управляющий, ставя на тумбочку поднос с моим обедом.

– Да, все хорошо… – тихо лепечу я, смотря на мужчину глазами полными усталости.

– Думаю, стоит позвать Мастера Улиуса, – выдыхает он, мотнув головой и нахмурившись.

– Мастер был у меня с утра, – улыбаюсь уголком губ, устало прикрывая глаза. – Дал мне снадобье для укрепления организма.

– Хорошо, тогда я скажу, что вы отдыхаете.

С этими словами мужчина вышел, а я вопросительно приподняла бровь, словно бы спрашивая: «И что это сейчас было?». Реально, мне его не понять! То он шпионит за мной, то роется в моих вещах, а сейчас вполне натурально так переживает. Хотя, я сама очень правдоподобно тут умираю, так что не стоит верить всему, что видишь!

Посмотрев на поднос и поковырявшись немного в еде, создавая в тарелках бурную деятельность, но и не съедая почти ничего, все-таки мне плохо и у меня вряд ли должен быть аппетит, я отставляю поднос обратно. Усаживаюсь удобно на кровати, прикрываю глаза и вытягиваю руки. В голове сразу же вспыхивает пицца: сочная, горячая, с двойным сыром и хрустящим ободком.

Несколько секунд я трачу на то, чтобы во всех красках представить себе стандартную пиццу Маргариту, вспоминаю ее ингредиенты: сыр Моцарелла, помидоры, базилик, томатный соус. Открываю глаза и еще несколько секунд пялюсь на то, что появилось у меня в руках. Нет, ничего отвратительного, все вполне съедобно, даже пару листиков базилика между круглых помидорок Черри торчит.

Маленький кружочек Моцареллы, две помидоры Черри и два листика базилика.

Поджав губы, я смотрю на эту великолепную картину и, реально, плакать хочется. Ничего так не расстраивает повара, как бардак на кухне и отсутствие ингредиентов. И, казалось бы, ингредиенты у меня в руках, вот только что мне сейчас с ними делать, если я саму пиццу хотела!

Устало привалившись к спинке кровати, я, недолго думая, отправила в рот свои стратегические запасы, буквально жмурясь от привычного нежно-сливочного вкуса сыра и в меру кислого вкуса помидоров, заев это добро листиками базилика. И ничего, что листики немного горьковаты, так даже приятнее, приходит понимание, что жизнь всегда идет рядом со свершениями и падениями. Надеюсь, последнего у меня будет очень мало.

Последний раз вздохнув, я решительно поднимаюсь с кровати и иду в гардеробную, в надежде найти хоть какую-то сумку и собрать немного вещей. Сумка находится быстро, стоит открыть один из ящиков, правда, вязанная, но разве это сейчас важно.

Минут десять я перебираю вещи, пытаясь взять только необходимое на первое время и не превращаться в рьяную тряпичницу. Итого: три комплекта нижнего белья, одно простое платье на всякий случай, средства личной гигиены, расческа и несколько невзрачных заколок, которыми можно будет заколоть волосы. Все! Осталось только найти мужскую одежду, в которой я смогу сбежать, и деньги.

Припрятав сумку за платьями, я, не найдя больше интересных занятий, сажусь читать книгу о роле женщины в этом мире и едва сдерживаюсь, чтобы не ржать в голос. Да это не книга, а натуральный пособник для сектанта. Лозунга только не хватает: Давайте боготворить своих мужей! Определенно этот кошмар написал какой-то мужчина, у которого эго уровня Бог! Конечно, это же именно мужчина бесправное дополнение, им очень сложно, а поэтому главная задача женщины сделать все для поднятия настроения мужчины. Какой дебилизм…

Замечая, как поворачивается ручка на двери, я дергаюсь, начиная прятать книгу под одеяло, а после скручиваюсь в неудобной позе на кровати, делая вид, что сплю.

– Дочка, это я… – тихо говорит… мама, заставляя меня облегченно выдохнуть и открыть глаза.

– Фух… – не сдержавшись, выдыхаю я, с улыбкой смотря на взволнованную женщину.

– Вот… – показывает она на сверток и ставит его на кровать, начиная разматывать. – Тут украшения, деньги и мужская одежда.

– Спасибо… – выдыхаю я, едва сдерживая слезы.

– Не за что благодарить, – мотает она головой, притягивая меня к себе ближе и обнимая. – Будь готова сразу же после ужина выходить, я всех отвлеку.

– Хорошо…

– И еще, тайный выход находится в библиотеке. Возле раздела с садоводством есть небольшая статуэтка-перо, ее нужно повернуть и проход откроется. Все запомнила?

– Да… – тихо выдыхаю я, закусывая нижнюю губу. – Мама, а может вместе…

– Нет, милая, если мы будем убегать вместе, нас быстро найдут, а так у тебя будет шанс. Не переживай, все будет хорошо.

– Спасибо…

Мы стоим еще несколько минут, не отлипая друг от друга, а после моя вторая мама быстро выходит из комнаты, оставляя меня одну в зыбком ожидании побега…

Оставшееся время до ужина, я буквально металась по комнате загнанным зверем, нервно заламывая руки. М-да, какая бы я не была сильная, уверенная в себе, переживать от этого меньше не стала, возможно, даже больше, ведь если все сорвется, меня ждет не самая прекрасная участь. И я уверена, сбежать от «мужей» будет куда сложней, чем от любящего родителя.

Ужин мне принес управляющий, вызывая еще большее раздражение, даже захотелось спросить, на чьей он стороне, и какая ему выгода от того, что он за мной «присматривает»? Но, конечно, я предусмотрительно не стала этого делать. Когда свобода так близка, зачем думать о тех, кто останется позади? От своих же мыслей в душе вспыхнуло сожаление, ведь оставляю я в этом доме не только недругов, но и маму Элениэль, а с недавних пор и мою.

Прикусив губу, я покосилась на поднос с едой, вот только есть не стала. Не до еды мне сейчас, пора переодеться. Справившись с вполне обычной одеждой в виде простых мужских штанов, явно подростковых, рубашки и что-то наподобие большой куртки-плаща, я сипло выдохнула, доставая из своих закромов припрятанное добро на первое время. Утрамбовав в сумку с вещами деньги и украшения, которые принесла мама, запрятав их поглубже, я закинула ее на плече, медленными, крадущими шагами подбираясь к двери, словно прямо сейчас кто-то мог выскочить из-под кровати и застать меня на месте преступления.

Фыркнув на глупые мысли, я едва открыла дверь, прислушиваясь, нет ли кого, а после опасливо выглянула, тихо выдыхая. В коридоре никого не было. Быстро, постоянно оглядываясь по сторонам, я добежала до библиотеки, скрываясь за дверью и прислоняясь к ней спиной, дыша, словно загнанная лошадь. Никогда бы не подумала, что сам побег может быть настолько волнительным. Впрочем, останавливаться я не собиралась.

Уже оторвавшись от двери и сделав шаг, я замерла, услышав голоса в коридоре, а после и вовсе застыла, когда до меня дошел смысл сказанного ими. Все внутри меня заледенело, а на глаза навернулись слезы.

– Вторая попытка самоубийства за неделю? Нужно искать другую работу, а то скоро наши головы полетят! – возбужденно выговаривался какой-то мужчина.

– Ты прав! А ведь дей Сонтарис так хорошо платит! И что этим женщинам не хватает? Живут, горя не знают, любая их прихоть сразу же исполняется, а они еще носом воротят. Тьфу ты.

– Не скажи… – едва слышно не согласился второй, а я только и могла, что хватать ртом воздух от осознания, как именно всех отвлекла моя вторая мама. – Эта семейка вообще какая-то странная. Дей Сонтарис не так, как другие, боготворит свою дочь, а едва ли сам ее не проклинает. Да и дейра Ларейна, как посмотрит, так у меня мороз по коже, словно не живая женщина вовсе. Б-р.