— А вы кровожадны, — понимающе сощурилась я.

Кузина претендовала не только на место жены, но и на должность управляющей. Значит, скромная кочевница, не вылезающая из спальни, устраивала Анри намного больше. Даже с моими шаманскими закидонами вроде недавнего удушения прямо за обеденным столом.

— В саркофаге на огне я её видел, — фыркнул помощник. — Не в меру ушлая женщина. Вылезла, как прыщ на носу, и поди найди, чем её сковырнуть. Но мысли есть. Так вы принимаете помощь?

— Знать бы, против кого воюем, — осторожно ответила я. — Судя по реакции Фредерико, никакая она не кузина.

— Сказал бы я, — закатил глаза Анри, — но ваши нежные ушки жалко. Знаете, есть женщины, которые сами лезут в постель. Навязывают себя, предлагают. А есть те, кого всем золотом мира не уговоришь даже взгляд на тебя бросить. Так вот. Женятся на вторых.

Сложно было не согласиться. По части житейской мудрости старикам нет равных. Пока я старалась улыбаться не слишком широко, помощник Франко продолжил:

— Ведьма она. Прячется хорошо, я всего одно их исконное заклинание разглядел, но точно ведьма. Плевать, дикая или фитоллийская. Я шепну своим, что дикая — её тут же скрутят. Я давно бы так сделал, но боюсь навредить хозяину. Мало ли зачем он её возле себя держит? Посему зайдём мы с другой стороны. Я распоряжусь, чтобы слуги её приказы не выполняли. Молча делали вид, что глухие, тупые и безрукие. “У нас есть хозяйка. Госпожа София”. Ну и вам бы посмелее быть. Чтоб как за завтраком. Тогда дело пойдёт. Ибо сдаётся мне, хозяин потому не вмешивается, что ему ваша ревность понравилась. Ага. Ухаживает, ухаживает, круги нарезает, а вы, уж простите, ему такую сцену по приезду закатили. Мужская гордость и взыграла. “Я всё сделал, теперь пусть она выбирает”. И как его осуждать?

Говорил Анри своеобразно. Одна мысль вытекала из другой и неожиданно сворачивала к третьей. Не успела я переварить новость, что Вивьен ведьма, как мне приоткрыли завесу тайны над мыслями Франко. Конечно, помощник не знал точно. Его наблюдательность позволяла догадываться. Однако он стабильно попадал в девятку или десятку.

— Я не осуждаю лина Гвидичи. У него мужская гордость, особые обстоятельства с глазами, политика, высшая магия и возрождение драконов. Но и вы меня попробуйте понять. Я воспитывалась с мыслью, что женщина не должна делать первый шаг. Это стыдно. Чем я тогда отличаюсь от Вивьен?

Надо же. Впервые ссылка на патриархальные традиции так пригодилась. Анри всерьёз задумался, а я радовалась, что ещё немного потяну время до разгадки, в чьём теле воплотилась душа Дарги. Жаль, что я недооценила старика.

— Тю, с появлением ведьм и наши клановые скромницы приучились первый шаг делать. А то ведь хищницы на мётлах сожрут. Всех достойных мужиков уведут. Устал я с вами, с молодыми. Как дети. Один от проблем со своей головой ерунду творит, другая стесняется. Но и тут есть военная хитрость. Пари. Вы ведь любите пари, София? Да? Не отнекивайтесь, кузину на спор душили. Предлагаю повторить. Нет, не с ней. Со мной. На обеде я поставлю перед вами тарелку с едой и завяжу глаза. Попробуете влезть в шкуру хозяина. И если после этого не восхититесь, какой он сильный и мужественный человек, я навсегда отстану от вас со свиданиями.

Я откинулась на спинку кресла и долго смотрела на Анри. Нет, ему было плевать на должность управляющего, он заботился о хозяине. Искренне им восхищался. “Какой сильный и мужественный”. А я, глупая женщина, отказывалась это признавать.

Удивительно всё-таки. О Франко ходили самые разные слухи. Безжалостный убийца, человек без совести. Гениальный маг и опасный безумец. Но я привыкла судить о людях по тому, как они общались с близкими. Уважала тех, кто ценит семью и друзей.

Фредерико души не чаял в брате. Мчался на помощь по первому свистку. И вот Анри. Уже друг, наверное. Уж точно больше, чем просто помощник. И он наизнанку выворачивался ради Франко.

— Хорошо, — кивнула я. — Давайте пообедаю с завязанными глазами.

По сравнению с фитоллийским дворцом новый дом Станы и Дамиана казался деревенской избой. Всего два этажа, вместо вычурного мрамора и позолоты — дерево и тёплые тона. Трон теперь заменяло кресло-качалка на открытой веранде. Стана не отказалась лишь от слуг, так что Кеннета встречал дворецкий, а в столовую провожала служанка.

Бывшая Верховная неловко поднялась из-за стола, чтобы поприветствовать гостя. Её лицо округлилось, на щеках играл румянец. А беременный живот она гордо выставила вперёд.

— Тёмных ночей, Кеннет. Выкроил минутку в своём плотном графике для несчастной свергнутой с престола ведьмы?

Глава клана обнял её с той заботой и бережным вниманием, какую всегда проявляют к женщинам в положении. Стана ждала третьего, позднего и, наверное, самого желанного ребёнка.

— Мне тоже жаль, что мы редко видимся. Но за пределами дворца тебя не так-то легко найти. Спряталась ото всех.

— Меня родные дочери навещают реже, — посетовала она. — Бояна всё грозится прийти на несколько дней порталом, но тиран-муж не выпускает из-под щита. Велена не пишет даже чтобы посоветоваться. Новости узнаю из газет. Как она, справляется?

“Земли раздаёт”, — вертелось на языке.

Кеннет вздохнул, заставляя себя проглотить плохую новость. Начинать переговоры всегда следовало с хорошей.

— Я приказал снять щиты с территории клана, Бояну больше ничто не держит. Думаю, вы скоро увидитесь.

— Делири, ты соскакиваешь с темы. По лицу видно, что-то случилось. Дикие объявились во дворце?

Строгий тон а-ля Верховная на троне звучал в уютной столовой чужеродно. Однако по-прежнему убедительно. Кеннет вытянул спину и собирался по-военному отчеканить ответ, но вовремя одумался.

“Проклятая привычка, — пронеслось в мыслях. — Осталась со времён клятвы меча. Когда ж я от неё избавлюсь?”

— Нет, враги Фитоллии залегли на дно. Не переживай, пожалуйста, тебе вредно. Там другое. Велена слишком рьяно взялась возрождать драконов. Почти нашла способ, договорилась с подходящим магом. Франко Гвидичи, если тебе интересно. Обещала ему в обмен на помощь отдать пару-тройку островов, но только устно. Пока ничего страшного не случилось.

— Что она обещала? — голос Станы звучал глухо. — Кеннет, скажи, что моя дочь не собирается нарушать целостность Фитоллии из-за лживого цепного пса Плиния?

— Ей нужны драконы. Франко готов произнести магическую клятву, что через десять-двенадцать лет передаст ей мальчика, способного оборачиваться крылатым ящером. Сама понимаешь, такие гарантии на пустом месте не дают. Старший Гвидичи был правой рукой захватчика, прибывшего к нам из мира, где драконы как ни в чём ни бывало летают над городами. Слово он сдержит. Другой вопрос — какой ценой для Фитоллии?

— Раньше драконы были мечтой, недосягаемой целью. Я хотела возродить их, чтобы войти в историю. Но если Франко Гвидичи знает, как вернуть драконов, то речь о реальном превосходстве, — рассуждала бывшая Верховная. — Ящеры должны достаться Фитоллии, иначе нас сожрут те же тёмные. Однако нельзя отдавать по куску земли каждому, кто может быть полезен! Наложи вето на её решение, пусть придумает другой способ заинтересовать слепого мага.

— Он есть, — Кеннет чувствовал, что идёт по тонкому льду, но не имел права останавливаться. На кону стояло слишком много. — Увечному Франко собственное государство очень быстро перестанет приносить удовольствие. Другое дело — глаза. Да, я рассказывал тебе, что мы всё перепробовали. Лекари бессильны. Но Синэрий — проклятый Светлый император. И в обмен на долгожданного младенца он само мироздание наизнанку вывернет. Повтори поисковый артефакт. Я уверен, ребёнок где-то рядом.

— В прошлый раз артефакт стоил мне возможности пополнять резерв, — напомнила ведьма. — А ещё наградил иммунитетом к целительской магии. Нет, Кеннет. Я не стану рисковать снова, пока вынашиваю сына. Но у меня есть две новости о проклятии Белого императора. Начать с хорошей или плохой?