Чужая боль — тоже энергия. Я позволила ей свободно течь через меня, пока границы не стёрлись. Их и так почти не было. Моя “шаманка” мучила новое воплощение Дарги. Мы уже делили слишком многое. Что значил его страх быть отвергнутым по сравнению с прорывом из бессознательного? Да почти ничего. Тонкий ручеёк растворился в океане.

Мне стало тепло. Уже не стесняясь, я провела большим пальцем по его шее. Дала время привыкнуть к ласке, а потом легонько погладила изувеченное ухо.

— Теперь вижу. Сердцем вижу, а не глазами. И сердце говорит мне, что всё в порядке.

Линней вдохнул и выдохнул, словно на море стих ветер. Руку мою отпустил. Свою, правда, далеко не убрал. Я почувствовала ладонь на плече.

— Спасибо, София. Так легко и хорошо мне давно не было.

— Во благо, — ответила я и не удержалась от шутки: — Так значит, шаманское недомогание убирать не будем? Пусть себе дальше причиняет неудобство?

— Нет уж, будьте любезны, — Линней просиял улыбкой. — А то я загостился у Этана. К другим лекарям не пошёл, сам диагностировать умею. Нечего лечить. Зато здесь, в ритуальном зале, становилось хоть немного легче.

— Ваш род защищал вас, — включила я занудного шамана-лектора. — Частично оттягивал на себя поток. Но раз проблемы пришли от меня, то мне с ними и разбираться. Ох, погремушку не взяла. И свечей с собой нет.

— Свечи найдутся, — Линней отвлёкся от меня, чтобы дойти до окна. — Здесь два огарка, но в ритуальном зале есть ещё.

— Этих хватит, — уверенно заявила я.

Не стоит беспокоить предков Клана Смерти шаманской работой в священном для них месте. Даже в гостевой спальне я буду спрашивать разрешение, а в ритуальный зал просто не пойду. Но если они присоединятся, чтобы помочь Линнею, буду рада.

Приготовились мы быстро. Я посадила мага на его кровать, сама встала напротив. Закрывая глаза, успела увидеть, как он поморщился от боли. Ничего, скоро станет легче. Я поставила защиту, открыла поле и начала.

Из темноты по очереди выступали фигуры. Первыми на призыв о помощи пришли христиане. Старец в тёмных одеждах крестил меня огромным крестом. Да, связь с предками я сохранила, хоть и попала в другой мир. Потом, взявшись за руки, вышли язычники славяне. Они вплели мне в волосы красную ленту, а белой обернули запястье. Мусульмане появились за спиной. Мужчина молился за меня, держа перед лицом ладони.

“У всех так много? — однажды спросила я у наставника, думая, что дело в крови.

В том, как она мешалась от поколения к поколению.

“Нет, — ответили мне. — Не у всех. И выходят вот так далеко не к каждому”.

Я не увидела, что они забрали. Поблагодарила и собралась вынырнуть из транса, чтобы спросить, как себя чувствовал Линней, но тут его образ появился в поле.

От неожиданности я растерялась. Он стоял совсем один. Его род, если и пришёл помочь, то не показывался мне. С боевого мага нужно снять обещание? Освободить от решения забрать мою боль?

— Нет, — чуть правее Линнея на своём обычном месте показался Дарга. — Он останется при тебе.

Я не была против. Наша связь появилась задолго до моего рождения, но в груди ворочалось смутное беспокойство. Проблемы по шаманской части у меня не первые и не последние. Тело нового воплощения Дарги уже пострадало, а что будет дальше?

— Он твой щит, — сказала принцесса, выступив из темноты. — Таков его выбор.

Сразу вспомнилась обещанная мне война с великим злом. Дарга рядом. Слева. Там, где у всех воинов щит.

— Не вмешивайся, — покачала головой принцесса Укок. — Он примет всё, что должен принять.

Беспокойство в груди выросло в громкий протест. Он не должен умереть за меня! Не для того мы ждали две тысячи лет. Мы хотели снова быть вместе.

— Будете, — эхом отозвался Дарга. — Пусть скажет: “Я разделяю твой путь”.

Я вышла в реальность, открыв глаза. Образы наших прошлых воплощений продолжали висеть перед глазами полупрозрачной дымкой. Линней ведь ничего не знал. Ему только предстояло услышать историю, похожую на бред. Хорошо, что я попросила Франко вытащить “Всадников Укока” из моего мира. Будет легче объяснять обоим, что случилось.

— Вас просят повторить за мной одну фразу. Но я предупреждаю: не говорите ничего, если хотя бы чуть-чуть не уверены.

В ответ он только шире расправил плечи. О, нет, сомнениями там даже не пахло. Щёки у меня непроизвольно вспыхнули румянцем. Маленькая девочка внутри едва дышала от восторга, что благородный и красивый рыцарь готов за неё умереть. Глупая. Такие жертвы обходятся слишком дорого. Мы с Даргой — живое тому подтверждение.

“Не решай за него, — напомнил голос принцессы. — Он свободный человек. Он сам отвечает за свою жизнь”.

Я выдохнула, пытаясь отпустить напряжение. Будущего мне никто не рассказывал. Я сама придумывала страхи.

— Хорошо. Но всё-таки послушайте себя внимательно и только потом говорите: — я отделила фразу паузой. “Я разделяю твой путь”.

Линней медлил пять ударов сердца. Потом посмотрел мне в глаза и повторил:

— Я разделяю твой путь.

Мурашки прошли по спине. Случилось что-то очень важное. Помолвка? Или сразу венчание? Мой род стоял за спиной, всё могло быть.

— Как вы себя чувствуете?

Он посмотрел в сторону совсем как я, когда пыталась услышать ответ из поля. В груди потеплело. Надо же. Такая мелочь, а роднила нас. Или боевой маг читал заклинание?

— Прилично, — наконец ответил он. — Не скажу, что готов порхать легкокрылой бабочкой, но что-то внутри успокоилось. А можно вопрос? К духам, наверное. Пусть не подумают, что я жалуюсь, но сколько мне терпеть? Поток, идущий через нас должен же когда-нибудь иссякнуть. Служба ждёт. Да и просто это не очень удобно. Сидеть, ходить… Ухаживать за вами.

По его губам скользнула такая улыбка, что я уже всерьёз покраснела. Ах, вот оно что. “Шаманка” создавала деликатную проблему. А лин командир боевых магов ещё на пикнике подкатывал ко мне то, что сейчас болит.

— Тут я вам и без духов отвечу. То, что происходит, только называется болезнью. На самом деле “шаманка” — побочный эффект. Я пытаюсь забрать часть души из прошлого. Свою память, мастерство, особые знания. Когда получится — всё и прекратится.

Кстати о возвращении. Я отступила на шаг, чуть не налетев спиной на стену, и провалилась обратно в транс. Лучшего способа помочь Линнею не найти. Мне нужно ускориться.

“Призываю тех, кто знает, может и хочет помочь мне забрать себя из прошлой жизни. Я здесь. Я готова туда идти”.

Несколько долгих мгновений ничего не происходило. Образ принцессы исчез, а Дарга встал по левую руку от меня. Та лента, что повязали предки славяне, теперь охватывала и его запястье. Мы шли. Под ногами расстилалась белая дорога. Чуть дальше она сменилась чёрной землёй. Я видела свои босые ступни. Видела, как с каждым шагом к ним тянулось всё больше и больше корней из недр земли. Они светились ровным серебряным светом.

“Ты уже идёшь, — сказал Дарга. — И чем дальше идёшь, тем больше приходит”.

Красиво. Слов нет, как изящно. Чтобы вернуть себя, особые ритуалы не нужны. Достаточно желания и внутреннего движения. Спрятанное в прошлой жизни само раскроется, расправится и займёт положенное ему место. Я уже нашла Даргу. Нас соединили белой лентой, и весь род стоял за спиной. Вот только фигуры в темноте изменились. Я оглядывалась, не веря глазам. Меня окружал Клан Смерти. Его главы и лучшие воины в чёрных мундирах. Их матери, дочери. Линней тоже был здесь. К нему выходили мужчины и женщины. Обнимали, целовали в лоб, благословляли.

— У вас один род, — сказал Дарга. — И ты знаешь, почему.

Знаю. Потому что мужчины перерождаются в своём роду, а я, как женщина, ушла в другой и воплотилась на Земле. Но предки у нас с Линнеем общие. А значит, Клан Смерти — потомки древних кочевников. Тех, что кто жил на границе Тёмной империи, и тех, кто ушёл на плато Укок.

Да, так и есть. Удивляться тут нечему. Клан Смерти — единственная община магов, у кого сохранились шаманы. Этан до сих пор проводил ритуалы, сверяясь с записями, которым не одна сотня лет. Оказывается, Франко не похитил меня, чтобы держать пленницей в другом мире. Он вернул меня домой.