— Кевин сказал, что после бара он ушел к Сизому… Ты понимаешь, что это значит? Если он сорвется… Саймон был в завязке три года!

Мои руки начинают трястись. Голос дрожит. Если из-за меня Саймон сорвется, если он снова начнет употреблять…

— Надо встретиться…

— Знаю… Я тебе позвоню.

— Мне кажется, или ты подрос? — довольно разглядывает Луиза брата, когда я, договорив с Чарли, появляюсь в гостиной.

— Прошла всего неделя. — бубнит ей Кайл в ответ.

— Серьезно. Ты вырос. И я не вижу ни одного синяка. Ты завязал с драками? Это замечательно! — снова подбегает к нему Луиза и обнимает. Кайл морщится, когда она обхватывает его за спину, но ничего не говорит.

— Я скучала по тебе, малыш…

— Я тоже, Лузи. Только не называй меня так.

Она смеется, отрывается от брата и замечает меня. На счастливом лице появляется нотка тревоги. Я пытаюсь казаться невозмутимым и сажусь на диван, намереваясь отвлечься, и хотя бы пару часов не думать о своих проблемах.

— Так значит, девушка, про которую ты говорил, была моя сестра? — обращается Кайл ко мне, и я широко улыбаюсь.

— Боже! Начинается! — устало закатывает глаза Луиза. — Вам больше не о чем поговорить? Хотя, нет! Я даже не буду пытаться вас переубедить.

Она смиренно вытягивает ладони перед собой и уходит на кухню.

— Да! Это была она, — не скрывая восхищения, заявляю я.

— Признаться честно, я даже злился, когда ты пялился неё.

— Знаю. Это было заметно.

Минуту в гостиной царит гробовая тишина, мучительно намекающая о том, что крутится у нас с Кайлом в голове.

— Вижу ты научился хитрости, — не поднимая на него глаза, поясняю я.

— О чем ты?

— О тебе. Последняя передряга прошла удачно, я так полагаю?

— Я не…

— Расслабься! Я не расскажу ей. Вашей маме тем более.

Для неё я и так самый ненавистный человек на планете и наверняка стою на одной ступени с Гитлером. А возможно, Гитлер на ступень ниже меня.

— Как ты догадался? — хмурится Кайл.

— Может, в порыве сестринских чувств Луиза не обратила внимания, но ты немного хромаешь. Да и морщишься, когда она обнимает тебя. Значит, спине тоже досталось. В конце концов — рыбак рыбака…

Он смущенно чешет голову и вытягивается, пытаясь не показывать ноющую боль в спине.

— Только скажи, что твоему противнику досталось не меньше… — между делом бубню я, устало следя за силуэтом Луизы, что суетливо готовит чай.

— Да, намного. — довольно заявляет он.

Между нами снова возникает неловкое молчание. Кайл разглядывает картину над камином, а я думаю о своих проблемах, что с каждым днём растут как на дрожжах.

— Ты… это… — слышу я смущенно поворачивающего ко мне голову Кайла, — береги её. Не обижай.

Я улыбаюсь, довольно разглядывая всё еще стоящего у камина здорового для своего возраста парня.

— Это такое проявление «братской» заботы?

— Можешь считать так, если хочешь, но сестру обидеть не дам. И неважно, что я младше тебя…

— И достаточно на много, я бы сказал. — Кайл недовольно уставляется на меня, намекая, что ему совсем не до шуток. — Я тебя понял, Кайл. Обещаю! С её головы не упадет даже один волос.

Мне нравится это проявление заботы к сестре. Нравится, что он готов защищать Луизу от любого, даже от меня. Поэтому я с восхищением слежу за тем, как Кайл идёт на кухню, признавая, что он достойный брат своей сестры.

Я остаюсь сидеть на месте, задумчиво разглядывая силуэты на кухне. Луиза начинает смеяться над словами Кайла и этот момент крутится перед глазами как в замедленном действии.

Я чуть её не потерял…

Чуть не остался без единственного светлого луча в жизни. А ведь именно она украшает её. Дарует тепло и успокоение. Создает яркую палитру на сером фоне. Луиза добавляет в мою жизнь каплю вкуснющего сиропа.

И если меня спросят о самом прекрасном дне, я без раздумий назову день встречи с ней… Она — мое утешение…

Телефон, что я нервно кручу в руках, начинает вибрировать. На него приходит сообщение, отвлекающее меня.

«Надо поговорить, Бейтман!»

Луиза

— Мне нужно уехать. — заходит Адам на кухню. Он пытается не смотреть на меня и задумчиво разглядывает город за окнами. Уверена, это связано с недавним звонком, когда он на повышенных тонах с кем-то разговаривал. Он долго не возвращался, а когда появился в гостиной, то попытался скрыть эмоции. Но я всё чувствовала. Так же, как и сейчас.

Кидаю дежурную улыбку и иду следом за Адамом, когда он, кивнув Кайлу, уходит.

— Обещай, что ничего плохого не случится! — вылетает у меня, прежде чем я успеваю сообразить. Адам останавливается у порога и медленно разворачивается.

— С чего ты взяла, что может что-то произойти? — смотрят на меня два хмурых глаза.

— Я… я не знаю. Все так изменилось… У меня плохое предчувствие.

— Иди ко мне, — протягивает он руки. Я не дожидаюсь повторного приглашения. Словно ждала, чтобы он позвал. Я прижимаюсь к нему так сильно, будто это последняя наша встреча. — Ничего не случится. Я тебе обещаю. Тем более, с тобой.

— Я больше переживаю за тебя, — поднимаю я голову и даю Адаму поиграть с отросшей челкой.

— А я за тебя… И обещал твоему брату, что не дам никому тебя обидеть.

— Правда? — удивленно выгибаю я брови. — Кайл часто ведет себя как старший брат.

— А еще дал обещание, что сам не буду обижать.

— Ну уж постарайтесь, мистер Бейтман, — игриво улыбаюсь в ответ.

— Буду стараться, мисс Хьюз. А сейчас… — раскрывает он входную дверь, — мне пора надирать задницы.

Я смотрю, как он уходит, и глубоко в голос выдыхаю. Всё же чувство тревоги не отпустило меня до конца, и я не знаю как с ней бороться.

Кайл задумчиво сидит на кухне, когда я возвращаюсь обратно. Я завариваю чай с листьями мяты и мелиссы. Вокруг начинает благоухать ментолом и сладостными пряными нотками. Этот аромат снова переносит меня домой.

— Возвращайся! — слышу я, когда наливаю чай и протягиваю чашку к Кайлу.

— Что?

— Возвращайся домой, Лузи, — смотрят на меня два карих глаза.

— Ты голоден? Я могу сделать сэндвич, — нервно тереблю я в руках салфетку.

— Спасибо. Я завтракал. Ты не ответила мне.

— Ты разве для этого пришел? Только не говори, что мама тебя прислала.

— Нет. — ухмыляется он. — Мама не в курсе того, что я здесь.

— Все сложно… Мне надо обдумать. Я хочу вернутся, но сомневаюсь.

А ведь я не могу оставаться тут вечно. Как бы ни был гостеприимен Адам.

— Адам прикольный, но… — пожимает он плечами. — дом без тебя пуст…

В 23:45 ночи в моем телефоне снова раздаются гудки. И когда я не дожидаюсь ответа, то в очередной раз сбрасываю звонок. На экране тринадцать исходящих, на которые Адам не поднял трубку. Я беспокойно разглядываю вид из окон, сидя в окутанной мраком гостиной и обдумываю все произошедшее за сутки.

С того момента, как Адам уехал, он до сих пор не объявлялся. Не поднял на звонки трубку и не ответил на кучу моих сообщений. Он словно пропал.

Чувствую нарастающую головную боль и откидываюсь на подушку. Тревога сильнее окутывает меня, захватывая в плен. Она душит.

Что мне делать? Кому звонить? И где искать Адама?

Он обещал мне. Обещал, что с ним ничего не случится. Так почему мне неспокойно на душе? Почему предчувствие надвигающейся опасности не отпускает?

***

Я резко открываю глаза, чувствуя теплые руки, что обхватывают и куда-то меня несут.

— Адам? — сонно бубню я, поднимая голову со знакомой крепкой груди.

— Спи, малышка… — меня кладут на холодную постель.

— Где ты был?

— Мы поговорим завтра. А пока — спи…

И я засыпаю. Последнее что вижу, прежде чем забыться в глубоком и безмятежном сне, это разбитое, измученное лицо Адама.

Луиза

Я лениво высовываюсь из-под одеяла, когда солнечные лучи, проскальзывая сквозь плотные шторы, бьют прямо по глазам, заставляя резко сморщиться и снова зарыться обратно. Но, как только я вспоминаю, чем закончилась ночь, то резко оживляюсь в поисках Адама.