— Потому что так бы и произошло. Я уверена!

Она облизывает засохшие губы и бросает взгляд на выход. Похоже, просчитывает как быстро она сможет выскользнуть из моего кабинета. Из моих лап.

— Хорошо. А с чего ты решила, что ты мне надоешь?

— А разве нет?

— Нет!

Все же мне удаётся её удивить. Луиза вытягивает брови домиком и замирает, забыв про дверь.

Конечно же, мой ответ «Нет». Она многого не знает, а в этом, каюсь, есть и моя вина. Я так был увлечён самой Луизой, что забывал об этом ей говорить.

— Дальше ты говоришь, что секс между нами — неправильно. Вчера ты так не считала. — Глубже всматриваюсь в её глаза, планируя поймать любой намёк на ложь. — Который из тех, что был между нами, ты посчитала неправильным? Утренний? Или же обеденный? Или же, когда…

— …мы с тобой находимся не в таком положении, чтобы позволять подобное. И все, что происходит, точнее, происходило, не должно повториться, потому что это противоречит понятию…

— …А-а, все ясно. Секс — это плод любви! — с выражением парирую я, подходя к ней ближе. Луиза отходит назад, и я закрываю её в своих цепях, прижав к своему черному отполированному столу. — Но правда заключается в том, что «пай-девочки» хотят жёсткого и грубого траха намного больше, чем ваниль. И неважно, с кем, с любимым парнем или малознакомым человеком, — шепчу я ей в губы, наклонившись вперёд. — Правда ведь, Луиза?

Она ничего не говорит в ответ, Лишь растерянно переводит взгляд с моих глаз на мои губы. Луиза не знает, что сделать: поддаться соблазну и снова перечеркнуть все сказанное ею секунду назад, или же оттолкнуть.

— Правда… — продолжаю я свой напор, — в твоей наивной головке секс — то, чем занимаются люди, находящиеся в отношениях, но спешу тебя огорчить, это не всегда так.

— Даже если нет, то это не значит, что мы должны…

Мало доводов, Луиза. Слишком мало.

— Кто решает, что правильно, а что нет? Только мы с тобой…

Я провожу руками по её бёдрам и недовольно фыркаю, нащупывая грубую джинсовую ткань.

— Почему ты пришла в брюках?

— При чём здесь мои брюки?

— А при том, что я люблю, ну просто обожаю твои платья, — шепчу ей в губы, практически слизывая с них весь вкус и её аромат. — Поэтому будь добра, впредь приходи ко мне только в них.

— Впредь? — морщится она и грубо отталкивает меня в сторону. — Я больше не приду к тебе!

Она отходит от меня в сторону, все же найдя в себе силы выбрать второе.

— И почему же? — раздраженно бросаю я, следя за тем, как она отходит в сторону.

— Потому что… у тебя есть девушка!

Вот оно! Вот что гложет её. Вот с чего все началось. Это я и хотел услышать. И это я из неё вытягивал.

Я знал! Знал! То, что Луиза увидела в моей комнате в тот день, все изменило. И, как оказалось, сильно её задело. Да так, что она не смогла не дать себе секундой слабости.

Да, я вспыльчивый, властный и самовлюблённый человек. Но при всем этом я очень проницательный и всегда замечаю мелкие детали, которые несвойственно замечать многим.

Тот взгляд у дверей, расстроенный и полный разочарования, сказал мне намного больше, чем то, что Луиза выдала сегодня.

— Я видела вас в спальне, если ты не забыл. У тебя есть девушка, но ты… — мне хочется потребовать, чтобы она называла вещи своими именами, но я молчу. Улыбаюсь. — Я не запасная вещь!

— Тебя никто не считает запасной вещью. Скажи мне, малышка, ты ревнуешь?

— Что? — возмущённо хмурится она. — Нет, конечно!

— А мне кажется, да. Но я обрадую тебя. Ревновать меня не к кому. Мы с ней не встречаемся, не встречались и не будем встречаться. А знаешь, почему? Потому что меня интересует совсем другой человек.

Секунд десять никто не произносит ни слова. О чем она думает? Поняла ли мой намёк?

— Что ты имеешь в виду?

Луиза задумчиво смотрит в одну точку, слово пытаясь переварить сказанные мною слова. Мельком улавливаю нотку довольства на лице, которое мгновенно исчезает, как только я подхожу ближе к ней.

— Я как-то говорил тебе, что я собственник, и то, что принадлежит мне, никогда и ни под каким предлогом никому не отдаю.

— Мне припоминается, в тот раз я дала тебе понять, что это не так.

Не сумев осилить желание, я прижимаюсь к ней телом, зажав Луизу между собой и столом. Она пытается вывернуться, но я-то знаю, что ничего у неё не выйдет.

— Я не принадлежу тебе — шепчет она, уткнувшись носом в мой нос.

— Принадлежишь, ещё как. И тебе это нравится.

Луиза не отвечает, мечась между моими губами, что почти добрались до неё, и глазами.

— Зря ты надела брюки.

Она мешкает всего секунду и впивается в мои губы. Отвечаю на столь чарующее действие, сильнее прижимаясь к желанному телу. Штаны не помеха. Я все равно могу помять то, что мне хочется. А если уж на то пошло, их тоже можно снять. Чем я и собираюсь заняться через минуту. Теперь-то она никуда от меня не денется.

Луиза теснее прижимается ко мне, страстно открывая свой милый ротик. Я, словно озверевший хищник, целую ее, жадно глотая воздух. Легкие требуют больше воздуха, а мне, черт подери, нужно её тело, глаза, голос, улыбка и все остальное. Все до последней клетки.

Левым ухом параллельно просовывая язык в её очаровательный ротик, я слышу, как раздаётся стук в дверь.

Резко отрываюсь от губ Луизы, уже сидящей на столе с раздвинутыми ножками. Какого черта?! Она бросает растерянный взгляд на дверь, а потом на меня.

— Не бойся, дверь закрыта, — запыхавшись поясняю я. — Да и все равно без моего приглашения сюда никто не сунется.

Но её это не очень-то утешает, потому что за одним стуком следует второй и третий.

Луиза рывком слезает со стола, отходит в сторону и начинает поправлять одежду и волосы, выбившиеся из хвоста, благодаря моим рукам. Кто бы это ни был, наказания ему не избежать.

— Мне нужно домой, — облизывает она губы, чем мучает меня ещё сильнее. Я нервно зарываюсь рукой в волосах и выдыхаю.

— Ладно. Иди.

Не хочу отпускать, но и задерживать более не могу. Черт! Не ломись кто-то там в дверь, я бы уже снял с Луизы джинсы. Но вместо этого я молча, с досадой, подхожу к двери и раскрываю её перед ней.

Оттуда, не медля и секунды, в кабинет забегает Элис.

— Адам, почему ты закрылся? — останавливается она на полшаге от Луизы. А после озадаченно переводит недовольный и хмурый взгляд с меня на неё.

Прекрасно! Только этого нам не хватало!

— Что здесь происходит?

— То, что тебя не касается от слова «совсем», — выждав паузу, раздраженно отвечаю я.

Плевать, что это может её обидеть. Мне уже на всё плевать!

Луиза стоит смирно, не двигаясь с места, ожидая, когда она зайдёт внутрь, чтобы выйти. Когда Элис дважды бросает на неё оценивающий взгляд, то Луиза напрягается. Что это значит? Они о чем-то говорили?

Элис заходит внутрь, и Луиза спешит выйти из кабинета. Я подбегаю к ней, прежде чем она двигается с места, хватаю за локоть, когда Луиза уже разворачивается, чтобы уйти.

— И большие никаких заявлений, — поясняю я, всматриваясь в невероятный блеск янтарных глаз. — Ты меня поняла?

Луиза кивает.

— До завтра.

— До завтра, Адам, — отвечает она и под ошеломлённым взглядом Элис выходит.

Луиза

— Расскажи мне все подробно, — требует Стела, удобнее усаживаясь на моей кровати. — Ты заявилась к нему на работу с этим дурацким заявлением, а он?

— Разорвал его в клочья. Словно не от меня зависит, уволюсь я или нет.

Я стою напротив нее, опираясь на комод, и смотрю прямо перед собой, вспоминая, как белоснежные клочки бумаги разлетались в воздухе. На тумбе, у моей кровати стоит моя любимая семейная фоторамка и музыкальная шкатулка, подаренная папой мне на восемнадцатилетие. «Ты взрослеешь, а шкатулка пусть напоминает тебе о тех детских и беззаботных временах, прожитых в нашем доме, вместе с нами», — сказал он мне тогда.