Отмеченное раздвоение власти в управленческом аппарате служило усилению самодержавия императора. Дворцовая администрация являлась прямым проводником его воли, помогала осуществлять более действенный контроль за деятельностью не всегда в должной мере послушной бюрократической машины. Таким образом, расширяя и укрепляя дворцовые службы в противовес рядовому чиновничеству, Чжу Ди рассчитывал обрести одну из верных опор для утверждения своей власти в стране.
Прецедент «двух столиц и двух правительств» и создание Чжу Ди своей опорной базы на Севере
Еще одним существенным моментом, нарушавшим традиционную систему управления в начале XV в., явилось помимо несоблюдения порядка экзаменов и усиления дворцовых служб создание прецедента двух столиц с последующим перенесением «главной» столицы из Нанкина в Пекин[31]. Эти события обычно рассматриваются в научной литературе несколько упрощенно. Внимание обращается лишь на конечный результат-перенесение столицы в Пекин, оформленное в 1421 г. Побудительными мотивами к этому шагу обычно называются стратегические расчеты правительства Чжу Ди по поводу укрепления безопасности северных границ от монгольской угрозы [130, 35; 200, 8]. Из внутриполитических причин отмечается лишь сугубо личная привязанность Чжу Ди к его прежней резиденции в уделе Янь — Пекину.
Не отрицая, что подобные расчеты и привязанность вполне могли иметь место, хотелось бы обратить внимание не только на окончательное перенесение столицы, но и на отмеченный прецедент параллельного существования двух столиц задолго до 1421 г. Это приобретает особый интерес при сопоставлении с дублированием аппарата управления, которое проявлялось в результате усиления дворцовых служб. Действительно, существование двух столиц подразумевало наличие двух параллельных правительств, что и наблюдается в рассматриваемый период. Иначе говоря, благодаря образованию новой столицы в Пекине, бюрократический аппарат дублировался не только «нелегально», т. е. практическим подключением к его работе дворцовых служб, но и юридически — вполне легальным раздвоением центральных правительственных органов. И то и другое при сопоставлении представляется звеньями одной цепи: намеренного ослабления традиционного бюрократического аппарата и соответственно усиления императорской власти.
Рассмотрим, как конкретно осуществлялось дублирование центральных органов управления.
Еще в феврале 1403 г. Пекин, называвшийся до этого Бэйпином (Усмиренный Север), был переименован в Бэйцзин (Северная столица), а прилегающая к нему область названа Шуньтяньфу (по образцу названия области вокруг Нанкина — Интяньфу). Одновременно в Пекине учредили столичное воинское командование и передали в его подчинение большую армию — 61 воинский гарнизон и 3 гарнизона крепостей [23, цз. 17, 301–302]. В городе была также создана новая система управленческих учреждений, определен новый, расширенный штат чиновников и открыта вторая в стране Государственная школа (Гоцзыцзянь) [23, цз. 17, 301]. Вскоре в Пекине и его округе было учреждено столько же конфуцианских училищ, сколько их было и в Нанкине. Эти училища готовили чиновные кадры [16, цз. 13, 903].
Вопрос о перенесении столицы в Пекин был практически решен уже в августе 1406 г. после ряда тайных совещаний Чжу Ди со своими приближенными. Одним из его наиболее рьяных помощников в этом вопросе источники называют начальника Ведомства обрядов Ли Чжи-гана [24, цз. 15, 658]. Вслед за тем началась перестройка Северной столицы. Основные строительные работы были закончены в 1420 г., что дало возможность двору уже в следующем году официально обосноваться в Пекине[32].
Однако роль второй, а практически основной столицы Пекин начал играть уже с 1409 г. 23 февраля этого года император выехал в свою северную резиденцию и оставался там до 7 декабря 1410 г. В марте 1413 г. он снова уехал в Пекин, где пробыл до ноября 1416 г. Наконец, в апреле 1417 г. Чжу Ди окончательно переселился в Пекин.
Перевод столицы «а север Чжу Ди готовил постепенно, со свойственной ему осторожностью. Первая поездка из Нанкина в Пекин была преподнесена как «инспекционная». Конфуцианская традиция одобряла периодическое обозрение страны императорами, чем и воспользовался Чжу Ди для маскировки своих намерений. Указ, заранее объявлявший населению страны о предполагаемой в 1409 г. поездке, гласил: «Ныне страна очищена и умиротворена. Народ спокойно [занимается своим] делом. У государства нет военных забот. Самое время обследовать [различные] районы…» [23, цз. 82, 1102]. 21 августа 1408 г. было созвано широкое совещание чинов из шести ведомств, пяти палат, Цензората, Академии Ханьлинь и других учреждений, а также титулованной знати с целью обсудить «нужды и дела, связанные с поездкой» [23, цз. 82, 1093]. Чжу Ди хотел заручиться поддержкой официальных кругов и придать своим замыслам легальный, государственный характер.
В результате 24 августа через Ведомство обрядов во все учреждения страны был разослан следующий циркуляр: «Все важные дела, равно как и иноземцев, прибывающих ко двору, пересылать к месту нахождения [императора] и излагать ему самому.
Все прочие дела, задачи и письменные доклады — пересылать для рассмотрения в столицу. О всех делах, осуществление которых вызывает сомнения или затруднения, соответствующие столичные учреждения должны докладывать [императору] и получать его личные распоряжения [об их исполнении]» [23, цз. 82, 1094–1095].
Официально, как было объявлено в манифесте от 31 августа и подтверждено в феврале следующего, 1409 г., власть на время отсутствия императора в столице передавалась наследнику престола, членам Академии Ханьлинь Ху Гуану, Хуан Хуаю и Ян Ши-ци поручалось «всем сердцем помогать» ему идти «правильным путем» [23, цз. 82, 1102, цз. 88, 1161–1162, 1168–1169]. Но практически все ее основные нити потянулись к императору на север. Хотя правительственные учреждения формально остались в Нанкине, теперь в их функции должно было входить, как явствует из циркуляра от 24 августа 1408 г., решение лишь второстепенных дел. Для решения же важных дел, которые требовали визы императора, при его ставке были созданы «путевые» (синцзай) ведомства, Цензорат и прочие центральные государственные органы. В связи с предписанием отправлять иноземных послов в Пекин, для них там была открыта 26 августа 1408 г. специальная гостиница — подворье (хуй-тунгуань) [23, цз. 82, 1101].
В новое северное правительство были отобраны люди из соответствующих нанкинских учреждений. Они заранее были включены в «свиту» императора для его сопровождения — в поездке. Изъятие кадров из центральных правительственных учреждений было восполнено с помощью временного возвращения на службу отставных чиновников [23, цз. 88, 1167]. Можно предположить, что «путевые» правительственные учреждения частично формировались и прямо на месте-в Пекине из числа расширенного в 1403 г. чиновного штата.
Таким образом, уже в 1409–1410 гг., а затем, начиная с 1413 г., почти беспрерывно в стране существовало и функционировало два правительства, причем нанкинское было фактически в подчиненном положении у пекинского. Этот прецедент, не имеющий параллелей в истории Китая, примечателен с нескольких точек зрения. Во-первых, создавая практически новое правительство, Чжу Ди получил возможность отобрать в него наиболее угодных для себя людей и соответственно оставить на вторых ролях неугодных. Во-вторых, существование двух правительств неминуемо должно было вызывать затруднения в решении многих государственных дел, что, с одной стороны, вело к понижению самостоятельности бюрократической машины в целом, а с другой — к усилению императорской власти. Любопытно отметить, что циркуляр от 24 августа 1408 г. предлагал все важные и спорные дела адресовать лично императору, а не «путевому» правительству. Отсюда можно заключить, что новое северное правительство было поставлено в более подчиненное положение самодержавной власти, нежели прежнее общеимперское.
