Разногласия между удельными ванами и правительством еще более увеличились после того, как встал вопрос о престолонаследии. В 1392 г. неожиданно умер Чжу Бяо — старший сын императора. Только через пять месяцев Чжу Юань-чжан объявил наследным принцем своего внука Чжу Юнь-вэня (сына Чжу Бяо), которому к описываемому времени было 15 лет. При дворе возникли разногласия. Были мнения в пользу остальных старших сыновей императора [32, цз. 16, 5]. После же провозглашения Чжу Юнь-вэня наследником удельные ваны, как отмечается в источниках, упорствовали и не оказывали ему соответствующего уважения [32, цз. 15, 1]. Это была своеобразная форма непризнания.
Чжу Юань-чжан, очевидно, понимал неблагоприятные последствия спора о престолонаследии в императорском клане. Отсюда и колебания при выборе. Более того, старый император предупредил наследника о той угрозе трону, которая может возникнуть при усилении удельных ванов [189, 186]. В манифесте-завещении Чжу Юань-чжана еще раз нарочито подчеркивалась ограниченность прав властителей уделов: «Гражданские и военные чиновники и ученые, находящиеся в уделах ванов, [должны] подчиняться распоряжениям двора, и только лишь правительственные войска охранных гарнизонов [должны] подчиняться ванам» [33, цз. 3, 47]. Отметим попутно, что повторение данной сентенции из общих правил было бы не нужно, если бы не возникло беспокойства за сохранение такого порядка.
Наконец, умирая, Чжу Юань-чжан предупреждал наследника: «Нельзя не опасаться Янь-вана» [16, цз. 10, 783]. Эта персонализация станет понятной, если учесть, что еще в 1392 г. Янь-ван Чжу Ди во время споров при дворе выдвигался кандидатом в наследники. С того времени умерли два старших сына Чжу Юань-чжана (в 1394 и 1397 гг.) и Чжу Ди остался старшим. Его амбиция и претензии в связи с этим, естественно, возросли.
Таким образом, к моменту смерти Чжу Юань-чжана отношения между двором и удельными ванами были достаточно накалены. Претензии старого императора к сыновьям и предупреждение наследника об опасности со стороны уделов дают возможность предположить, что к концу царствования Чжу Юань-чжан уже не видел твердой опоры императорской власти в лице держателей уделов. Д. Чэнь идет еще дальше и высказывает мнение, что в последние годы основатель династии мог планировать радикальное ограничение полномочий ванов. Но, продолжает Д. Чэнь, документальных подтверждений этому нет, а на практике все осталось по-прежнему [189, 186].
Проблема нарушения ванами установленных норм привлекла внимание Чжу Юнь-вэня еще до его воцарения. Он обратился за советом, как обуздать рост их военной мощи, к Хуан Цзы-дэну. Но последний успокоил наследника, сославшись на численное превосходство императорской армии по сравнению с войсками ванов [24, цз. 11, 540; 16, цз. 11, 788].
С восшествием на престол Чжу Юнь-вэня вопрос об удельных ванах возник вновь. Манифест-завещание Чжу Юань-чжана запрещал сыновьям прибыть на похороны отца в столицу [33, цз. 3, 47]. Это отвечало установленным правилами, что в момент смены монарха удельные ваны должны обеспечивать спокойствие на местах. Но они восприняли данное распоряжение как ограничение их прав [33, цз. 4, 50]. Была пущена в ход версия, что Ци Тай подделал завещание императора и нарочито оговорил в нем запрет на выезд в столицу [29, цз. 141, 7425 (2); 32, цз. 15, 2]. Чжу Ди демонстративно выехал из Пекина, служившего его резиденцией, в Нанкин. Специальный гонец двора остановил его в г. Хуайань (пров. Цзянсу) [16, цз. 11, 787]. Этот шаг Чжу Ди был рассчитан как на поднятие своей популярности, так и на разжигание недовольства среди всех удельных ванов. И последнее, как отмечают источники, было достигнуто: принудительное возвращение Чжу Ди в Пекин еще более подогрело оппозиционные настроения прочих ванов [24, цз. 11, 541]. Ко двору стали поступать сведения, что ряд удельных властителей, в частности Чжоу-ван, Ци-ван, Сян-ван, Дай-ван и Минь-ван, готовят заговор с целью свержения императора [29, цз. 141, 7425 (2)].
Как видим, сразу же после смерти Чжу Юань-чжана вокруг вопроса об уделах начала складываться конфликтная ситуация. Это было вполне закономерным результатом развития отмеченных выше сепаратистских тенденций в уделах. Личные взаимоотношения здесь играли лишь второстепенную, дополнительную роль. Д. Чэнь пишет: «В целом второй император династии Мин столкнулся с крайне опасной ситуацией в провинциях, что было результатом политики его деда» [189, 192–193]. Думается, что здесь хорошо выражена обусловленность конфликта, его предопределенность. Сама сложившаяся ситуация побуждала правительство Чжу Юнь-вэня к действиям.
Когда до нового императора дошли слухи о заговоре, он напомнил Хуан Цзы-дэну об их разговоре по поводу уделов. Последний признал свою недальновидность. Вслед за тем он совместно с Ци Таем стал готовить решение о ликвидации существующих уделов [24, цз. 11, 541]. Их планы начали приобретать конкретные очертания в августе-сентябре 1398 г. Предлагалось два варианта действий. Ци Тай стоял за то, чтобы в первую очередь покончить с Чжу Ди, как наиболее сильным и опасным противником [32, цз. 15, 2]. Хуан Цзы-дэн предлагал начать с более слабых в военном отношении уделов, чтобы лишить Чжу Ди союзников и предотвратить совместное выступление ванов против правительства. Первый удар он намечал нанести по Чжоу-вану Чжу Су — наиболее близкому по духу и по крови к Чжу Ди (считалось, что у них общая мать) [16, цз. 11, 789; 24, цз. 11, 541]. В результате остановились на втором варианте.
В резиденцию Чжоу-вана Кайфын были посланы войска под командованием Ли Цзин-луна. Официально они шли через Кайфын к границам. Но Ли Цзин-лун имел тайный приказ об аресте Чжоу-вана [24, цз. 11, 541]. Характерно, что последний был схвачен не по обвинениям в измене, о чем поступали ко двору доносы, а под предлогом обнаружения у него чрезмерного количества золота и драгоценностей [16, цз. 11, 788].
Специальный указ предлагал всем ванам осудить Чжу Су [16, цз. 11, 788]. Однако это не возымело действия. Чжу Ди даже прислал реляцию с просьбой помиловать брата [16, цз. 11, 788].
Вслед за тем Чжоу-ван был лишен титула, низведен в «простолюдины» и сослан в Юньнань. За его сыновьями был установлен надзор [16, цз. 11, 788]. Спустя некоторое время его перевели в столичную тюрьму [26, цз. 6, 19а]. Войска, находившиеся ранее под его личным командованием, были распущены [23, цз. 1, 7]. Так начала осуществляться политика ликвидации существующих уделов.
Есть данные, что уже вскоре после расправы с Чжоу-ваном был издан приказ об аресте еще трех держателей уделов: Ци-вана, Дай-вана и Минь-вана [24, цз. 11, 542]. Однако, очевидно, из осторожности осуществление этого приказа было отложено. Лишь в конце 1398 г. Дай-ван Чжу Гуй был обвинен в «корыстолюбии и жестокости» и схвачен. По предложению Фан Сяо-жу его сослали в Сычуань под присмотр одного из братьев — Шу-вана [16, цз. 11, 792]. Этот факт показывает, что Фан Сяо-жу также не оставался в стороне от мероприятий по борьбе с удельными властителями.
Одновременно в столицу был вызван Ци-ван. Здесь его задержали, обвинив в подготовке государственного переворота [16, цз. 11, 792]. По дошедшим до столицы сведениям, Ци-ван строил в своем уделе крепости, усиливал войска и сговаривался с Янь-ваном о совместных действиях [27, цз. 2, 72].
Окончание дел Дай-вана и Ци-вана относится уже к следующему, 1399 г.[13]. Сановник Чэнь Чжи «вскрыл тайные дела» сосланного Дай-вана, после чего последний был низведен в простолюдины и заточен в тюрьму в г. Датуне.
С новыми обвинениями против Ци-вана выступил придворный Цзэн Мин-шэнь [33, цз. 4, 52]. В чем они заключались, не говорится. Важно, что результатом этого было низведение Ци-вана в простолюдины и казнь одного из подчиненных ему в прошлом военных чинов [16, цз. 11, 799].
В 1399 г. дошла очередь и до Минь-вана. О его «беззакониях» донес крупный сановник Му Шэн. Вследствие этого Минь-ван был лишен титула и сослан в Чжанчжоу (пров. Фу-цзянь). Его «охранные гарнизоны» были распущены, а «наставник во зле» Цзун Линь — казнен [32, цз. 15, 3; 24, цз. 12, 551][14].
