Европейские католические монахи приезжали в империю Юань и по приказу Хубилая участвовали вместе с астрологами из буддийских стран в составлении календарей и определении положений небесных тел. В 1289 г. в Ханбалгасуне по приказу Хубилая был выстроен первый католический храм для европейцев, большинство которых были католиками. Распространение христианства в Монголии началось гораздо раньше. В частности, исторические источники сообщают, что найманы, кэрэиты и онгуты были христианами. Но, надо сказать, европейская религия не добилась какого-либо влияния в Монголии.
Хотя в ту эпоху многие мусульмане пользовались доверием монгольских хаганов, находились у них на службе и даже обладали большой властью, их религия ислам не проникла глубоко в народные массы Монголии. Монгольские хаганы династии Юань в основном использовали приверженцев ислама в административной системе Китая.
Монгольские хаганы не запрещали конфуцианство и даосизм, широко распространенные в Китае, а поддерживали их наравне с другими религиями. Однако при этом они проводили весьма тонкую политику. Прежде всего они ставили перед собой задачу переманить на свою сторону влиятельных конфуцианских ученых и даосских монахов, пользовавшихся известностью в Китае. С этой целью они освобождали даосских монахов от налогов и повинностей и устраивали пышные жертвоприношения в конфуцианских храмах. Одновременно они стремились предотвратить распространение влияния учения Конфуция и даосизма в собственно Монголии. В целом монгольские хаганы ни конфуцианство, ни даосизм не сделали главной религией империи. В качестве таковой они приняли тибетский буддизм, что, по-видимому, было отражением политики, направленной против синификации.
Утверждение монгольскими хаганами буддизма в качестве главной религии империи, с одной стороны, объяснялось их опасением растворения монголов в китайской этнической среде, с другой — диктовалось политикой, направленной на объединение для удобства управления с помощью одной религии разноязычных народов- и племен империи неодинакового вероисповедания, стоящих на различных ступенях культурного развития. Хубилай в 1260 г. тотчас же после вступления на трон возвел тибетского Пагба-ламу[637] в сан имперского учителя веры и решил сделать буддизм главной религией. Хаган, хатун и приближенные нояны приняли обет посвящения и первыми обратились в буддизм. В так называемом Жемчужном указе[638], написанном Хубилаем в 1264 г. в Шанду, четко изложена политика хагана в отношении буддизма.
В этой грамоте объявляется, что Пагба-лама возводится в сан главы буддистов всей империи с преподнесением ему печати императорского учителя веры. В цитированном выше «Жемчужном указе» Хубилай-хагана, в частности, сказано: «Если буддийские монахи соблюдают правила своей религии и послушно подчиняются великому хагану Монголии, то они полностью освобождаются от ямской службы, налогов и повинностей. Строго запрещается ставить послов на постой в буддийских храмах и монастырях, захватывать их земли, воды и имущество». Из этого и других хаганских указов видно, что буддийская религия ставилась в особое положение. Пагба-лама, проживший многие годы при дворе Хубилая, активно насаждал буддизм среди монгольской знати и прилагал много усилий для того, чтобы превратить его в главное орудие защиты интересов монгольских завоевателей. Пагба-лама, всемерно превознося власть монголов в империи средствами теологии и приравнивая монгольских хаганов во главе с Чингисом к индийским и тибетским царям, объявлял их «великими хаганами-чакравартинами»[639].
Бесчисленное количество посланий и сочинений, написанных Пагба-ламой ради распространения буддизма, особенно в Монголии, сохраняется в собрании его сочинений. Как сообщается в одном из его трудов, вошедших в собрание сочинений, Пагба-лама однажды на аудиенции у Хубилая посоветовал ему: «Если Вам нужно использовать людей на службе, то выбирайте их сами. Вообще нужно привлекать как желтых (монахов. — Ч. Д.), так и черных (мирян. — Ч. Д.) наравне с воинами и народом». Так Пагба-лама сыграл важную роль в формировании политики «двух принципов — принципов государства и религии» (тор ба шашин ном-ун хойар йосун), т. е. сочетания государственного и религиозного принципов в управлении империей в период властвования Хубилай-хагана.
Монгольские хаганы издавали суровые законы и правила в защиту прав буддийского духовенства. Например, одним из указов Хубилай-хагана устанавливался жестокий закон, по которому тому, кто подымет руку на ламу или послушника, отрубалась рука, а тому, кто словесно оскорбит их, вырывался язык; законодательно утверждалась неприкосновенность лам и закреплялись за ними права дарханства.
Последующие хаганы, продолжая политику Хубилай-хагана по отношению к культам и религиям, неоднократно приглашали в столицу империи иерархов монастыря Сакья[640], оказывали им всяческую поддержку, почитали их, как святых. Такая политика находила выражение в издававшихся ими указах, посвященных буддийской религии.
Монгольские хаганы поддерживали широкие связи не только с монастырем Сакья, но и с другими влиятельными тибетскими монастырями. Они приглашали ко двору монахов буддийской секты Кармапа, которая находилась в монастыре Цурпу. Во времена Монкэ-хагана Чойджин-лама (1202–1283), известный в литературе как «учитель Кармапа», приглашался ко двору и почитался наравне с Пагба-ламой. Иерарх секты Кармапа Рорлийдордже (1339–1383) был приглашен ко двору при Тогон-Тэмур-хагане и стал одним из наиболее влиятельных лам.
Монгольские хаганы установили также тесные отношения с монастырем Гунтхан, расположенным в области Цзан. В XIII–XIV вв. монастырь Гунтхан пользовался большим влиянием среди тибетских монастырей и боролся за главенство над всеми монастырями Тибета. Ламы из монастыря Гунтхан нередко исполняли обязанности правителя области Цзан[641]. Монгольские хаганы проводили активную политику, направленную на то, чтобы, используя влияние этого монастыря, подчинить себе весь Тибет. Хубилай-хаган, постоянно приглашавший ко двору монахов из монастыря Гунтхан, величал их святыми и назначал правителями области[642]. В то же время в среде своих монгольских лам были и такие, как Чойджи-Одсэр, знаток религиозных буддийских наук, переводчик, иконописец и автор буддийских сочинений. Чойджи-Одсэр получил сан пандиты за выдающиеся знания в области буддийского учения[643].
Хубилай и другие монгольские хаганы уделяли большое внимание строительству новых и ремонту и восстановлению старых буддийских монастырей в столице, Ланьчжоу и других городах и сельских районах. При них осуществлялись многие переводы буддийских сутр на монгольский язык и публикации их. По данным 1291 г., в империи Юань насчитывалось 42 тыс. 318 различных религиозных храмов и 213 148 священнослужителей[644].
В конце эпохи Юань политика монгольских хаганов, поставивших буддизм в особо привилегированное положение, вызвала недовольство. Борьба тибетского народа против иерархов монастыря Сакья и других, под прикрытием религии вступивших в сговор с монгольскими хаганами, фактически была направлена против завоевателей. Боясь возмущения населения, правители в конечном счете были вынуждены ограничить число лам, приезжающих из Тибета. После падения династии Юань влияние буддизма в Монголии свелось к минимуму.
Буддизм в Монголии пользовался влиянием только в среде господствующего класса, широкие массы кочевников по-прежнему оставались шаманистами[645]. Перед нами стоит трудная задача — хотя бы вкратце осветить вопрос о шаманизме, который до сих пор изучен недостаточно.
