Факт написания «Тайной истории монголов» свидетельствует о высоком уровне исторических знаний у монголов XIII в. Эта книга, составленная в 1240 г.[615] неизвестным историком, жившим в местности Долоан болдаг на р. Керулен, представляет собой сочинение, удивительно ярко демонстрирующее исторические и литературные традиции монголов. Издание «Тайной истории монголов» в XIII в. явилось крупным вкладом в развитие исторической науки в стране.
Как пишет академик Ш. Бира, «Тайная история является ценным документом своего времени, в котором ярко и поэтично рассказывается главным образом об исторических событиях периода основания первого государства монгольской народности и. состоянии монгольского общества того времени»[616]. Б. Я. Владимирцов отмечал: «Сокровенное сказание ("Тайная история". — Ч. Д.) повествует нам о роде, из которого вышел Чингис-хан, и рисует широко и вольно картины степной жизни, доставляя обильнейший материал для суждения о разных сторонах монгольской жизни XII–XIII вв.».
Со времени создания «Тайной истории монголов» в Монголии систематически стали фиксироваться исторические события, что дало толчок дальнейшему развитию исторической науки… В XIII–XIV вв. значительно расширился круг тем историографии. Великие ханы монгольской династии Юань, управляющие Китаем и другими покоренными странами, разумеется, всячески покровительствовали прославлению завоеваний и деяния ноянов в периоды их ханствования. В это время появилось много образованных монгольских литераторов, которые занимались, разработкой истории своей страны.
Вместе с тем к работе по составлению исторических трудов о Монголии они привлекали китайских ученых. Таким образом; Ханбалгасун становился главным центром создания трудов по-истории Монголии и другим прилегающим темам. Монгольские ханы, находившиеся в Иране, также проявляли заботу о написании истории монголов. Иными словами, двор монгольскихх ханов в Иране стал вторым центром создания истории монголов… До нашего времени дошли записки по истории монголов, сочиненные на Руси и в Армении. В частности, особое место занимают многочисленные источники по истории монголов на армянском языке.
Как правило, историки и литераторы того времени в своих трудах по истории монголов защищали интересы монгольских ханов и ноянов. Тем не менее известно немало талантливых сочинений, в основу которых положены подлинные документы[617].
В Пекине специально была учреждена Академия литературы: для составления истории империи. В академии подвизались специалисты-историки из монголов, китайцев, персов, тибетцев, и представителей других народов.
Многочисленные труды, написанные в эпоху Юань, создавались под руководством и при участии монгольских литераторов… Во вводной главе уже упоминалось о составлении кроме «Тайной истории монголов» таких памятников, как «Великая яса», «Гошу тобчиян» («Книга истории государства — Тобчиян»), «Чаган тэукэ» («Белая история»), «Алтай дэбтэр», «Юань дянь-чжан» («Установления династии Юань»), «Тун-чжи тяо-гэ» («Кодифицированные правила из Всеобщих законов»), «Го-чао-цзин-ши да-дянь» («Великие установления по управлению миром ханствующей династии»), «Пэн-у цинь-чжэн лу» («Описаниеличных походов священно-воинственного [Чингис-хана]»), «Пин Цзинь бэнь-мо» («История усмирения Цзинь от начала и до конца») и др.
Указанные исторические труды монгольские ученые создавали самостоятельно или совместно с. учеными Китая и других стран. В XIII–XIV вв. жили такие известные монгольские историки и литераторы, знавшие китайский, тибетский и другие иностранные языки, как Тогто, Чаган, Ариун, сын Харахасуна — Тогон, Эл-Тэмур, Бул-Тэмур, Сая, Дорой, Худа, Алин-Тэмур и др. В частности, Тогто, Чаган и Ариун превосходно писали на китайском языке; Чойджи-одсэр был знатоком многих восточных языков; Алин-Тэмур и Бул-Тэмур отлично владели тибетским и уйгурским языками.
Чтение некоторых работ, написанных ими полностью или под их руководством, показывает, что помимо методики исторического исследования они обладали обширной эрудицией в области истории. Например, если рассмотреть «Шэн-у цинь-чжэн лу», написанную историком Чаганом, с точки зрения стиля, композиции и содержания, то в ней зафиксированы политические события, связанные с именами монгольских хаганов того времени, в строгой хронологической последовательности. Иностранные ученые считают, что эта книга была переведена с монгольского на китайский во второй половине XIII в.[618].
На монгольскую историографию того времени значительное влияние оказал буддизм. В частности, это видно из содержания «Чаган тэукэ»[619], которая, как уже отмечалось, была написана в начале XIV в. В этом памятнике права имеется много сведений по истории монголов XIV в., а выраженные в нем идеи заимствованы из тибетской литературы. В 1278 г. «имперский наставник» (го-ши) Пагба-лама по заказу сына Хубилая тайджи Джингима написал сочинение «Ше-джа-рабсал» («Очень ясные понятия»). В этой работе Пагба-лама впервые поставил монгольских хаганов в один ряд с индийскими царями, чакравар-тинами, т. е. «великими царями, вращающими колесо веры», провозгласил их великими хаганами-чакравартинами. Он положил начало схеме, согласно которой всемирная история представлялась как история трех «царств веры» — Индии, Тибета и Монголии. Автор «Чаган тэукэ» следует этой общей схеме Пагба-ламы[620]. После изложения точки зрения буддийской космологии о возникновении всего неорганического и органического мира дается краткая история трех «царств веры».
В XIII–XIV вв. монгольские авторы создавали книги совместно с китайскими, персидскими, тибетскими и другими учеными[621]. Например, под руководством старшего чиновника Академии литературы ученого Тогто в 1343–1345 гг. были составлены «Цзинь ши», «Ляо ши» и «Сун ши» с помощью и при участии многих китайских ученых[622]. Эти три труда написаны по образцу китайских династийных историй.
Персидский историк Ата Малик Джувейни, работая над книгой «История покорителя мира» в 1253 г. в Каракоруме, воспользовался материалом, собранным с помощью монгольских ученых. В начале XIV в. персидский историк Рашид-ад-Дин (1247–1318) писал свой «Сборник летописей» с участием шести монгольских ученых.
Составлялись географические карты. В 1320 г. Чжу Сыбэнщ китаец по происхождению, изготовил карту империи Юань (она была опубликована в Пекине в 1938 г.).
В XIII–XIV вв. продолжали развиваться литература и фольклор монголов. Как и раньше, появлялись новые улигэрьц сказания, поэмы, пословицы и загадки — произведения устного народного творчества. В XIV в. большую популярность приобрела среди монголов короткая устная поэма. Она отличалась четкостью содержания, немногословием и легко запоминалась. Ей посвящены страницы в «Тайной истории монголов», «Сборнике. летописей» Рашид-ад-Дина, «Истории покорителя мира» Джувейни и в других источниках. Наилучшие образцы древнемонгольских устных поэм разных форм записаны неизвестным автором во многих стихотворных пассажах «Тайной истории монголов». Кроме устной поэмы широкое распространение среди древних монголов получили улигэры и сказания. В большинстве случаев сказания носят исторический характер. Они сохранились до наших дней в письменных источниках или устной традиции.
На основе богатой устной традиции у монголов сложилась художественная литература. В настоящее время монгольскими: и иностранными учеными достаточно изучено замечательное произведение монгольской литературы XIII в. «Тайная история монголов». Известны и другие выдающиеся произведения XIII–XIV вв., например «Сказание о хурчи Арслане», «Повесть о мальчике-сироте», «Сказание о двух скакунах», «Золотоордынская берестяная грамота» и т. д. Среди них особо выделяются своим содержанием «Повесть о мальчике-сироте», «Сказание о двух скакунах» и «Золотоордынская берестяная грамота», в. которых создан художественный образ простого арата-харачу.
