Чжу Юаньчжан также обращался с официальными письмами к хагану Аюширидаре. В третьем письме, отправленном ему в 1371 г., в частности, говорится: «До сих пор нет никаких ответов на мои два письма, ранее отправленные с послами, мой почтенный. Это, по-видимому, происходит из-за твоей своевольной политики. Мой почтенный, ты думаешь: "Я, мол, хозяин Поднебесной, а раз так, то народ также мой". Но по закону это не так. В древней поговорке сказано: "Река — это народ, а лодка — император. Река же может и поднять и перевернуть". Но почему ты, мой почтенный, не знаешь этого, не опомнишься и не вернешься на правильный путь? Если судить по положению на сегодняшний день, богатыри, на которых ты, мой почтенный, опираешься, не совершили никаких подвигов. Как можно не согласиться с тем, что моя армия изо дня в день набирает силу, тогда как твои силы, мой почтенный, остаются прежними! Как можно изменить силой и произволом сегодняшнее положение, дарованное всевышним небом! Мой почтенный, к чему, поддавшись советам коварных людей, сидеть, печалясь и сетуя! Если бы ты, установив мир и согласие со мной, почтил небесный закон и последовал людскому правилу, то мои указы вступили бы в силу для племен, подчиненных тебе, мой почтенный. Тогда ты, мой почтенный, сохранишь право быть одним из главных владык в стране и чествовать своих предков. Если ты оставишь это положение без внимания и со своей оставшейся немногочисленной армией будешь нападать на границы и производить там беспорядки, то ты сам окажешься лицом к лицу с опасностью. Я буду вынужден двинуть на территорию пустыни все военные силы во главе с моими шестью великими полководцами. Тогда, мой почтенный, уже будет поздно, если даже ты будешь слезно умолять меня!»[537].

Судя по содержанию письма, минский император продолжал проводить свою старую политику по отношению к Монголии. Он оскорбляет монголов и предъявляет им ультиматум под угрозой, что если они не сдадутся на милость победителя, то он, император, захватит их страну военной силой. Вместе с тем письмо было отправлено императором с целью найти предлог для войны против монголов. Аюширидара также не дал никакого ответа на официальное письмо минского императора. Но не прошло и года, как в 1373 г. крупные силы минской армии численностью в 150 тыс. человек вторглись в район Хангайских гор и были разгромлены монгольскими войсками. Поняв, что невозможно победить монголов лишь военной силой, Чжу Юаньчжан стал разрабатывать меры, направленные на то, чтобы разобщить их и нанести удар по Монголии руками самих монголов, а также поставить на монгольский хаганский престол своего человека. О том, что он решил прежде всего попытаться сделать монгольским хаганом своего ставленника, видно из событий, связанных с Майдирибалой.

Когда китайцы препроводили Майдирибалу из плена обратно в Каракорум, Чжу Юаньчжан написал письмо на имя Аюширидары. В нем говорилось: «Прошло около пяти лет с тех пор, как я взял на юг, мой почтенный, твоего малолетнего сына, оставленного тобой в Инчане, и содержал его в большом почете. Подумав о тебе, я понял, что ты, скитаясь по пустынным землям, печалишься, что у тебя нет никого, кто бы тебе наследовал. Я возвращаю твоего сына под почетной охраной со специально назначенными мной послами, заботясь, чтобы род династии Юань не прервался и был продолжен. Мой почтенный, соизволь хорошенько поразмыслить обо всем этом»[538].

Из сказанного прежде всего ясно, что минский император старался сделать Майдирибалу хаганом и использовать его в своих интересах. Одновременно он ставил перед собой задачу разведать положение в Монголии, отправив своих людей под видом сопровождающих и охраны Майдирибалы. Но, разгадав скрытые намерения китайцев, монголы решительно выступили против кандидатуры Майдирибалы в хаганы и возвели на хаганский престол Тогус-Тэмура, который всегда придерживался антикитайской ориентации. Так снова наступил период состояния войны между Монголией и Китаем. К тому же Тогус-Тэмур, подвергшийся оскорблениям со стороны Китая, узнал о заговоре против хагана, составленном его старшим братом Гун-Тэмуром и Гуличи-нояном — сторонниками империи Мин. Политические отношения между обеими странами сильно обострились особенно в период правления императора Юн-лэ[539] (1403–1424). Император пять раз вторгался в Монголию и умер во время войны на монгольской территории.

В 1409 г. большие контингенты войск, посланные императором Юн-лэ, проникли в Монголию, но были разбиты наголову в битве с войсками Бунияшири-хагана. Тем не менее армия Бунияшири-хагана понесла большие потери в этом сражении и была ослаблена. В 1410 г. Юн-лэ снова вторгся на монгольскую территорию, не дав времени Бунияшири-хагану восполнить потери и восстановить армию. Крупные силы китайской армии под личным командованием императора совершили поход в Монголию. Это была первая из пяти войн Юн-лэ против монголов. К тому времени силы монгольской армии оказались разделенными на две части из-за разногласий, возникших между хаганом и его первым министром Аругтай-нояном[540]. Бунияшири-хаган резко осуждал стремление Аругтая к капитуляции перед Китаем и призывал подданных к упорной борьбе за независимость страны. Минскому двору было известно о разногласиях между ними от лазутчиков.

В 1410 г. китайская армия под командованием императора Юн-лэ прошла в глубь монгольской территории и вступила в сражение с войсками Бунияшири-хагана на берегу р. Онон. Бунияшири потерпел поражение и вместе со своими семью героями-багатурами, имея при себе ханскую печать, бежал в Ойрат-Монголию. Среди семи багатуров был его младший брат Эл-бэг. По данным одних источников, Бунияшири был убит Махмуд-нояном, а других — умер естественной смертью. Судя по обстоятельствам, Бунияшири, по-видимому, все же умер своей смертью, завещав Элбэгу и Махмуду вместе с ойратами бороться против китайской империи Мин.

Махмуд-ноян с 1409 г. в течение некоторого времени был на стороне китайского государства Мин, что вызвало сильное обострение противоречий между восточными и западными монголами. Минские феодалы всеми способами старались углубить эти противоречия. Они прибегали к самым коварным приемам, чтобы расколоть силы монголов. Китайские лазутчики распространили среди восточных монголов слухи о том, что Махмуд-ноян, не принадлежащий к роду хагана, отравил Бунияшири-хагана и теперь будет воевать с Аругтаем. Частые смуты у монголов привели к ухудшению политического положения в стране. Сохранение единства Монголии под властью одного хагана в то время отражало чаяния широких масс западных и восточных монголов. Борьба между феодалами, предавшими интересы народа, наносила большой вред Монголии.

Главная причина поражения армии Бунияшири-хагана в 1410 г. заключалась не только в военном превосходстве китайских войск, но и в измене Аругтай-нояна и борьбе ойратских феодалов против хагана. Но китайский двор, поддержав Махмуда из желания использовать его войска против Бунияшири, не оказал ему содействия в его стремлении стать единоличным правителем всей Монголии. Опасаясь намерений Махмуда сделаться господином Монголии, минский двор заключил тайный союз с первым министром Бунияшири-хагана Аругтаем для борьбы против Махмуда.

В 1414 г., когда Махмуд-ноян прибыл на р. Керулен для сражения с Аругтаем, император Юн-лэ во главе своей армии лично выступил туда же на помощь Аругтаю. Узнав об этом, Махмуд поспешил навстречу императору во главе 30-тысячной конницы и навязал ему сражение. Хотя минская армия широко применила огнестрельное оружие и добилась значительного успеха, но обе стороны понесли большие потери[541]. Отныне Махмуд все время воевал с империей Мин, одновременно ведя борьбу против Аругтай-нояна, вступившего в сговор с минским двором. Но вскоре Махмуд умер, и дело его продолжил сын Тогон. С тех пор в течение некоторого периода Китай поддерживал Аругтая в борьбе с ойрат-монголами. Аругтай и Тогон, вступив в кровопролитную борьбу между собой, превратились в орудия китайской политики. Подобные действия феодалов в большой степени разрушали единство монголов, что создавало препятствия на пути развития производительных сил страны.