По сведениям «Юань ши» и других китайских источников, после прибытия в Монголию Харахасун покупал крупный рогатый скот и лошадей на бумажные деньги и шелковые ткани и раздавал скот обнищавшим монголам, заново налаживал сообщения по ямским трактам и организовал подвоз зерна, восстанавливал заброшенные оросительные каналы и заставлял монголов сеять хлеб, а там, где были условия, — ловить рыбу, организовывал другую подобную работу по поддержанию жизненного уровня населения. Кроме того, расширились посевы в Чин-хай-балгасуне, и оттуда стали получать более 200 тыс. мешков зерна в год[218]. В результате таких энергичных мер, принятых Харахасуном, «государство перестало опасаться за Северные земли»[219]; «на северной территории были водворены порядок и спокойствие»[220].
В период правления Аюрбарибады — Буянту-хагана[221], как сообщает «Юань ши», были внесены некоторые серьезные изменения в административную систему Монголии. Монгольские районы с центром в Каракоруме были переименованы в Лин-бэй дэн чу син-чжун-шу-шэн — «подвижный великий императорский секретариат Линбэя и других мест», Однако эти сведения не совсем точные. Указанное название административной единицы, возможно, является результатом произвольного отношения составителей «Юань ши» к фактам. В других, кроме «Юань ши», китайских источниках указанный термин попадается редко, а встречается только название «Линбэй» — «За хребтом». Кроме того, в «Юань ши» сказано: «Лу Хэлинь (Корум) было переименовано в лу Хэнин»[222]; «В 1-м году Хуан-цин[223] (1312) изменено название Линбэй дэн чу син-чжун-шу-шэн»; «Главное управление лу Хэлинь было переименовано в главное управление лу Хэнин»[224]. Найти объяснения, почему Хэлинь переименовалось в Хэнин, нам не удалось. Согласно «Большому китайскому географическому словарю» и другим китайским источникам, Хэлинь и Хэнин — названия, относящиеся к одному и тому же пункту. Других более ясных объяснений не существует. Поэтому указанные два названия представляют собой разные формы одного термина.
Буянту-хаган сократил штаты провинциальных правительств син-чжун-шу-шэн в самом Китае и ликвидировал там должности министров, но штат правительства Каракорума оставил в неприкосновенности. Только в связи с тем, что военно-пахотные-поля в Чинхай-балгасу не перешли в ведение Каракорума, ямские станции на территории Монголии были подчинены палате сообщений тун-чжэн-юань, находившейся в Шанду[225].
По сообщениям «Юань ши» и других источников, Буянту-хаган освободил население Монголии от налогов и повинностей, на два года и запретил винокурение[226]. Кроме того, в источниках встречаются сведения о том, что он будто бы принял там такие меры, как возвращение беглецов в свои племена[227].
В 1316 г. Буянту-хаган сделал своего сына Шидэбалу наследником престола. В то время Есун-Тэмур по-прежнему прилагал усилия к тому, чтобы навести порядок в управлении Монголией. В правление Тэмур-хагана население Монголии было освобождено от налогов и повинностей на два года, и властям в Каракоруме ежегодно выдавались бумажные деньги и шелковые ткани в больших количествах. Кроме того, Тэмур-хаган также передал в ведение Каракорума сбор государственного зернового налога. Все эти меры проводились исключительно по инициативе цзинь-вана Есун-Тэмура[228].
В период правления Шидэбалы-Гэгэн-хагана[229] не произошло никаких изменений в административной системе Монголии.
Во времена Гэгэн-хагана Есун-Тэмур продолжал состоять цзинь-ваном. Гэгэн-хаган, который намечал свои планы наведения порядка в управлении страной вместе со своим талантливым министром Байджу, был отравлен. В «Юань ши» отмечается, что Гэгэн-хаган создавал запасы зерна в Каракоруме, привозил монголам предметы одежды и продовольствие, раздавал им бумажные деньги, доставлял на монгольские ямские станции лошадей и быков, категорически запретил винокурение, сократил убой скота для придворной кухни и принял ряд других мер[230].
Что касается мероприятий Есун-Тэмура[231] в области административной структуры Монголии в течение четырех лет его ханствования, то известно, что он назначил своего сына Бадима-йргэлбу[232] цзинь-ваном и отправил его в Монголию, а также преобразовал каракорумское управление наведения порядка в княжеское правление[233]. Выше упоминалось о том, что Есун-Тэмур, состоявший цзинь-ваном в Монголии на протяжении многих лет, неоднократно оказывал услуги великим хаганам и проявил немало усердия, чтобы навести порядок в Монголии. О том, кто стал цзинь-ваном вслед за Бадима-Иргэлбу, нет сведений, но после Есун-Тэмура появился орган, который был полномочен решать вопросы, относящиеся к Каракоруму. В некоторых источниках отмечается, что чиновники княжеского правления занимались этими делами. Возможно, с тех пор княжеское правление стало выполнять функции цзинь-вана.
После Есун-Тэмура престол один за другим занимали Туг-Тэмур[234] (1328), Хошила[235] (1329) и Ириджинбал[236] (1332), каждый в течение короткого времени. В этот период борьба между представителями феодальной знати за хаганский престол дошла до предела, резко ухудшились условия жизни народа, и повсюду начались повстанческие движения. В такой обстановке монгольские хаганы не столько заботились о стране, сколько о том, как бы вырваться живыми из лап своих коварных сановников, боровшихся за власть между собой. Однако в «Юань ши» содержатся некоторые сведения о событиях, имевших место при Хошила-хагане. По вступлении на престол Хошила сразу пришел к выводу, что подобает серьезно решать вопросы, относящиеся к своей стране, ибо это та территория, на которой пустило корни государство Чингис-хана, что надо посылать в Каракорум на службу таких решительных в государственных делах чиновников, как Эл-Тэмур[237], и т. д. Однако он вскоре умер, так и не успев ничего сделать.
Тогон-Тэмур[238], самый последний юаньский император, сидел на троне в течение 35 лет. В период его правления в области административной системы Монголии почти никаких мероприятий не было проведено.
Вообще в биографии Тогон-Тэмура в «Юань ши» содержится много фальсификаций.
В правление Тогон-Тэмура некоторые китайские чиновники уходили в бега, лишь бы не служить династии. Хотя Тогон-Тэмур и отдавал распоряжения монгольским семьям, жившим в южных районах Китая, переселяться на север, на родину, но большинство их перехватывалось китайскими повстанческими армиями и не могло уйти за пределы Китая.
Тогон-Тэмур-хаган ежегодно посылал личных своих представителей в Шанду и дальше, в Каракорум, чтобы успешнее налаживать управление этими территориями. Это было связано с началом внутренних беспорядков в стране, когда уже трудно было удержаться на троне императора династии Юань. Он прибегал к таким мерам, поняв, что монгольским феодалам, которые, оставив родные места, ринулись на чужую территорию, в конечном счете негде найти прибежище, кроме как на своей родине.
