Собравшись с мыслями и чуть размяв ноги в коленях, чтобы перестали трястись, как желе, я приготовилась преодолевать очередное препятствие. Думая о том, как лучше распределить вес, я подошла к тревожно покачивающемуся на ветру сооружению, хватаясь за поручни и делая пробный первый шаг. Я осторожно ступила на опасно накренившуюся первую дощечку, убедилась в её надёжности и едва собралась идти дальше, меня резко дёрнули назад за рюкзак, а следом тот, чьего приближения я даже не почувствовала, набросил мне на шею удавку и рывком притянул ещё ближе. Я схватилась за нечто, напоминающее струну, понимая, что меня хотели придушить гарротой[2], и попыталась не дать этому произойти, но силы были ещё не равны. Горло сдавило тисками, а я забилась, как птица в силках, точно зная, в чьи лапы угодила.

─ Тш-ш, ─ раздался мерзкий, хорошо узнаваемый голос за спиной. ─ Будь умницей, и я, возможно, сохраню тебе жизнь.

________________________________

[1] «Кэ́рри» (англ. Carrie) — американский фантастический фильм ужасов 1976 года о старшекласснице, мстящей своим обидчикам с помощью телекинеза.

[2] Гарро́та (исп. garrote, dar garrote — закручивание, затягивание; казнить) — инструмент для удушения человека. Имеется два основных применения: орудие казни и пыток и вид холодного оружия. Гарротой также называют оружие ближнего боя, изготовленное из прочного шнура длиной 30—60 см с прикреплёнными к его концам ручками.

─ Ну вот ты наконец моя, красавица. ─ Орловский с какой-то слишком явной жестокостью душил меня, и я даже в тот момент с начавшейся кружиться головой от недостатка кислорода, понимала это. ─ Ты хорошо держалась, и за это получишь от меня награду. ─ Он лизнул меня в щёку, и это отвратительное ощущение мгновенно отрезвило меня. Да кто он такой вообще, чтобы меня трогать?

Я закашлялась, вцепившись в удавку с такой силой, что заболели пальцы, грозясь вылететь из суставов от напряжения, но мне нужно было вернуть контроль над собственным телом. Поймав слабый отголосок своих способностей энитири, я потянулась к нему и с нечеловеческим усилием сумела перехватить струну так, что она перестала сдавливать мою шею, а потом та просто лопнула в моих сжатых ладонях. Охотник этому нисколько не удивился, судя по недовольной роже, которую я увидела, когда отскочила от него, оказываясь к мужчине лицом.

─ Мне от такого, как Вы ничего не нужно, ─ просипела я, готовясь противостоять этому животному в теле человека, кидая вещи на землю.

Он лишь расхохотался на мою реплику, достав огромный охотничий нож – нечета тем, что я видела прежде – и начал рисовать лезвием в воздухе восьмёрки, не спеша наступая на меня.

─ Все вы, птички, сначала так поёте, ─ с почти доброй улыбкой ответил он, резко выбрасывая руку вперёд. ─ А потом уже на всё готовы, стоит лишь найти к вам правильный подход. Поверь мне, девочка, к любому можно подобрать ключик, и к тебе он тоже найдётся! ─ удар ножом, от которого я уклоняюсь, пытаясь ранить в ответ, а в меня уже летит какой-то светящийся шарик, и его я боюсь не меньше, чем яда на лезвии. ─ Думаю, ты по достоинству оценишь методы, которые я для тебя приготовил. Но, пожалуй, не буду спойлерить, а то испорчу себе весь процесс.

─ Я Вам не замо́к с секретом, ─ уворачиваясь от магического снаряда, процедила я, мысленно сетуя на отсутствие хотя бы одной стрелы в арбалете.

─ Верно, не замок, ─ улыбнулся охотник, демонстрируя ряд белоснежных ровных зубов, которые нестерпимо хотелось выбить. ─ Ты – тёмная комната, полная тайн, и я её очень скоро открою. ─ Он не стеснялся использовать магические приспособления, продолжая закидывать меня маленькими, словно попрыгунчики, шарами, которые разлетались слепящими искрами при соприкосновении с землёй, а я молилась лишь о том, чтобы магия ко мне вернулась. ─ Медленно-медленно, с огромным удовольствием буду проникать внутрь, пока дверь в итоге не поддастся. Я всегда вхожу туда, куда захочу!

Обожаю аллегории, и он, видимо, тоже, оттого и улыбка такая мерзостная.

─ Вы не войдёте в эту комнату. Я скорее сожгу себя в ней заживо! ─ и я стала активней обороняться, насколько это вообще было возможно под смешки и снисходительные взгляды. Моя злость росла, метель усиливалась и мешала нормально видеть все движения Орловского в мою сторону, но я не позволяла ему оказаться слишком близко.

Так мы и кружили друг перед другом, словно два диких животных, которые не поделили не то добычу, не то территорию, и его атаки с каждым разом становились лишь яростнее, заставляя меня использовать все те приёмы, которые я только помнила. Я давно потеряла счёт времени. В меня летело всё больше всяческих магических штук, и некоторые вызывали во мне такие пугающие чувства, от которых хотелось спрятаться, будто внутри была запечатана настолько тёмная энергия, что она ощущалась, как нечто чересчур противоестественное. Такое вообще не должно существовать! Но я хотела бы выяснить, откуда у этого охотника подобные вещи… И я продолжала уклоняться, призывая собственные силы не покидать меня.

Видимость падала. Ветер швырял уже крупные хлопья в лицо, и они залепляли глаза, не позволяя с достоинством продолжать драку, но на изящество уже не оставалось никакого времени или фантазии.

Я напряглась, вдруг чувствуя знакомую волну, зарождающуюся где-то внутри и говорящую, что магия постепенно вновь начинает наполнять кровь и струиться вместе с ней по венам, но радости на лице не дала проскользнуть. Вместо этого ещё внимательнее стала следить за движениями и действиями мужчины, который хоть и казался внушительным и сильным, сейчас виделся мне чуть подуставшим.

У меня, конечно, не хватило бы мощности для щита, но сосредоточившись как следует, я смогла призвать воздух – всего крупица силы – зато получилось выбить нож из руки охотника, и оружие потерялось где-то в снегу. Орловский не растерялся и двинулся на меня живой скалой, используя кулаки, так что я вынуждена была защищаться ещё усерднее. Уворачивалась, строила подножки, пробовала вновь воззвать к магии, но её было слишком мало – в итоге, мы оба изрядно потратили сил, ощутимо поколотив друг друга, а я даже зацепила его пару раз мечом. Но если бы от таких, как этот мужик было так просто избавиться, меня бы здесь уже ничто не задерживало.

─ А ты неплоха, ─ вынужден был признать Март, почти не задыхаясь, тогда как я ловила ртом холодные потоки. ─ Даже жаль будет тебя ломать, но знаешь, в этом-то вся прелесть – когда сильный противник покоряется тебе, признавая поражение.

И тогда он сделал то, чего я могла ожидать, но была к этому не готова – достал из кармана пистолет и тут же нажал на курок. Я в полной мере осознала произошедшее даже не сразу, а лишь спустя секунды три, когда рука отозвалась ноющей болью, но на этом морозе всё чувствовалось иначе. Меч выпал из ослабевших пальцев, а я только и смогла, что обхватить предплечье здоровой рукой, почти чувствуя засевшую внутри пулю. И это было странно.

─ Женщины и охота? Вам, бабам самим не смешно? Кажется, все давно забыли, что удел девок – заниматься домом и ноги раздвигать по первому требованию мужа и его друзей! Но ничего, я исправлю все эти досадные недоразумения, ─ потрясая пистолетом, рассуждал он, становясь ещё ближе.

Не знаю, скольких девушек этот дегенерат успел изнасиловать за всё время его власти, но если я стану следующей, кто тогда положит конец этому беспределу? Думай, охотница! Соображай! Что делать теперь?

Похоже, вариант у меня остался всего один – тот, в котором мне придётся запачкаться, и если всё выйдет, даже не знаю, как себя потом почувствую. Но это будет после.

Моё счастье, если пуля была не отравленной, иначе ничего точно не получится…

Орловский медленно подходил всё ближе, и в этом снежном вихре его фигура казалась почти нереальной, какой-то сюрреалистичной, но он всё приближался, а у меня уже не оставалось шансов передумать. Мне не нужно было делать вид, что мне плохо – из-за ранения я пошатнулась, приземлившись на колено, и я чувствовала победную улыбку своего противника – даже обидно стало, что он посчитал меня такой слабой. Моя рука потянулась к обронённому мечу, который лежал тут же, рядышком, но Март опередил меня и столкнул оружие ногой с обрыва, заставив сильно пожалеть о потере, однако, это была необходимая жертва. Ладонь тут же придавил к земле увесистый ботинок, а не менее тяжёлая рука наотмашь ударила по лицу, и я упала на спину, наверняка выглядя до ужаса жалкой. Но я копила силы.