─ Слушай, помоги, а? Я… я браслетами поделюсь! Только вытащи! ─ он мучился от боли, и я это видела – так же, как и его ауру, пылающую сейчас чёрно-багряной дымкой. Интересно, многих участников он уже порешал? Судя по всему, достаточно.
Я почувствовала приближение опасности ещё до того, как меня снесло с ног нападение другого участника, но я вовремя прыгнула в сторону, тут же сгруппировавшись для отражения атаки. Вещи мешали не передать словами как, и мне в очередной раз пришлось отбросить весь свой скарб, готовясь встретиться лицом к лицу с участником.
А вот и дружок Макса – Андрей с перекошенным от злости окровавленным лицом, отсутствием левой руки, перемотанной наспех в сгибе локтя и мачете в правой ладони. И где они все прятали своё оружие на досмотре, спрашивается?
Что ж, видимо, это самые стойкие из нас, и это прискорбно.
Парень удостоил своего пришпиленного товарища лишь взглядом, преисполненным брезгливости, и Макс медленно, но верно начал осознавать, что дружбу сильно переоценивают, а мы с его теперь уже точно бывшим приятелем продолжили наши танцы на снегу.
─ Давай, чего не нападаешь? ─ охотник оскалился, как шакал, и показался мне в тот момент безумнее любого психопата. Кажется, на этом испытании всё человеческое из людей вышибло напрочь.
─ Не бью инвалидов, знаешь ли. ─ Не знала, что во мне есть столько желчи и ненависти, но видимо, и меня затронуло это безумие, вот только оно выражалось иначе – из-за своей природы энитири-ши я итак должна скоро утратить любое чувство сопереживания или жалости, но вот этих недолюдей я стала презирать как-то в процессе знакомства с ними.
Андрей взбесился пуще прежнего, из чего я сделала вывод, что мой ответ ему не понравился, поэтому вполне ожидаемо, что он бросился на меня, надеясь тут же разрубить на кусочки и скормить нежити, но в порыве ярости парень, похоже, утратил бдительность. Короткое, но острое лезвие меча, возможно, было трудно не заметить, но охотник даже не понял, что я его ранила – сам напоролся, пролетая мимо. Он вообще не обратил внимания на повреждение в боку, уповая на плотность куртки, и с новой силой замахнулся на меня своим «тесаком», слегка задев моё бедро. Боль хоть и не была сильной, но обидно стало до глубины души, а я почему-то не умела с достоинством забывать оскорбления, нанесённые мужчинами.
─ Слушай, тебе бы ещё хоккейную маску – и все фильмы ужасов твои, ─ с милой улыбкой заметила я. ─ Тебе и грим не нужен. Руки нет, рожа даже без крови страшная – кино вообще огонь будет!
Зачем я лезу в аквариум к скорпиону? Наверное, потому что знаю, что его яд навредит ему же, и не ошиблась. Взбешённый, доведённый до предела парень с диким воплем кинулся на меня, словно понимал, что у него осталась одна попытка, потому как я была на удивление спокойна, и эта почти безмятежность стала последним, увиденным им… Вот только не я вопреки ожиданиям стала палачом охотника. Он не успел дотянуться до меня, не сумел сделать каких-то несколько шагов, оказавшись проткнутым насквозь хозяином этого места, неслышно спустившимся откуда-то сверху, и от того ещё более зловещим казалось его появление.
Парень уставился на паучью лапу с острыми шипами, торчащую из живота, с удивлением и непониманием, кровь хлынула из его рта, и оружие, которое он до этого так крепко сжимал, упало. Я на мгновение застыла, глядя на то, как огромный, до отвращения белый паук с кучей чёрных глаз и хитиновым телом пронзает полуживого Андрея ещё несколькими конечностями, а затем заматывает его в свою волшебную паутину. Это происходило так стремительно и казалось слишком нереальным, а я понимала, что надо было что-то сделать, предпринять, но ноги примёрзли, и даже вздохнуть стало невозможно.
Нет, Рина, ты же не в Гарри Поттере, и ты точно не трусливый Рон, который в ужасе обмирает при виде этих существ, но тут волей-неволей начнёшь испытывать вполне рациональный страх, даже если арахнофобией никогда не страдал. А я не страдала. В детстве вообще давала им имена, считая друзьями, и эта привычка осталась по сей день. Как можно убивать друзей? К тому же, сложно бояться их, когда похитивший тебя монстр испытывал тебя – ребёнка на прочность, заставляя брать в руки разных насекомых и прочих тварей, включая не только скорпионов, но и змей.
Но этот паук… этот был настолько привлекательным, насколько и ужасающим, и будь у меня такой друган в детстве, я бы вообще не парилась по поводу мальчишек-задир в садике или обидчиков постарше уже в школе. Я бы просто пожаловалась другу.
Воспоминания о чём-то реальном и светлом, как ни странно, помогли прийти в себя, и я подняла мачете охотника, понимая, что одним вакидзаси тут не обойдёшься, а ещё остро жалея о том, что Жнеца призвать не смогу. В то время, пока паук делал из парня красивую мумию, я собирала всю храбрость в кулак, чтобы с позором не убежать так быстро, как могла, и начала незаметно отступать в бок, обходя монстра по дуге. Я знала, что он следит за любыми моими передвижениями, но не нападает, прекрасно понимая, что я не смогу сбежать от него, а я и не пыталась. Страх – враг, и если я не смогу с ним справиться, не справлюсь ни с чем вообще, и тогда вместо почёта и славы будут консервы и плед, так что для придания уверенности я начала напевать детскую песенку, медленно наступая на громадное чудище, с которым надеялась если не договориться, то разделаться.
─ Крошка паучок гулял по водостоку…
Паук, видимо слегка обескураженный поведением будущей жертвы, оторвался от прежнего занятия, лениво пальнул в меня паутиной, и я, с ужасом отскочив в сторону, поняла, что дружить со мной точно не захотят. Ну и обойдусь!
Крепче сжав в одной руке свой меч, а в другой мачете, я уклонилась от очередного выстрела, содрогаясь от мерзкого звука, который издало существо, продолжая извергать из себя нити.
─ Дождик пошёл, и смыло паучка. ─ Думать о том, что таких тварей здесь ещё навалом, я не хотела, так что вместо этого размышляла об уязвимых местах глазастого монстра. Если хорошо поразмыслить, то у обычных пауков всё тело уязвимое, и хитиновый панцирь – это что-то из семейства ракообразных, поэтому сомневаюсь, что смогу так просто его пробить. Другое дело эти лапы-клешни и брюхо. Конечности почти полностью были покрыты защитным плотным слоем, но так казалось только на первый взгляд, а если присмотреться, то у самого тела, где они начинались, выглядели вполне себе обычными лапами. Просто очень большими.
Как бы мне сейчас пригодилась хоть капелька магии… Но, как всегда, придётся работать с тем, что есть, и я, отбросив сожаления, ринулась вперёд с отчаянием и решимостью самоубийцы, нацеливаясь на шипастые лапы, пока в меня продолжала лететь паутина. Лезвие мачете полоснуло по крепкой конечности ниже, чем нужно было, но монстр всё равно взвыл, попытавшись сцапать меня, а я только и успела, что вовремя пригнуться до того, как окажусь нанизанной на эти острейшие пики.
─ Солнышко вышло, принялось сиять… ─ наверное, услышь кто-нибудь в тот момент такое жуткое пение в ночном лесу, у этого несчастного случился бы разрыв сердца, но там находились только мы с пауком и, кажется, окончательно отключившийся от яда или же от моих вокальных данных Макс. Больше впечатлять мне было некого. Впрочем, огромное мохноногое не отставало, громко подвывая, и этот почти ультразвук, усиленный в разы, болью отзывался в голове и ушах, не давая сосредоточиться. Это сильно нервировало и раздражало мои чувствительные рецепторы.
Естественным образом, я разозлилась, и последствия этой злости обычно никому не приходились по душе, в частности потому, что были неожиданными. Вот и мой слишком уж нечеловеческий прыжок вверх с целью дотянуться до чувствительного места на лапе, не понравился моему новому знакомому, ведь я не остановилась, сделав рукой лишь один росчерк длинного лезвия. Моими стараниями паучара остался без двух передних клешней, которые приземлились на снег культями, покрытыми буро-зелёной кровью, что, в общем-то, не помешало ему пользоваться остальными шестью.
