— Не знаю... — Клоп пожал плечиками. — Увидал, как вы с ветераном куда-то попёрлись, и решил посмотреть куда. А потом гляжу — за тобой... за вами какие-то оборванцы увязались! Ну я за ними и попёрся...

Интересная история. Получалось, Клоп шёл за нами от самого трактира, но ни я ни Марк не заметили слежки. У мальчугана определённо был талант. Хотя, возможно, всё дело в том, что он выпил крови перед тем, как отправился на прогулку. мало ли как она действует на равка...

Мы поднырнули под верёвкой, на которой висели какие-то веники, и вышли из переулка на улицу. Клопа чуть не задавила телега, ведомая крохотной лошадкой, но я успел выдернуть пацанёнка буквально из-под копыт.

— Смари куда прёшь! — гаркнул мужичок, который сидел на козлах.

— Сам смотри, куда едешь! — огрызнулся Клоп.

На этом небольшое происшествие закончилось. Мы прошли ещё метров пятьдесят, пока телега не скрылась из виду, и я остановился, придержав мальчугана за воротник.

— Чего? — он уставился на меня.

— Возница, — негромко произнёс я. — Который чуть не задавил тебя. Во что был одет и в какой руке держал поводья?

— А какая разница-то?

— Отвечай, — гаркнул я. — Это приказ.

— Но...

— Ты уже ослушался один раз. После второго — вылетишь из отряда.

— Так это, кафтан у него был и кушак... — пробормотал ничего не понимающий Клоп.

— Цвет?

— Кафтан — коричневый, кушак — красный, а зачем это?

— Поводья?

— Поводья в правой руке он держал вроде...

Я кивнул. Раз уж мне достался беспокойный пацан со склонностью к слежке, стоило воспользоваться его талантами. Но прежде, нужно было как следует подготовить мальца к этому непростому делу.

— Заметил что-нибудь ещё? — спросил я.

Клоп на пару секунд задумался, а затем покачал головой.

— Вроде нет, — сказал он.

— У него было только четыре пальца на левой руке. А ещё он большой скряга.

— Откуда знаешь... знаете??

Пацанёнок смотрел на меня круглыми от удивления глазами.

— На поясе висел тугой кошелёк, — пояснил я. — А в волосах полно соломы. Он не захотел тратить деньги на ночёвку в трактире и спал на конюшне, чтобы меньше платить.

Глаза Клопа заблестели — он даже присвистнул от восхищения. Мои «гениальные» умозаключения привели его в восторг. Ребёнок, что с него взять.

— Я научу тебя правильно следить за людьми. Но для этого ты должен быть очень внимательным.

Скрытое наблюдение — это часть оперативной работы. А для оперативника хорошо работающая голова куда важнее, чем крепкие кулаки. Хотя и кулаки, в общем-то, тоже не помешают.

— Научишь??? — глаза Клопа вылезли из орбит. — Зуб даёшь???

Он так удивился моим словам, что позабыл обо всём на свете и чуть не грохнулся на мостовую.

Я усмехнулся и кивнул. Думаю, эта наука будет для мальчишки очень полезна. Особенно, учитывая его специфические вкусовые предпочтения.

— Какую главную ошибку допустили те остолопы, которые шли за мной? — спросил я.

Разбор чужих промахов — это один из лучших способов обучения.

Клоп наморщил лоб. Он думал не меньше минуты, а потом неуверенно произнёс:

— Они зря шли за тобой... за вами целой кучей?

— Это ошибка, — согласился я. — Но не главная.

Лом со своими подельниками действительно вёл меня совершенно неправильно. Им нужно было идти на расстоянии друг от друга, периодически меняясь местами. Это могло значительно снизить риск обнаружения. Однако главная ошибка заключалась в другом.

— Им не стоило лезть за мной в переулок, — сказал я через пару мгновений, когда Клоп уже начал дёргаться от нетерпения. — Лучше потерять цель, чем умереть. Согласен?

Клоп кивнул.

— А как тогда быть? — тут же спросил он. — Если идти нельзя, но надо?

Я невесело усмехнулся. Пацанёнок, сам того не ведая, вскрыл фундаментальный парадокс оперативной работы. Иногда она подкидывает такие задачки, у которых правильного решения просто нет. Однако их всё равно придётся решать. Любой ценой и любыми способами.

— Лом должен был оставить одного человека у входа в переулок, а со вторым добраться до выхода из него обходными путями, — пояснил я.

— Так это ж долго!

— Зато надёжно.

— А если не знаешь, как этот переулок обойти?

— Если не знаешь местность, то слежку лучше вообще не начинать. Особенно когда ты один.

Я выразительно посмотрел на пацана. Тот нахмурился и серьёзно кивнул. Надеюсь, мне удалось донести до него всю важность подготовительной работы.

Пока мы шли до трактира, я успел ещё немного рассказать Клопу о правилах и методах скрытого наблюдения. Пацан ловил каждое моё слово, а его огромные глазищи горели таким энтузиазмом, какой бывает лишь у детей...

Как только мы вошли в трактир, висельник сразу отправил сына работать на кухню. Если бы не это, Клоп вряд ли отстал бы от меня до самой ночи.

Перекусив, я вдруг осознал, что мне совершенно нечем заняться. Нет, глобально дел было очень много, но вот конкретно здесь и сейчас — ничего. Силки расставлены, ловушка подготовлена, оставалось только ждать.

Однако, как любил говорить старший сержант Вереенко, совсем недавно привидевшийся мне перед несостоявшейся смертью: «Если не знаешь, чем заняться, то прими упор лёжа и толкай землю ближе к солнцу!»

И, похоже, настало время воспользоваться этим универсальным советом.

Я вышел на задний двор трактира, где уже никого не было. Отлично — значит, мне никто не помешает...

Следующие дни потекли очень странно. После сумасшедших приключений, которые преследовали меня последнее время, это размеренное спокойствие казалось чем-то невероятным и даже неправильным.

Я вставал до рассвета и отправлялся на пробежку по спящему городу. Тяжёлые подошвы гулко стучали по камням, прохладный ветерок обдувал разгорячённое тело, а редкие прохожие провожали меня удивлёнными взглядами. О культуре утреннего бега здесь пока не слышали.

До появления замученных жизнью офисных работников, которые табунами носятся по улицам, паркам и стадионам, отгородившись от окружающего мира затычками наушников, оставалось ещё лет пятьсот.

После бега, на рассвете — встреча с личным составом. Осмотр, поверка, раздача приказов — наёмники, которых становилось всё больше, постепенно привыкали к возвращению на службу.

Затем, до самого обеда, беседы с новичками. Такого наплыва желающих, как в первый день, больше не было, однако человек пятнадцать-двадцать приходили каждое утро.

После обеда — работа с Клопом. Мы бродили с мальчишкой по улицам города — наблюдали, учились, разговаривали.

— Скольких женщин мы повстречали, пока шли сюда от трактира? — спрашивал я.

Клоп морщился и сжимал крохотные кулачки. Он каждый раз готовился к другому вопросу и каждый раз ошибался. Было весело.

По возвращении в трактир Висельник встречал нас кривой, но довольной ухмылкой. Клоп хоть и страдал от нагрузок, однако был счастлив — это не могло не радовать его отца.

Дальше обычно начиналась тренировка. Отжимания, приседания, подтягивания и работа с оружием. Раз уж выдалось свободное время, следовало воспользоваться им по максимуму.

На третий день я решил обратиться к внутреннему «океану», чтобы зачерпнуть капельку силы. Это должно было увеличить эффективность занятий, однако ничего не вышло.

Сознание легко и привычно скользнуло в транс, но дальше меня ждал неприятный сюрприз. «Океан» превратился в бушующее синее марево — дикое, необузданное и смертоносное. Видимо, это было следствием поглощения зерна ликвера.

Я не рискнул «притрагиваться» к разошедшейся стихии. Интуиция подсказывала, что столь неосмотрительное поведение могло закончиться очень печально...

Вечерами я буквально валился с ног от усталости, но спать было нельзя. После ужина меня ждало чтение при свечах.

Жаннет смогла-таки раздобыть трактат Лие Биеля и доставила его мне буквально на второй день. Толстенная книженция в тяжёлом деревянном переплёте легко могла заменить собой гантель, но вот как источник информации проигрывала даже инструкции к освежителю воздуха.