Мальчуган молниеносно выполнил распоряжение. Схватив Варежку за шиворот, он метнулся ко мне за спину и замер, вытянув из-за пояса ножик. Не то чтобы я так уж сильно опасался этого непонятного человека в плаще, но мало ли как будут развиваться события... Если начнётся схватка, то малышня станет мешаться под ногами. Да и потренировать нового подопечного будет нелишним, раз уж выпала такая возможность.

Я посмотрел на Марка. Тот, поймав мой взгляд, только коротко кивнул — разведчику никакие дополнительные команды были не нужны. Мы одновременно шагнули вперёд — так, чтобы подойти к цели с разных сторон.

— Изыдьте, недостойные! — прохрипел незнакомец и вдруг рванул в глубь помещения.

Полы плаща взметнулись от резкого движения, явив миру тощую фигуру в поношенной серой одежде. Осознав, что он сам себя загоняет в угол, доходяга попробовал оббежать телегу, но наткнулся на Марка и отступил.

После неудавшейся попытки прорвать окружение, незнакомец принял величественную позу, выставил перед собой руку и горделиво произнёс сиплым каркающим голосом:

— Я умираю, но подлые убийцы зря надеются услышать мольбы о пощаде...

Правда, едва договорив эти пропитанные пафосом слова, он тут же плюхнулся на колени и прошептал, обращаясь ко мне:

— Ваша Светлость, молю — отзовите своего пса! Я клянусь, что смиренно приму любое ваше наказание...

После этой странной фразы незнакомец рухнул на землю и пополз вперёд, чтобы проскользнуть под телегой. Не знаю, почему он решил, что столь идиотский способ побега имел хоть какие-то шансы на успех...

Дурацкий перфоманс ожидаемо закончился полным провалом: незнакомец извалялся в пыли, запутался в полах плаща и затих. Мы с Марком переглянулись и осторожно подошли ближе к распластанному на земле телу.

Разведчик без лишних нежностей перевернул ногой замотанное в плотную ткань туловище. Похоже, мой товарищ немного обиделся, когда его назвали «псом».

Думаю, лезть вплотную к такому странному человеку не самая лучшая идея — мало ли что он ещё может выкинуть? Поэтому я вытянул из-за пояса клевец и осторожно подцепил «клювом» край капюшона...

*****

Клевец Феликса выглядит примерно вот так:

Ткань с треском сползла с головы, представив взгляду тронутые сединой волосы. Редкие и засаленные, они висели сосульками вокруг вытянутого лица — изъеденного морщинами и вполне знакомого.

Вот так встреча! Передо мной на грязном полу конюшни лежал сам гениальный Фруас Суар — автор монументального произведения, повествующего о жизни и деяниях знатных родов Империи.

Старик повстречался мне всего несколько дней назад, когда мы ехали в графский замок, но с того момента произошло столько всего, что разговор с мастером изящной словесности отошёл на второй план. А зря, ведь тогда дедуля не только хотел получить какие-то непонятные пузырьки, угрожая сдать меня покойному курфюрсту, но и вёл себя так, словно был знаком с Феликсом очень давно...

Сейчас Фруас Суар молча глядел в потолок, выпучив глаза. Старик и раньше не являл собой образец психического здоровья, но теперь ему, похоже, совсем поплохело — не удивительно, что он устроил из попытки побега целое представление.

Я быстро осмотрел «задержанного». С момента нашей первой и последней встречи непризнанный гений потерял где-то свою книгу, но зато обзавёлся весьма приличным плащом, который сильно выделялся на фоне остальной одёжки. Возможно, он выменял одно на другое, однако мне почему-то слабо в это верилось. Вряд ли кто-нибудь из горожан согласился бы отдать хорошую вещь в обмен на бесполезную в хозяйстве макулатуру.

Скорее всего, дедуля банально спёр обновку, что, конечно, характеризовало его не лучшим образом... Правда, меня мало волновал моральный облик сумасшедшего литератора.

— Клоп, — едва я только взглянул на мальчишку, как он тут же подбежал ко мне. — Откуда этот старик здесь взялся?

— Я его позвал... — ответил пацанёнок с лёгким волнением в голосе. — Он безобидный...

— Почему ты так решил?

— Папка его подкармливает, а он по хозяйству помогает... Пока от него никакого вреда не было.

— Давно помогает?

— Помогает недавно, — Клоп, подражая отцу, погладил подбородок. — Несколько дней всего... А по городу давно бродит — считай, как война закончилась. А чего он тебе... то есть вам... сделал?

— Ничего.

Глаза ребёнка загорелись от любопытства. Клоп набрал побольше воздуха в грудь, намереваясь завалить меня вопросами.

— А зачем вы тогда его схвати... — начал было говорить он.

— Для профилактики, — я оборвал пацанёнка, не дожидаясь пока огонёк любопытства превратиться в пожар. — Свободен.— Для профи... чего? — попробовал всё-таки уточнить Клоп.— Свободен, — повторил я куда строже, чем в первый раз.Мальчуган нахмурился, но возражать не посмел и отошёл на пару шагов назад.

Я вложил клевец в петлю на поясе. Наше знакомство с Фруас Суаром состоялось как раз неподалёку отсюда. Похоже, после того как дедуля не нашёл никаких пузырьков в выдуманном мною тайнике, он вернулся и пристроился на тёплое местечко при трактире. Зачем? Ждал, когда я выйду из замка? Возможно, но старикан никак не мог знать, что мы с Марком остановимся здесь...

Кроме того, почему он прятал лицо? Не хотел, чтобы его заметил именно я, или он скрывался от кого-то другого? Не знаю, но вполне могло быть так, что все странности в поведении — это лишь следствие завихрений в нездоровой дедушкиной голове.

— Ну здравствуй, — я присел на корточки рядом с закутанным в плащ телом. — Нашёл пузырьки?

— Что ещё за пузырьки? — скривился Фруас Суар. — Что ты несёшь, смерд?

Интересно. Всего несколько секунд назад я был «Вашей Светлостью», а теперь стал смердом. Стремительность падения с вершин иерархии на самое дно поражала — страшно представить, какие трансформации ждали меня в дальнейшем.

— Пузырьки, — терпеливо повторил я. — Несколько дней назад ты просил у меня пузырьки.

Терпение — вот залог успеха в общении с умалишёнными. Психологическое давление или тем более физическое насилие против таких товарищей совершенно бесполезно.

— Ха-ха-ха-кхе-хке... — каркающий смех старика перешёл в кашель. Когда спазм закончился, он продолжил сдавленным, но ехидным тоном: — Что ты несёшь, глупец? Хочешь сказать, что придворный летописец Их Светлости курфюрста Риенского, составитель большого и малого родословца, автор величайшего труда по истории...

Придворный летописец вынужденно прервал перечисление собственных регалий из-за грязных локонов, лезших прямо в рот.

— Пф-ф-ф, тьфу, — дед кое-как выплюнул непослушные волосы и закончил уже без прежнего пафоса: — Короче, я — знаменитый на всю Империю Фруас Суар! И я не стал бы ничего просить у такого гнусного похитителя, как ты!

Из смерда я превратился в похитителя. Похоже, старик вообще не понимал, что происходит, но зато его скромная самопрезентация звучала весьма солидно. Жаль только знаменитый на всю Империю историк и летописец рассказывал о своих достижениях, лёжа на перепачканном лошадиным навозом полу — это несколько смазывало значительность былых заслуг.

Курфюрст Риенский, у которого служил Фруас Суар, когда-то был самым главным здешним начальником — именно он затеял гражданскую войну, завершившуюся полным разгромом. И этот проигрыш стал роковым не только для него самого, но и для всех его людей. Неудивительно, что бывшего летописца накрыло безумием — недолго тронуться рассудком, когда сытая жизнь во дворце сменяется бесконечной борьбой за выживание.

Правда, теперь было вдвойне непонятно, откуда столь высокопоставленная в прошлом персона знала Феликса? Если сопоставить известные мне сведения и даты, получалось, что мой «носитель» и Фруас Суар могли познакомиться только до начала гражданской войны... И это лишь добавляло вопросов.

Муть, плескавшаяся во взгляде безумца, недвусмысленно намекала, что вытащить из старика хоть какую-то информацию будет весьма непросто. Подходящие для нормальных людей техники допроса для сумасшедших не годились — их сломанный рассудок отзывался на любые раздражители совершенно непредсказуемо... Однако кое-что в моём арсенале всё-таки имелось — один раз мне уже удалось обмануть Фруас Суара, и почему бы не попробовать сделать это снова?