Пальцы скользнули по ребристой дверной ручке. Едва заметный скрип, и я уже в коридоре. Здесь всё было так же, как в комнате: пусто, темно и тихо. В воздухе пахло сгоревшим порохом, горячим металлом и ещё сотней ароматов, которые невозможно было опознать.

Я шёл осторожно. Шаг за шагом, контролируя дыхание, без лишней спешки...

Закрытые деревянные двери выделялись чёрными пятнами на фоне каменных стен. По-хорошему, каждую комнату следовало проверить, но я не стал тратить время на осмотр помещений. Это было неправильно, однако нормальную зачистку здания в одиночку всё равно не проведёшь, поэтому пришлось пойти на сделку с совестью и служебными инструкциями.

Я пересёк коридор за пару секунд, уперевшись в лестницу, ведущую на первый этаж. Оттуда шёл тусклый свет, игравший бликами на гладких каменных стенах. Пора идти вниз.

Перекат с пятки на носок, чтобы доски под ногами поменьше скрипели. Рукоять клевца крепко зажата в ладони. Взгляд напряжённо выискивает возможную опасность.

Первый этаж являл собой полную противоположность второму. Если наверху царила пустота, то здесь правил хаос. На полу валялась одежда, глиняная посуда, какие-то мензурки и непонятные стеклянные трубки. Громоздкие шкафы всевозможных размеров были бессистемно расставлены тут и там. Между ними ютились сундуки с поднятыми крышками, заваленные хламом столы и погребённые под книгами стулья.

Повсюду виднелись зажжённые свечи и масляные лампы. О технике безопасности при обращении со взрывчатыми веществами здесь, похоже, не слышали.

За одним из столов стояла высокая, стройная женщина лет тридцати пяти, одетая в чёрный передник и такой же колпак. Её лицо и руки были равномерно покрыты лазурной краской, под передником виднелась жёлтая рубаха, украшенная многочисленными подпалинами, а из-под колпака выбивались малиновые волосы. Экстравагантный видок, врать не буду.

На миловидном овальном лице выделялись свежие следы от ожогов, а тонкие пальцы ловко перемешивали что-то в небольшой глиняной миске. Поглощённая процессом женщина не обращала на происходящее вокруг никакого внимания и не заметила моего появления.

Что же, либо столичный алхимик бессовестно использовал уличных девок не только для плотских утех, но и в качестве подсобных работников, либо цеховой старшина оказался остолопом. Причём остолопом законченным, поскольку за несколько дней не сумел отличить женщину от мужчины... И я почему-то больше склонялся ко второму варианту.

Под столом, за которым работала женщина-алхимик, валялись какие-то бумаги, сверху болтался фонарь, а рядом стоял комод, накрытый ярким цветастым покрывалом. Судя по копоти на стенах и повреждениям мебели, взрыв, который чуть не угробил нас с Марком, прогремел именно здесь. Однако сама виновница произошедшего практически не пострадала.

Я аккуратно сместился в сторону — так, чтобы оставаться в тени. Это было непросто, учитывая беспорядочно расставленные повсюду источники освещения, но у меня получилось остаться незамеченным.

Глаза внимательно следили за движениями женщины, а слух улавливал малейшие изменения в окружающей обстановке.

От немедленного нападения меня удерживало два момента. Во-первых, поведение дамы совершенно не соответствовало обстоятельствам — она была слишком спокойна и явно не ожидала проблем, хотя только что устроила нехилый взрыв и чуть не записала на свой счёт сразу два трупа. А во-вторых, я опасался лезть к человеку, который так увлечённо толок в ступке что-то непонятное. Вдруг это «что-то» было в десять раз опаснее банального чёрного пороха?

— Не волнуйся, Хоми, — вдруг произнесла женщина хриплым, будто бы прокуренным голосом. — Причины самовоспламенения ещё предстоит выяснить, однако уже сейчас я могу однозначно утверждать, что столь непредсказуемая катализация была вызвана внешними, неучтёнными мною, факторами...

Что ещё за Хоми? На первом этаже находился только зал, где обосновалась алхимичка, и ещё несколько крохотных подсобных помещений. В зале, кроме экстравагантной дамочки, больше никого не было, а подсобки оказались чуть ли не до потолка завалены хламом — спрятаться там могли разве что мыши...

— Неконтролируемому процессу горения была подвергнута смесь номер шестнадцать... — продолжила женщина, задумчиво закусив губу. — И уже она вызвала воспламенение остальных компонентов. Вот так, Хоми! А ты не хотел тратить золото на сиеф, однако именно он спас нас с тобой от полного уничтожения. Правда, передняя стенка не выдержала разрушительной силы огня... Нужно будет рассказать об этом конструкторам сиефа, когда мы снова окажемся в столице.

Я замер, сосредоточившись на ощущениях. Человек, как бы ловок он ни был, не мог полностью устранить все признаки своего присутствия. Мало кто способен постоянно контролировать громкость дыхания или рассчитывать каждое движение так, чтобы не издавать лишних звуков...

Зрение, слух, обоняние — органы чувств «сканировали» пространство, но не находили никого, кроме женщины-алхимика. Похоже, Хоми был плодом её воображения, а монолог, обращённый к нему — это просто рассуждения вслух, не более.

И если слова тётеньки не были бредом, то взрыв произошёл случайно. «Сиеф», о котором она говорила, стоял как раз напротив входа в лавку и представлял собой небольшой металлический шкаф без дверцы. Похоже, давление пороховых газов разломало её на сотню частей, превратившихся в эффективные поражающие элементы. Именно они чуть не прикончили меня и Марка, пробив навылет входную дверь.

— Память у тебя никудышная, Хоми! — неожиданно усмехнулась женщина. — Шестнадцатая смесь отличалась наличием в составе некоторого количества ликверовой пыли...

Видимо, воображаемый Хоми был не только внимательно слушателем, но и сам время от времени вставлял какие-то реплики в ответ. А это могло означать только одно — мне довелось повстречаться с очередным сумасшедшим учёным. Сперва Фруас Суар, теперь алхимичка... То ли все люди науки в этом мире имели проблемы с головой, то ли это мне так везло, не знаю.

— Да я уже почти закончила, Хоми! — женщина закатила глаза. — Не нуди! Я помню, что ликверовой пыли осталось совсем немного, и помню, что нужно быть осторожнее... Что? Что ты сказал, Хоми?

Дамочка замерла. Злобно прищурившись, она напряжённо пробежала взглядом из стороны в сторону.

— Немедленно выходите! — зашипела женщина, выставив перед собой глиняную миску. — Я знаю, что вы здесь! Хоми рассказал, что вы прячетесь в темноте!

Что за чёрт? Выдуманные друзья, в насколько бы сумасшедшей голове они ни обитали, не способны взаимодействовать с реальным миром. А раз непонятный Хоми сумел-таки предупредить алхимичку о моём присутствии, то он точно не являлся плодом её больного воображения.

Выброс адреналина «вскипятил» кровь, ударив по мозгам жаждой действия. Тело, готовясь к немедленному рывку, стало лёгким, практически невесомым, однако вместо стремительной атаки я вжался в стену и почти перестал дышать. Нельзя поддаваться инстинктам — иногда они очень плохие советчики.

Первая реакция человека в любой опасной ситуации — это бить или бежать. Часто бывает так, что подобная тактика действительно является лучшим вариантом, но сейчас излишняя поспешность могла привести меня прямиком в уютную могилку.

Во-первых, я пока не обнаружил этого непонятного Хоми и не знал, на что он способен. Вдруг невидимый советчик мог одним только взглядом прожечь во мне лишнюю дырку или каким-нибудь другим образом испортить жизнь? Благодаря Лэйле и событиям в замке я стал относиться ко всему непонятному очень серьёзно.

Во-вторых, экстравагантная дамочка явно не видела меня и ориентировалась исключительно на сведения, полученные от своего дружка. Поэтому, если я останусь на месте, она неизбежно начнёт сомневаться в моём существовании уже через пару секунд. А от сомнений до утраты бдительности ровно один шаг.

— Ты не ошибся, Хоми? — тихонько спросила женщина. — Там никого нет...